Андреев Василий Михайлович

1889-1942

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Василий Михайлович Андреев

Андреев Василий Михайлович [16(28).12.1889, Петербург — 1.10.1942, Мариинск Новосибирской обл.] — прозаик, журналист, драматург.

Родился в семье банковского кассира, окончил 4-классное городское училище, в молодые годы участвовал в революционном движении, примкнул к Беспартийному союзу террористов и с 1910 по 1913 находился в ссылке в Туруханском крае. Амнистирован в связи с 300-летием Дома Романовых. По некоторым сведениям помог устроить побег Сталину. Позднее об этих местах написана повесть «Глушь» (1935). С ними связана и книга «Товарищ Иннокентий» (1934) — о большевике И.Ф.Дубровинском, близком к Ленину. Письма Н.К.Крупской к Андрееву по поводу этого издания напечатаны в «Коммунисте» (1979. №3).

По возвращении из ссылки жил большей частью в Лигово. Печататься Андреев начал в 1916 в петроградских газетах под псевдонимами Андрей Солнечный, Васька-газетчик, Васька Редактор и т.п.

В 1918-22 служил в Красной Армии рядовым, культработником при клубах, в 1919-21 состоял кандидатом в члены ВКП(б).

В 1927 был арестован, но выпущен без предъявления обвинений. В конце 1920-х привлек внимание М.Горького как автор, «не поддающийся американизации» литературы. Таким он и был, что не всегда ставилось ему в заслугу. Андреев уличался в тяготении к «языковому орнаменту», в «стремлении к банальности, к ходкому товару» (Голубь Л.— С.245). Уже по этим претензиям можно понять смысл литературной работы Андреева, не желавшего отказываться в угоду новым веяниям от лучшего в себе: от безупречного владения разговорной речью, без которой проза заметно мертвеет, от умения в диалоге раскрыть человеческие характеры, от свободного владения не только литературы, но и простонародным языком, от приоритета наблюдения и цепкого жизненного опыта перед умозрением и сюжетной априорностью замысла. Андреев рассказывал в своих многочисленных книгах 1920-х о жизни петроградских окраин, о злой бесприютности рабочего люда, о детях, занятых своим самоутверждением в перманентных потасовках и стычках, о геройстве, неотличимом порой от преступления. Он на самом деле изображает «банальные», любому жителю окраин знакомые сцены, на самом деле интересуется криминальной историей города («ходкий товар»). В прозе Андреева воссоздается колоритная жизнь трущоб, ночлежек, трактиров. Его основные персонажи — ведущие уличную жизнь подростки, мастеровые, обыватели, уголовный элемент... Произведения Андреева насыщены множеством городских реалий, и в целом можно говорить о специфически андреевском образе города, образе Петрограда-Ленинграда, даже на фоне его великих предшественников в создании «петербургского мифа» — Пушкина, Гоголя (особенно любимого им автора), Достоевского, Блока...

«Сокровенным человеком» эпохи становится у Андреева то ресторанный гармонист («Гармонист Суворов», 1927), то мечтательный парикмахер («Серый костюм», 1929). Все это личности неустроенные, не нашедшие себя в жизни, люди, живущие какими-то фантасмагориями. Внимание к ним особенно интересно для прозаика с таким изначальным жизненным опытом, как у Андреева,— писателя, знающего и героя с яростным, нетерпеливым жестом, стоическим поведением и железной волей. Например, в повести «Расколдованный круг» (1924) Андреев острейшим образом ставит вопрос о путях, ведущих революционера к общей «мировой» правде. Подчиняющая себе частную жизнь, надличностная идея этого произведения состоит в том, что даже лучшие чувства в человеке могут быть попраны — и не тяжелым чувством ненависти к «страшному миру», но «чистым» стремлением все к той же грядущей гармонии. В дни «русской смуты» герой повести приговаривает к смерти брата любимой девушки. Та, возненавидев все на свете, проклинает саму любовь и кончает с собой. Тогда герой, хотя в этом никакой практической надобности нет, сам вызывается осуществить приговор. За все случившееся в мире он готов брать ответственность на себя. Горячая устремленность в будущее, в неведомое приводит его к иллюзорному ощущению «знания о неведомом», к своего рода религиозности. «Святость» подобных героев прямо переходит поэтому в жестокость. Так развивается революционная тема у Андреева.

Герои Андреев, каждый на свой лад, хотят разомкнуть кольцо частного существования, но вопрос о путях, ведущих к «правде святой», оборачивается у прозаика трезвым вопросом о навеянных ею «снах», вопросом о том, что насильственное водительство к «благу» приводит на деле лишь к поиску житейских «благ». Андреев заостряет эту ситуацию до парадокса, когда в пьесе «Фокстрот» (1926) заставляет старого рецидивиста-домушника Гусарова читать «новым людям» почти толстовскую проповедь: «Нельзя резать людей ни за какие червонцы. Нельзя давить веревками, рубить младенцев, как телят». И читает персонаж эту мораль не из ханжества и лицемерия, а «по совести». Революционный идеализм и максимализм оборачиваются обесцениванием обычной человеческой морали и даже потребностью в самоистреблении, как в наиболее известной вещи Андреев «Преступления Аквилонова» (отдельной книгой издана первоначально в Берлине, 1927). Характерно, что при всей революционно-максималистской установке «комиссарских» сюжетов «Расколдованного круга» или последней напечатанной повести «Комроты шестнадцать» (1937) Андреев дальше других идет и в снисхождении к людям из стана противников, в полном смысле слова отщепенцам, уголовникам, проституткам. В 1935 в повести «Глушь» он даже решается на вполне человеческое изображение краевого пристава Адриана Антоновича, не могущего не быть противником ссыльных революционеров.

В Ленинграде в 1920-е Андреев общался со многими литераторами, в частности на «субботах» у писателя В.Я.Ленского встречался с Александром Грином, Константином Олимповым, Алексеем Чапыгиным. В 1930-е в квартире Андреева на Надеждинской (Маяковского, 7) бывали Ольга Берггольц, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Борис Корнилов, Елизавета Полонская, Александр Прокофьев, Ольга Форш, Михаил Чумандрин... Особенно дружил Андреев с Корниловым.

В 1937 за буйный нрав и идеологическую невоздержанность Андреев исключен из СП (но оставлен в писательском Групкоме).

В 1940 Андреев работает над повестью «О пребывании в Туруханском крае И.В.Сталина и событиях, связанных с организацией его побега из ссылки в 1911 г.». Написанный от руки текст Андреев послал в Кремль. Ответ через 3 недели пришел телеграфом: «Уважаемый Василий Михайлович! Этим хвастаться не надо. Рукопись оставляю. Сталин». Участь писателя была решена, но не одним этим. О его резких отзывах по поводу существующих в стране порядков в НКВД были осведомлены давно.

27 авг. 1941 Андреев арестовали (статья 58-10, часть 1) за «антисоветскую деятельность» в период с 1930 по 1941. Андреев был этапирован из Ленинграда в Мариинск Новосибирской обл., где умер от «остановки сердечной деятельности на почве авитаминоза».

19 нояб. 1942 дело было прекращено за смертью обвиняемого.

Реабилитирован Андреев только 23 янв. 2001.

А.Ю.Арьев

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 1. с. 77-78.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Канун. Л., 1924; Расколдованный круг. Л., 1926;

Рассказы. Л., 1926;

Славнов двор. Л., 1927;

Волки. Л., 1927;

Гармонист Суворов. Л., 1928;

Преступления Аквилонова. Л., 1929;

Серый костюм. Л., 1930;

Повести. Л., 1936;

Комроты шестнадцать. Л., 1937;

Канун. Л., 1989;

Расколдованный круг: Василий Андреев. Николай Баршев. Леонид Добычин. П., 1990.

Литература:

Голубь Л. Канун: [рец.] // Русский современник. 1924. №4;

Полетика Ю. О Василии Андрееве и его ворах // Жизнь искусства. 1926. №13;

Соловьев Б. Василий Андреев: Расколдованный круг // Звезда. 1926. №3;

Штейнман 3. О Василии Андрееве // Звезда. 1932. №12;

Тимина С. К творческой биографии Василия Андреева // Андреев В. Канун. Л., 1989;

Арьев А. Возвращение к людям// Расколдованный круг. П., 1990;

Черняк М. «Провинциальный» Петроград Василия Андреева // Вторая проза: сб. Таллин, 2004.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС