|
|
|
Беранже, Пьер Жан де |
1780-1857 |
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСАРодственные проекты:РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПРАВИТЕЛИ МИРАВОЙНА 1812 ГОДАПЕРВАЯ МИРОВАЯСЛАВЯНСТВОЭТНОЦИКЛОПЕДИЯАПСУАРАРУССКОЕ ПОЛЕ |
Пьер Жан де Беранже
Бернже. С литографюры Алофа. Беранже Пьер Жан (1780/1857) — французский поэт. Излюбленным жанром Беранже стала песня, которая заняла особое положение в стихотворном искусстве именно благодаря его творчеству. Песни Беранже являли собой синтез высокой сатиры и народных куплетов, они были наполнены искрометным юмором, народной прямотой и революционным духом масс, благодаря чему завоевали широкую популярность. Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 32.
Был создателем замечательных политических песенФранция, прошедшая с конца XVIII и до середины XIX в. через три революции, стала родиной боевой политической поэзии. Пьер Беранже (1780—1857) был создателем замечательных политических песен. Беранже выступил как поэт еще в эпоху наполеоновской монархии. В песне «Король Ивето» (1813 г.) он воспевает некоего доброго патриархального короля, который жил в дружбе с соседями и заботился о своем народе. Эта песня направлена против военных авантюр Наполеона и его налоговой политики. Настоящим поэтом-борцом Беранже стал в период Реставрации. В задорных песнях он осмеивал дворян, вернувшихся из-за рубежа и мечтавших восстановить старые порядки, иезуитов, которые подняли голову во Франции. За эти произведения Беранже два раза подвергался тюремному заключению. Революция 1830 г. принесла поэту глубокое разочарование. Его песни направлены теперь против богачей и преуспевающих мещан. Резко критическое отношение к буржуазии вызвало у Беранже интерес к утопическому социализму. Политическая песня Беранже — веселая, боевая, остроумная, насыщенная органическим демократизмом, отмеченная печатью живого национального юмора, — является замечательным образцом реалистической поэзии. Цитируется по изд.: Всемирная история. Том VI. М., 1959, с. 617.
Беранже и русские поэтыБеранже (Beranger) Пьер Жан (1780—1857), французский поэт-песенник. В годы Реставрации выступал против дворянско-католической реакции. В России популярен с конца 1810-х годов; его творчеством интересовались В. Л. Пушкин, А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, А. А. Дельвиг, В. Г. Тепляков. Песни Беранже были хорошо известны в Школе юнкеров в пору пребывания там Лермонтова (см. Воспоминания, с. 117). Возможно, стихотворение Лермонтова «Веселый час» является откликом на судебный процесс над Беранже в 1828 году и написано по мотивам его песен. Л. И. Вольперт Цитируется по изд.: Лермонтовская энциклопедия М., 1981, с. 57. Литература: Любович Н.А. Отклики Лермонтова на политические и литературные события 1820—1830-х гг., ЛИ, т. 58, с. 373—92, с. 373—77; Иванова Т. Юность Лермонтова, М., 1957, с. 88 —90; Старицына 3. А., Беранже в России. XIX в., М., 1969, с. 9—28.
Мансарда БеранжеНочью прошел дождь. Когда Жюдит * широко распахнула окно, выходящее на крыши Парижа, в чердачную каморку ворвалось раннее прохладное солнце. Цветы на подоконнике запахли остро и назойливо, сливая свой запах с сыростью чуть дымящихся черепиц и горечью дымоходов. Снизу слабо доходил шум просыпающегося города. Два-три голубя медлительным полетом перечеркнули свежевымытую синеву. ____ * Жюдит Фрэр — верная подруга поэта, воспетая им в многочисленных песнях под именем Лизетты. [103] Жюдит быстро перебежала босыми ногами по скрипнувшим половицам, мурлыча под нос, влезла в легкую, во многих местах заплатанную юбчонку. Потом одернула скомканную скатерть и, прежде чем убрать бутылку, посмотрела сквозь нее на свет. Остатки вина на мгновение, загорелись темным рубином. Беранже высунул круглую голову из-под одеяла. Легкие, седеющие волосы утиным пухом смешно торчали из-под туго повязанного фуляра, оберегающего по ночам его раннюю лысину. Он потянулся, хрустнул всеми суставами и только хотел повернуться на левый бок и блаженно закрыть глаза, как острый и пыльный луч заглянул ему в ноздри. Он потянул воздух, зажмурился на мгновение и чихнул — раскатисто и звонко. Жюдит, поднимая с пола туфлю, улыбнулась ему через плечо. — Доброе утро, лежебока! — Доброе утро, дорогая. Ты сегодня, кажется, в отличном настроении. Узнаю мою Лизетту. Если ты наклонишься ко мне, я скажу тебе на ухо что-то забавное. — Глупости! Я наперед знаю все твои секреты. Ты мне лучше скажи, будем ли мы сегодня обедать. — Обедать? Я еще не думал об этом. А разве у нас ничего не осталось? — Глоток вина и полторы лепешки. Ты разве забыл, что мы изволили вчера кутить по случаю дня твоего рождения? — Да, правда, как я мог это забыть! Посмотри, нет ли какой монеты у меня в кармане. — Если господь бог был настолько любезен, что положил ее туда ночью, то я несомненно найду ее там. Но мне кажется... — И ты несомненно права. На небе не очень обеспокоены моими делами. Придется придумывать что-то самому. Право, это труднее, чем написать новую песню. [104] — Ах, если б твои песни кормили нас, как когда-то трубадуров! — Да,, но для этого пришлось бы шататься по замкам, сгибаться пополам в почтительных поклонах перед знатными сеньорами, что при моей комплекции и образе мыслей было бы весьма затруднительно. — Но ты был бы окружен почетом. — Я и так окружен почетом. — Ты? Где же это? В кабачке, среди приятелей, таких же голоштанников, как и ты сам? — А . скажи, почему тогда песенки Беранже распевают на всех площадях Парижа? — Милый, я не об этом говорю. Это не почет, а почти слава. Народ тебя любит — это всем известно. У вельмож твои рифмы стоят поперек горла. Восемь месяцев тюрьмы за маленький сборничек песен — это ли не доказательство твоей дружбы с народом? Королевская юстиция это прекрасно знает.. Но я говорю о другом. Ты бы, например, никогда не мог получить ордена. Кстати, что бы ты сделал, если бы тебе его предложили? Ответил бы новой дерзкой песней? — Ну, если бы это было делом самого Карла Десятого, мне неудобно было бы оказаться невежливым. Я ответил бы учтиво, как и подобает истинному французу: «Ваше королевское величество! Я польщен столь высокой наградой. Но я лишен удовольствия, ее принять, как это мне ни грустно. Я пел свои песни для народа. И только он может благодарить меня за них. А затем, увидев себя в зеркале с вашей звездой на груди, я просто боюсь лопнуть от смеха — чего бы мне вовсе не хотелось. Поберегите награду для более достойных». — О, милый мой! Какое счастье, что тебе никто не предложил этой звезды! [105] — Да, но со мной случилось нечто худшее. Вот сейчас увидишь. И Беранже с лукавой усмешкой вытащил из кармана сюртука, висевшего над постелью, тугой, отливающий глянцем конверт. Пока он расправлял на коленях хрустящий лист, Жюдит, полная любопытства, оперлась подбородком о его плечо. — Боже мой! — воскликнула она вне себя от удивления. — Штамп министерства! — Да, это пишут мне мои давние друзья, которые теперь стали министрами. Видишь ли, они делают мне весьма лестное и выгодное предложение, сразу выводящее нас с тобой из всех наших бедствий. Я получаю место в библиотеке Лувра. Чего уж, кажется, лучше? Но подожди, в конце есть приписка... «И мы надеемся, что ваше поэтическое вдохновение найдет себе достойную тему в великих делах настоящего царствования». Ну, как это тебе нравится? — Мне это совсем не нравится! — Мне тоже. И ты знаешь, как бы я ответил: «Сделайте Францию счастливой, и я буду воспевать вас даром!» — О, Беранже! Милый мой друг! И Жюдит порывисто обняла поэта. Потом, вырвавшись из его объятий, она подбежала к столу и тотчас вернулась с двумя стаканами и лепешкой. — Давай выпьем, что осталось, за то, чтобы быть всегда свободными и любить друг друга! Они чокнулись тихо, почти нежно. А за окном всё шире шумел Париж, и голуби, сверкая крыльями, садились на подоконник. * * * С тех пор прошло немало лет. Так же встает солнце над крышами Парижа, так же воркуют голуби, подби- [106] рая хлебные крошки у окон мансард, но уж другие жильцы поселились в тесной комнатушке под самыми черепицами. Беранже давно чувствует тяжесть прожитых лет на своих плечах. Шире стала его лысина, сутулится спина. Ходит он тяжело, с одышкой, опираясь на неизменную трость. И по старой привычке носит всё тот же длинное полый сюртук, давно вышедший из моды. С недоверием поглядывает он на суетливо бегущих мимо прохожих. Все спешат по делам, у всех свои заботы. И сколько за эти годы проносилось над Францией всяких бурь! Он видел еще мальчишкой пылающие развалины Бастилии, яростные баррикады тридцатого и сорок восьмого годов, он пережил реставрацию короля-торгаша Луи Филиппа, чванливого Карла X, засадившего его в тюрьму за маленький сборник дерзких песен во славу вольнолюбивого народа. И теперь с презрительной иронией взирает на подозрительную республику Луи Бонапарта, в котором уже явственно просвечивает облик будущего узурпатора. Да, годы идут и идут. Новое время, а значит, и новые песни. Но для него они остаются теми же старыми и вечно юными. Народ, трудовой народ Франции, в душе которого, несмотря на все горести и лишения, живет непрестанная жажда свободы и неугасимое веселье, — вот его заветная тема, которой он никогда не изменял и не изменит до конца своих дней. Все знают, какой у него твердый, строптивый характер. Но Беранже давно уже стало душно в узких улицах Парижа, в тесной толпе, охваченной лихорадкой стяжательства. Противно смотреть на пролетающие мимо коляски внезапно возникших богачей, на самодовольные лица монахов, на чиновную знать. Вот уже который год снимает он маленький деревенский домик в ближайших окрестностях столицы, [107] У него там скромная комната с окном в сад, где пышно разрослись посаженные им розы и георгины. Много солнца, много птиц, запаха свежего сена и щебета ласточек под самым карнизом. Живет он уединенно, одиноко, добровольным отшельником, покинувшим соблазны беспокойного города. Слишком многое измени лось кругом. Нет уж лучших друзей, нет на свете и милой, верной подруги Жюдит Фрэр. А всё же любимый и ненавистный Париж тянет его к себе неодолимо. Вот и сейчас с трудом поднимается он по извилистой улочке предместья и останавливается передохнуть перед высоким невзрачным домом. Снимает шляпу, вытирает вспотевшую лысину. И поднимает голову, ища взглядом что-то там, под самой крышей. Да, несомненно, вот оно, это самое окошко, третье с краю, откуда были видны крыши окутанного дымом и в те дни недоброго для него города. Но в этой мансарде, выше пятого этажа, жило его бедное и незабываемое счастье! Беранже минуту-две стоит в глубокой задумчивости. Потом, вздохнув, продолжает свой путь, ничего и никого не замечая вокруг... Позже в своей деревенской комнатушке он настежь распахивает окно. Солнце уже идет к закату, остро пахнут цветы на грядках, длинные тени легли от разросшихся тополей. Где-то далеко лает собака, с реки доносится мирное постукивание вальков. Жадно дышит прохладой его грудь. Он отходит от окна, зажигает свечу на рабочем столе. Перо словно само бежит по бумаге, торопясь обрывками слов и едва понятными кривулями почерка задержать, остановить, спасти от быстро ускользающего времени то, о чем думалось там, в Париже, на узкой, полутемной улице, где навсегда остались его молодые годы... [108] И вот я здесь, где приходилось туго, Где нищета стучалась мне в окно. Я снова юн, со мной моя подруга, Друзья, стихи, дешевое вино... В те. дни была мне слава незнакома. Одной мечтой восторженно согрет, Я так легко взбегал под кровлю дома... На чердаке всё мило в двадцать лет! Пусть знают все, как жил я там когда-то. Вот здесь был стол, а в том углу — кровать. А вот стена, где стих, углем начатый, Мне не пришлось до точки дописать. Кипите вновь, мечтанья молодые, Остановите поступь этих лет, Как в дни, когда в ломбард отнес часы я. На чердаке всё мило в двадцать лет! Лизетта, ты! О, подожди немножко! Соломенная шляпка так мила! Но шалью ты завесила окошко И волосы нескромно расплела. Со свежих плеч скользит цветное платье. Какой ценой свой легкий маркизет Достала ты, — не мог тогда не знать я... На чердаке всё мило в двадцать лет! Я помню день: застольную беседу, Кружок друзей и песенный азарт. При звоне чаш узнал я про победу И срифмовал с ней имя «Бонапарт». Ревели пушки, хлопали знамена, Янтарный пунш был славой подогрет. Мы пили все за Францию... без трона... На чердаке всё, мило в двадцать лет! Прощай, чердак! Мой отдых был так краток. О, как мечты прекрасны вдалеке! Я променял бы дней моих остаток За час один на этом чердаке. Мечтать о славе, радости, надежде, Всю жизнь вместить в один шальной куплет, Любить, пылать и быть таким, как прежде, На чердаке прекрасно в двадцать лет! * _____ * Перевод Вс. Рождественского. [109] Цитируется по изд.: Рождественский В.А. Шкатулка памяти. Новеллы. Л., 1972, с. 103-109.
Беранже Пьер Жан де (Beranger) (1780-1857) - знаменитый французский поэт, автор песен, из которых большинство сделалось вполне народными, род. 19 авг. 1780 г. в Париже. Отец его, писец у нотариуса, а впоследствии конторщик в колониальном магазине, женился по любви на. дочери бедного портного Шампи, спустя, однако, несколько лет развелся с нею, оставив у себя дочь и маленького сына. Последнего он отдал на воспитание в Оксер когда тот подрос, определил в один из пансионов предместья Сент-Антуан. Затем Б. был послан для окончания образования к тетке в Перонн, которая сделала его гарсоном в своем кабачке. Природные способности молодого Б. и страсть к чтению возместили, однако ж, все недостатки такого воспитания. Многим обязан также Б. советам и нравственному влиянию некоего Палюде-Белянглиз, заинтересовавшегося умным мальчиком и при его помощи Б. сделался наборщиком в одной из местных типографий. Между тем отец Б., замешанный в какое то дело и освобожденный 9го термидора; взял его к себе и дал занятия в открытой им вексельной конторе. Предприятие это пошло было очень удачно, но вскоре Беранже отец опять попался в известном деле Бротье и Вильгерпуа, был заключен в тюрьму и освобожден по недостатку доказательств только спустя несколько месяцев. За это время дела конторы пошатнулись и отец с сыном взялись за новое предприятие и открыли библиотеку для чтения. Тогда то впервые, на 18-м году жизни, Б. попробовал писать стихи и первым его произведением была эпическая поэма "Cloviss. Между тем денежные дела ухудшились настолько, что он наконец решился обратиться за помощью к Люсиену Бонапарте, послав к нему и первые свои опыты. Люсиен, подчас сам писавший стихи и романы, оценил молодой талант и великодушно уступил Б. свое жалованье в 1000 франк., которое получал в качестве члена института. Спустя некоторое время протекция А. Арно доставила Б. место секретаря в одном из министерств и обеспеченный таким образом поэт мог уже свободно предаться литературной деятельности. Первое собрание своих песен, названное им "Chansons morales et autres", Б. издал в 1815 г. Оно тотчас же обратило на себя внимание критиков. Но вместе с тем он получил первое предостережение от властей, за политический характер некоторых из них, как напр. : "Le Senateur", "ie Roi d'Yvetot". В 1821 году появилось второе собрание стихотворений Б., под названием "Chansons" (2 т.). В этих новых произведениях Б. политическая тенденция выступает еще резче; таковы: "Le marquis de Carabas", "Paillasse", "Monsieur Judas", а также, осмеивающие духовенство: "Les Capucins", "Les clefs du Paradis", "Les reverends peres". Настроение умов нового поколения нашло себе в них верное отражение. Подобно ему, песни эти исполнены презрения к возвратившейся династии и аристократии с ее кастовыми предрассудками и мнимыми правами на возмездие. Как и следовало ожидать, Б. лишился места и был подвергнут суду, который приговорил его к трехмесячному заключению и денежному штрафу в 500 фр. Сидя в тюрьме, Б. начал третье собрание песней, появившееся в свет в 1825 г., а затем четвертое в 1828 г., за что опять был присужден к девятимесячному заключению и денежному штрафу в 10000 фр. На ряду с этими преследованиями, слава Б. и популярность его произведений возрастала все более и более. Десять тыс. франков были быстро собраны по подписке. В дни польской революции 1830 года, которую Беранже давно предчувствовал и отчасти вызвал своими песнями, он принимал вместе с Лафитом, Лафайетом и другими деятельное участие в проведении кандидатуры на престол Луи Филиппа и, когда это ему удалось, удалился от дел, отстранив от себя все почести и награды, предложенные ему новым королем. Последнее при жизни Б. собрание его песен, вышедшее в свет в 1833 году под заглавием: "Chansons nouvelles et dernieres" и посвященное Люмену Бонапарте, содержит в себе песни, проникнутые уже новым духом; в них слышен отголосок общего социалистического направления эпохи, таковы: "Les Contrebandiers", "Jeanne de Rousse", "Le vieux Vagabond", "les Fous", "le Suicide" и друг. В 1848 г., несмотря на отказ поставить свою кандидатуру, он был избран в деп. Сены более 200000 голосов. После нескольких заседаний Б. подал в отставку, но она не была принята, и только после того как он повторил свою просьбу и категорически заявил, что его решение непреклонно, ему дали вернуться к частной жизни. Государственный переворот 2-го декабря уменьшил в известной степени популярность Б. в той части общества, для которой Б. был прежде как бы нравственным вождем. И действительно, ничто не сделало для идеи бонапартизма столько, сколько Б. своими песнями о "маленьком капрале". Но мог ли он надеяться, что платоническими симпатиями к прошлой славе Франции воспользуется для своих корыстных целей Наполеон III. Но все же таки популярность и политическое значение Беранже были так велики, что после его смерти, последовавшей 16 июля 1857 г., правительство" уступая единодушному требованию общественного мнения, устроило Б. пышное погребение на счет государства, при чем однако ж, опасаясь демонстраций, все это производилось под усиленною охраною войск и полиции. Уже после смерти Б. появилась его автобиография "Ма Biographic", изданная Перротеном в 1857 г. в (русск. пер., М.) и "Correspondence", собранная Полем Буато (Boiteau). В 1874 году вышли "Oeuvresposthumes", собрание неизданных песен, по форме и направлению близких к прежним его произведениям. "Oeuvres completes deB. " имеется в 12 изданиях, из которых появившееся в 1847 г. в 2-х томах считается самым полным. Песни Б., несмотря на их чисто французский, народный характер, были переводимы почти на все языки. Из многочисленных русских переводов лучший принадлежит Вас. Ст. Курочкину. Он выдержал 6 изданий. Ср. Артюр Арну (Amoult), "Beranger, ses amis, ses ennemiset ses critiques" (1864); Ж. Жанен (Janin), "В. et son temps" (1866); Ж. Бернар (Bernard), "Beranger et ses chansons" (1858). Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон Энциклопедический словарь.
Далее читайте:Исторические лица Франции (биографический указатель).
|
|
ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
|
ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |
