Филиппов Михаил Михайлович

1858—1903

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Филиппов Михаил Михайлович

Благой Д.

О книге М.М. Филиппова

Многочисленные труды и исследования советских ученых, тщательные архивные разыскания чрезвычайно расширили наши знания и представления о богатстве отечественной культуры, о развитии русской науки, русского искусства, об их плодотворных взаимодействиях с зарубежными наукой и искусством и вместе с тем о самостоятельности русской научной и художественной мысли, о ее великом вкладе в сокровищницу мировойкультуры. За последние десятилетия заполнены многие имевшиеся здесь «белые пятна», в наше сознание прочно введены многие несправедливо забытые имена. К числу их до недавнего времени относилась незаурядная личность и необыкновенная по своей многосторонности деятельность ученого, писателя, активного участника русского передового общественного движения конца XIX — начала XX века Михаила Михайловича Филиппова.

Герцен писал о Ломоносове: «Как по своему энциклопедизму, так и по легкости восприятия этот знаменитый ученый был типом русского человека. Он писал по-русски, по-немецки, по-латыни. Он был горняком, химиком, поэтом, филологом, физиком, астрономом и историком».

Масштабы здесь, конечно, несоизмеримы. Но именно энциклопедизм был основной чертой интеллектуального склада Филиппова.

Свободно владевший несколькими языками, математик, химик, биолог, философ, социолог, экономист, М. М. Филиппов одновременно являлся литератором в самом широком смысле этого слова — автором художественно-исторических произведений, критиком, публицистом, переводчиком, организатором и редактором первого в России большого научно-философского и литературно-общественного журнала «Научное обозрение». Причем энциклопедизм Филиппова никак не оборачивался дилетантизмом. В своих многочисленных и разнообразных работах по всем указанным отраслям знания он находился «на переднем крае» современной ему прогрессивной научной мысли, горячо отстаивал идеи Лобачевского, Дарвина, которого перевел на русский язык, Менделеева (перевел на французский язык его знаменитые «Основы химии»). Один из всех, он «решился» опубликовать в своем журнале «Исследование мировых пространств реактивными

[03]

приборами», основополагающую работу К. Э. Циолковского, к которому тогда относились, как к беспочвенному фантазеру. Не менее горячо отозвался Филиппов на идеи марксизма. Ему принадлежит первый в России обстоятельный печатный разбор второго тома «Капитала» Маркса. Наряду с работами крупнейших современных ученых в области естественных наук в «Научном обозрении», которое власти рассматривали как орган «так называемых марксистов», печатались переводы работ К. Маркса и Ф. Энгельса, статьи В. И. Ленина, Г. В. Плеханова, Веры Засулич.

В то же время сам М. М. Филиппов был не только энергичным пропагандистом и блестящим популяризатором передовых идей эпохи, а и глубоким специалистом, оригинальным и смелым ученым-новатором. О замечательных научных исканиях и экспериментах М. М. Филиппова, один из которых, по-видимому, и стоил ему жизни, вспоминал Максим Горький, с горечью подчеркивая, что для всего этого не было хода в царской России. Действительно, даже свою диссертацию по высшей математике ученый вынужден был защищать за рубежом, получив за нее в 1892 г. степень доктора натуральной философии.

Вспомнили и достойно оценили деятельность М. М. Филиппова только в наше время. В связи со столетней годовщиной со дня рождения ученого была проведена посвященная ему объединенная научная сессия институтов философии, экономики, истории естествознания и техники Академии наук СССР; Издательством АН СССР была выпущена в 1960 г. в научно-популярной серии первая монография о М. М. Филиппове «Тернистый путь русского ученого», написанная его сыном Б. М. Филипповым с предисловием академика С. Г. Струмилина; в 1963 г. вышел сборник его избранных научных и литературных трудов «Этюды прошлого». В него вошли и отрывки из его литературно-критических работ.

Однако как литературный критик М. М. Филиппов и по сию пору известен далеко недостаточно. Об этом наглядно свидетельствует хотя бы следующий факт. В вышедшем в 1958 г. монументальном коллективном труде — двухтомной академической «Истории русской критики» — в именном указателе имеется фамилия «Филиппов», но относится она к известному в свое время булочнику. Имени же критика М. М. Филиппова в данном труде даже не упомянуто. Возможно, именно этим вызвано ироническое начало посвященной М. М. Филиппову «Петербургской баллады» поэта Леонида Мартынова: «Кто такой Филиппов? Погодите: это не кондитер ли известный?»

Между тем впервые собранные в настоящем издании основные критические работы М. М. Филиппова по русской литературе (ему принадлежит ряд работ и по зарубежной литературе) показывают, что и в этой области он сказал свое новое и порой очень веское слово.

[04]

Энциклопедизм знаний и интересов сочетался у М. М. Филиппова, автора трудов «Философия действительности» и «Судьбы русской философии», с неуклонным стремлением к философским обобщениям, осмыслениям. Особенно значителен в этом отношении последний из только что названных трудов. Многие склонны были тогда вообще отрицать существование оригинальной русской философии, считая чуть ли не единственным ее представителем идеалиста и мистика Владимира Соловьева. М. М. Филиппов смело включает в число русских философов Белинского, как в высшей степени оригинального русского мыслителя, основоположника «русской философской критики», посвящая исследованию «философских убеждений Белинского» всю вторую часть — почти половину своего труда (этой работой о Белинском открывается настоящий сборник). Подробно прослеживая и анализируя историю сложных и мучительных исканий Белинским передового мировоззрения, передовой теории, М. М. Филиппов, даже говоря о его заблуждениях, порою срывах, стремится «очистить здоровое зерно от плевел». Легко видеть, что в своем отношении и к истории русской философии, и к Белинскому М. М. Филиппов находится на том пути, по которому пошли в этих вопросах советские философы и советские литературоведы. Тому же диалектическому принципу, что и в отношении Белинского, следует он и в статье о Некрасове, ставящей своей задачей «обрисовать своеобразную личность» поэта и «рассмотреть поэзию Некрасова в связи с историей русской общественности 60-х и 70-х годов».

Попутно он подробно останавливается на тех измышлениях, которыми реакционные критики и публицисты, как при жизни поэта, так и после его смерти пытались набросить тень на него, как на человека, всячески очернить его облик, его личную жизнь. Доказывая клеветнический характер этих измышлений, М. М. Филиппов вместе с тем не обходит молчанием и действительные недостатки и ошибки Некрасова, объясняя их темп общественными условиями, в которых протекала его литературная деятельность и его творчество. Вместе с тем исторический подход отнюдь не исключает эстетического отношения критика к некрасовской поэзии. Наоборот, опираясь на положение Белинского, что исторического рассмотрения, которое необходимо, заслуживают только те произведения, которые выдержали суд эстетики, М. М. Филиппов отводит ряд страниц Некрасову как великому художнику, полемизируя с теми, кто склонен был отрицать художественность его творчества. Подобным же образом, полемизируя в статье о романе Л. Н. Толстого «Воскресение» с моралистическими — в духе толстовства — тенденциями автора, М. М. Филиппов подчеркивает и обосновывает величайшую художественность романа, не уступающего в этом отношении ни «Войне и миру», ни «Анне Карениной». Чуткость М. М. Филиппова к эстетической природе литературы несомненно связана

[05]

с тем, что он и сам, как уже упомянуто, был автором художественных произведений, в том числе исторического романа «Осажденный Севастополь», вызвавшего сочувственный отзыв самого Толстого, вдвойне ценный, поскольку он исходит от непосредственного участника героической обороны Севастополя, запечатленной им в его бессмертных Севастопольских рассказах.

Ю. В. Манн, в сопроводительной статье к настоящему изданию определяя место М. М. Филиппова-критика в развитии русской критической мысли, правильно указывает, что он находится на направлении от революционных демократов к марксизму. Однако критические работы Филиппова имеют не только, хотя бы и важное, но все же историографическое значение. (Новые материалы, которыми мы сейчас располагаем, позволяют в ряде случаев дополнить их, исправить иные фактические неточности.) Прогрессивные позиции, благородство и теплота тона поотношению к великим теням прошлого (этим привлекателен и помещенный в настоящем сборнике биографический очерк о Добролюбове), ряд свежих и тонких эстетических суждений и высказываний — все это не может не привлечь внимания и не вызвать живого интереса к критическому наследию М. М. Филиппова со стороны наших советских читателей.

Д. Благой

[06]

Цитируется по изд.: Филиппов М.М. Мысли о русской литературе. М., 1965, с. 3-6.

Вернуться на главную страницу М.М. Филиппова

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС