Стендаль Анри Мари Бейль

1783-1842

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Анри Мари Бейль Стендаль

Реизов Б.Г.

Вскрыл основные, ведущие черты современности

5

Характерная особенность современного французского общества, полагал Стендаль,— лицемерие. В этом вина правительства. Это оно принуждает французов к лицемерию. Никто во Франции уже не верит в догматы католицизма, но всякий должен принимать вид верующего. Никто не сочувствует реакционной политике Бурбонов, но все должны

[19]

ее приветствовать. Со школьной скамьи современный человек приучается лицемерить и видит в этом единственное средство существования и единственную возможность спокойно заниматься своим делом.

Кроме того, современные французы боятся энергии. Она кажется им чем-то непристойным. Боязнь нарушить светские приличия обезличивает человека, вызывает у него стремление к бессмысленному подражанию. Поэтому в аристократическом обществе не найти ни смелой страсти, ни энергии, ни крупной личности. А в среде зажиточной буржуазии господствуют корысть и желание подражать высшим классам. Настоящего человека, подлинные самобытные и поэтические нравы можно найти только среди народа. Но их трудно обнаружить, так как страсти принуждены скрываться под покровом приличий. Страсти можно заметить только тогда, когда они прорываются в каком-нибудь поступке, караемом законами. И Стендаль приходит к печальным выводам, которые, как всегда, выражает в намеренно острой и парадоксальной форме: «Во Франции только на галерах можно найти собрание наиболее замечательных людей. Они обладают великим качеством, которого недостает их согражданам,— силой характера».

Вот почему в глазах Стендаля «Судебная газета» является важным документом для изучения современного общества. В уголовных процессах обнаруживаются вожделения современного человека, идущие вразрез с социальными установлениями, то есть противоречие между естественными потребностями человека и общественным строем. «Судебную газету» можно считать не только зеркалом человеческих страстей, но и критикой современного общества. И Стендаль рекомендует это увлекательное чтение всем своим друзьям.

В 1827 году в этой газете был напечатан обширный отчет об уголовном процессе, в котором были все элементы сенсационного романа: любовь, ревность, убийство, самоубийство и гильотина. Юный Антуан Берте, домашний учитель в семье провинциального дворянина, пытался из ревности застрелить мать своих воспитанников и затем покончить жизнь самоубийством. Он был казнен. Познакомившись с процессом, Стендаль увидел в нем нечто весьма знаменательное. Антуан Берте стал в его глазах представителем современной молодежи, одаренной и энергичной, которая, однако, при настоящем режиме вынуждена влачить жалкое существование на задворках общества. Она не может занять достойное ее общественное положение, она оскорблена в своем личном и классовом самолюбии, а потому является тем взрывчатым материалом, который когда-нибудь взорвет современный общественный строй. Это те люди, которые сделают будущую революцию. Драма Антуана Берте является случаем исключительным, но глубоко типичным для современности. Стендаль решил написать на эту тему роман «Красное и черное».

[20]

В подзаголовке романа стоит: «Хроника XIX века». Под XIX веком следует понимать период Реставрации, так как роман был начат и в основном написан до Июльской революции. «Хроника» обозначает здесь просто правдивое историческое повествование, однако без всякого стремления к более точной датировке действия. В романе показано французское общество эпохи Реставрации — от крупной столичной аристократии и правительственных сфер до мелкого провинциального дворянства, буржуазии и духовенства.

Круг общественных явлений, изображенных в романе, несравненно шире, чем в «Арманс». Это не только «сцены из жизни салона», это почти вся Франция, столичная и провинциальная, и не только аристократия и буржуазия, но и ремесленники и мелкие предприниматели, едва оторвавшиеся от крестьянского труда.

В романе с удивительным реализмом показана расстановка классовых сил в провинции. Старое дворянство, опирающееся на наследственный капитал и сословные привилегии, пользующееся покровительством властей, торжествует победу. Оно господствует над городской буржуазией, над крестьянством. Г-н де Реналь, провинциальный дворянин, добился звания мэра и является самым видным лицом в городе. С ним соперничают местные буржуа, нажившие капиталы грязными приемами и прямым мошенничеством. Великолепным образчиком такого рода людей является Вально. Между этими «магнатами» крошечного городка происходит борьба. Это прежде всего борьба честолюбий. Если г-н Вально приобретает экипаж, то г-н де Реналь должен перещеголять его и нанять для своих детей гувернера. С этого и начинается действие романа.

Сын разбогатевшего плотника Жюльен Сорель попадает в дом местного мэра и наблюдает духовное убожество провинциальной аристократии, вечно волнуемой честолюбивыми замыслами и вечно боящейся революции и подвохов буржуазии. Но при всей ее непривлекательности аристократия все же выглядит лучше, чем буржуазия. Последняя изображена самыми мрачными красками. Полная нравственная растленность, вызванная не какими-нибудь личными качествами, а самыми принципами накопления, готовность к любому преступлению и низости, отвратительный мещанский быт и мещанский образ мыслей — все это показано в романе с необычайной выразительностью. Направление общественного развития намечено в победе Вально над Реналем, которая констатирована в конце романа. Вально принужден действовать, копить и зарабатывать в силу своего общественного положения, он принужден бороться, между тем как Реналь только сохраняет то, что имеет: в этом преимущество активного мошенника над пассивным честолюбцем, и в этом судьба современной Стендалю Франции. Кроме того,— и это самое главное — новые

[21]

формы собственности торжествуют над старыми, и буржуазия должна одержать не только экономическую, но и политическую победу над феодальной аристократией. За несколько месяцев до Июльской революции Стендаль предсказал торжество мещанства над пережившим себя и выродившимся дворянством.

В образе маркиза де Лa-Моля выступает высшая французская аристократия, замкнутое сословие, ограниченное несколькими салонами Сен-Жерменского предместья Парижа. Маркиз де Ла-Моль близок к правительству. Он умен и понимает, что вернуть старый режим целиком невозможно. Он видит, что необходимы уступки и компромиссы, и скрепя сердце идет на эти уступки. Де Ла-Моль хо-чет воспользоваться властью не ради мести и не ради отвлеченной идеи аристократического превосходства, но ради реальной выгоды своего класса. Эта практическая трезвость ума и отсутствие мелкого тщеславия делают его на голову выше других представителей его класса и даже в известной мере привлекают к нему симпатии автора.

Но зато с нескрываемым презрением изображено стадо аристократической молодежи, посещающей салон г-жи де Ла-Моль. Безличные, великолепно выдрессированные, придерживающиеся совершенно одинаковых взглядов, недоступные ни для какой новой мысли, ограниченные в своей классовой идеологии и потому ничего не понимающие в окружающей их жизни, эти люди лишены энергии, которую с такой невероятной силой развивают представители низших классов.

Реставрация Бурбонов была в значительной мере реставрацией католичества. Падение Империи было понято церковниками как их собственное торжество. Влияние духовенства на правительство особенно усилилось с вступлением на престол Карла X (1824). В последние годы Реставрации заговорили о таинственной Конгрегации, руководящей правительством или, во всяком случае, отдельными его членами; об иезуитах, незаконно существующих на территории Франции; о злоупотреблениях священников, пользующихся своим духовным влиянием ради политических целей. В обществе ходили слухи, будто правительство раздает священникам оружие и отравленные кинжалы, чтобы вооружить ими католически настроенные группы населения на случай готовящегося реакционного государственного переворота.

Стендаль был ярым ненавистником религии и особенно духовенства. Власть церкви над умами ему казалась самой страшной формой деспотизма. В своем романе он изобразил духовенство как общественную силу, борющуюся на стороне реакции. Он показал, как воспитывают будущих священников в семинарии, прививая им грубо утилитарные и эгоистические идеи и всеми средствами привлекая их на сторону правительства.

В романе действуют священнослужители всех рангов, начиная от скромного деревенского кюре и кончая еписко-

[22]

пом из древней аристократической фамилии. В среде церковников Стендаль обнаруживает идеологические расслоения. Он изображает аббата Пирара, которого иезуиты обвиняют в янсенизме (реформаторское течение в католической церкви), и, нисколько не идеализируя его, находит в нем привлекательные черты. Есть здесь и священник-шпион, аббат Кастанед, который ночью обыскивает Жюльена Сореля, направляющегося с секретной миссией в Лондон. В лице аббата Шелана Стендаль показал сельского кюре, сроднившегося с трудовым народом и защищающего его интересы от покушений со стороны оголтелой реакции. Судьба Шелана, ставшего жертвой темных махинаций его врагов, весьма поучительна: церковь становится на позиции реакционного класса, все активнее вмешивается в общественную жизнь и «очищает» свои ряды от оппозиционных, демократических или самостоятельно мыслящих элементов.

Особенно значителен образ Матильды Де Ла-Моль. В ее сознании, может быть, даже ярче, чем в сознании других аристократов, присутствует мысль о революции и о возможности ее повторения. Она не склонна пассивно созерцать события и положить голову на плаху без сопротивления. Ее раздражают безличие и беспомощность окружающих ее молодых людей, и потому она увлекается секретарем своего отца, видя в нем возможного деятеля революции, будущего Мирабо или Дантона. Вступая с ним в связь, она воображает, что в случае революции Жюльен спасет ее и ее семью от грозящей им гильотины. Этим она словно оправдывает — с классовой и политической точки зрения — свое «падение».

Жюльен Сорель, плебей, попавший в чуждую ему среду, является носителем совсем другой культуры и других психологических качеств. Богато одаренный в умственном отношении, он еще мальчиком почувствовал необходимость выбиться из той среды, в которой родился. Однако во время Реставрации сделать это не так просто: личных достоинств и способностей для этого недостаточно. Миновали времена Империи, когда храбрость и некоторое количество знаний могли вывести человека из солдатских рядов и сделать его генералом и маршалом, а то и королем. При Реставрации необходимо благородное происхождение, чтобы получить офицерский чин. Вот почему время Наполеона представляется Жюльену в ореоле героизма, как эпоха демократии и справедливости, и вот почему сам Наполеон становится для него предметом преклонения.

Но если при Реставрации невозможна военная карьера, то открыта карьера церковная. Ведь церковь теперь играет ведущую роль, и епископ, даже если он плебейского происхождения, значит больше, чем любой аристократический бездельник. Так возникает у Жюльена мысль стать священником, сделать церковную карьеру и этим способом завоевать себе положение в свете.

Для того чтобы во времена Наполеона добыть генераль-

[23]

ские эполеты, нужна была личная храбрость. Для того чтобы при Реставрации стать епископом, нужно лицемерие. И Жюльен решает лицемерить. Эта мысль, пришедшая в голову сыну деревенского плотника, является, по существу, резкой критикой эпохи Реставрации: ведь это правительство Бурбонов заставляет молодых, талантливых и честолюбивых людей надевать на себя маску и лукавить. И происходит это потому, что политика правительства явно противоречит желаниям и интересам нации.

Жюльен Сорель отличается от общества, в котором он живет, своей изумительной энергией. В этом Стендаль видит не только его личную особенность. Культура социальной верхушки, то, что называлось «цивилизацией», убивает волю. «Хороший тон», изысканная вежливость, все светские понятия, вошедшие в плоть и кровь людей «высшего света», приучают ценить превыше всего мнение других. Человек высшего света смертельно боится показаться смешным, нарушить какое-нибудь неписаное правило поведения. Он может действовать, мыслить или быть храбрым только в тех случаях, когда это не противоречит хорошему тону, и в той форме, в какой это принято. Аристократия XVIII века, но мнению Стендаля, была лишена той способности непосредственной волевой реакции на события, которая необходима в критические мгновения социальной и личной жизни. «Крайняя вежливость,— писал Стендаль за несколько лет до того,— не позволяла быть энергичным в непредвиденных случаях».

Жюльен родился в том обществе, которому чужда эта светская цивилизация. Людям его класса приходится непрерывно бороться с трудностями жизни, с нуждой. Эта борьба требует напряжения всех сил. «В обществе, расчлененном, как бамбуковый стебель,— пишет Стендаль,— главная задача человека заключается в том, чтобы подняться из своего класса в высший, который с своей стороны прилагает все усилия к тому, чтобы не допустить этого человека к себе». Таким образом, низшие классы постоянно штурмуют высшие, и общество постоянно находится накануне революции. По мнению Стендаля, в 1815 году вместе с реакцией начался период революции, который закончится неизвестно когда.

Современный француз из господствующих классов подобен безвольной и бездумной кукле, пишет Стендаль. Только во времена французской революции, «в эти времена здоровья и силы», французы не были куклами. Тогда власть принадлежала «одаренным и энергичным беднякам». Эту героическую энергию нации поддерживала необходимость ежедневной борьбы с внутренним и внешним врагом. Роман «Красное и черное» исполнен тайного восхищения перед французской революцией. Жюльен в глазах Стендаля представляет собою воплощение революционной психологии. Это революционер в потенции. Так на него и смотрят посетители салона де Лa-Моль и сама Матильда. Он создан из того же

[24]

материала, что и великие люди недавнего прошлого: Мирабо, Дантон, Барнав, Наполеон. Недаром сам он так восхищается Наполеоном, а эпиграфы к некоторым главам романа подписаны именем Барнава. «Уж не Дантон ли это?» — спрашивает себя Матильда, восхищенная его энергией и независимостью духа. Она видит в нем возможного вождя будущей революции. «Я люблю еще в 1835 году человека 94 года», — записывает Стендаль в своих воспоминаниях. В лице Жюльена Сореля «человек 94 года» попал в эпоху Реставрации. Он должен пробивать себе путь во враждебном ему обществе.

Способность быстро найтись среди надвигающихся событий, пыл души, открытой для благородного негодования, внутренняя свобода от навязанных традицией нелепых правил и навыков и моральная отвага, более редкая и более ценная, чем физическая храбрость, — таковы качества, которые Стендаль увидел в людях революции и которыми он наделил своего героя.

В собственном сознании Жюльена постоянно маячат революция и ее герои. Он рассматривает себя как их последователя. Он мечтает о «славе для себя», но эту славу он видит в том, чтобы завоевать «свободу для других». Встретясь с итальянским карбонарием графом Альтамирой, приговоренным у себя на родине к смертной казни, Жюльен восхищается им и сочувствует его революционной работе. Он мечтает о столь же яркой судьбе и с тем же презрением относится к царедворцам и лизоблюдам, предпочитающим личное удобство большим задачам освободительной борьбы. Маневрируя в монархических салонах, вступая в свою психологическую дуэль с Матильдой и в настоящую дуэль с оскорбившим его дворянином, он думает о «титанах 1794 года» и читает знаменитую в то время «Историю французской революции» Тьера. Этот аспект характера и поведения Жюльена весьма важен для понимания романа и его главного героя.

Однако Жюльен — лицемер и честолюбец, свойства, которым не может сочувствовать ни Стендаль, ни его читатель. Значит ли это, что Жюльен — персонаж отрицательный, созданный Стендалем только для того, чтобы разоблачить его? Некоторые читатели так и поняли роман, и автор должен был защищать своего героя. «Жюльен совсем не такой лукавец, каким вам кажется. — писал он своим друзьям. — Некоторые прекращают знакомство со мной на том основании, что Жюльен — негодяй и что это — мой портрет. Во времена императора Жюльен был бы вполне порядочным человеком; я жил во времена императора. Значит?»

Значит, лицемерие, так же как и честолюбие, подсказано Жюльену жизненной необходимостью.

Задача романа заключается не только в том, чтобы показать лицемерие как единственно возможный путь для достижения цели. Жюльен своей цели не достигает. И, главное. в конце жизни он уже не руководствуется ни често-

[25]

любием, ни лицемерием. Ближе узнав людей, увидев низость окружающей его среды, он усомнился в ценности того, к чему прежде так стремился. Стоит ли добиваться уважения тех, кто не достоин уважения? Можно ли получить удовлетворение от того, что какой-нибудь Вально кланяется тебе ниже, чем другому? Ведь известно, что Вально кланяется только успеху и высокому положению в свете, а потому его уважение может быть только оскорбительным. На таких людей — а их большинство — собственная карета производит больше впечатления, чем добродетель человека, который принужден ходить по улице пешком. Ослепленный своим тщеславием, оскорбленный всеми окружающими, болезненно мнительный, Жюльен видит свое счастье не в том, в чем оно могло бы заключаться. Ему не доставляет удовольствия яичница с салом, которая приводит в восторг его однокашников-семинаристов, будущих священников. Ему не нужны ни одобрение гнусных шпионов-надзирателей, соблазняющих семинаристов хорошими доходами, ни симпатии тех молодых людей, которые посещают салон де Лa-Молей, или того академика, который играет в их семье роль прихлебателя. Все то, к чему он стремился в своей ранней юности, что долгое время было его мечтой, уже не привлекает Жюльена. История этого «прозрения» и составляет основную тему романа, и в этом заключается огромная обличительная сила одного из величайших реалистических произведений XIX века.

Но, расставшись со своими юношескими иллюзиями, поняв ничтожность своих прежних идеалов, Жюльен Сорель утрачивает всякий интерес к дальнейшему существованию. Окончательно он прозревает от своего честолюбивого Угара уже после того, как сделал свой роковой выстрел. Только теперь он понимает тщету и нелепость своих прежних стремлений, понимает, что ему не нужно то, чего он так долго добивался. Счастье с г-жой де Реналь оказывается невозможным: социальный строй, основанный на насилии и попрании естественных чувств, не допустит этого. Его речь на суде является итогом его жизненного развития. Разоблачив классовый характер суда, превратив свою речь в обвинительный акт тому обществу, которое посылает его на гильотину, он заранее отказался от возможности смягчения приговора, от возможного спасения, так как жизнь стала для него, прозревшего, ненужной.

В образе Жюльена Сореля Стендаль с необычайной силой показал классовую природу современного общества и борьбу, в нем происходящую. В мировой литературе того периода мало писателей, которые так глубоко поняли и изобразили эту борьбу. Стендаль рассматривает ее не как историческую случайность, результат злоупотребления или непонимания. Эти классовые противоречия нельзя устранить, «договорившись» и «поняв друг друга», как часто думали буржуазные гуманисты той эпохи. С точки зрения Стендаля, это неотъемлемая черта современного общества,

[26]

суть самой его природы. Ею объясняется не только судьба Жюльена Сореля. которая могла бы быть случайной и потому непоказателыной, но и взаимоотношения всех действующих лиц и слоев общества. С поразительной четкостью Стендаль воспроизводит реальные исторические силы, борющиеся на общественной арене, дает их сравнительную характеристику, определяет их особенности, их «господствующие страсти», страхи и расчеты. Он показывает также их судьбу — погибающий г-н де Реналь столь же типичен для этого общества, в котором на смену беспомощной аристократии приходит торжествующее мещанство, как и процветающий г-н Вально, получивший титул барона в награду за казнокрадство и грязные интриги.

Современная критика строила различные предположения относительно того, что означает название «Красное и черное». Некоторые утверждали, что Стендаль имел в виду красное и черное поле рулетки. Однако в самом романе нельзя найти никаких доказательств такому толкованию.

Согласно другому мнению, название это обозначает выбор карьеры. «Кем быть?» — думает Жюльен. Если бы он жил во времена Империи, он стал бы военным — отсюда красное. Но во время Реставрации выгоднее быть священником — отсюда черное. Однако и это толкование не выдерживает критики. Прежде всего обычный цвет французского военного мундира, и солдатского и генеральского, голубой, а красные мундиры — форма английских солдат.

Утверждали также, что эти два цвета в названии романа обозначают политические партии, борющиеся в эпоху Реставрации и резко противопоставленные друг другу в романе: партию революции — красный цвет — и партию реакции — черный. Но и это объяснение не представляется убедительным: эмблемой революции вплоть до начала 1830-х годов было трехцветное знамя, а эмблемой роялистской реакции — белый цвет.

В «Красном и черном» есть две сцены, приводящие действие к роковой развязке. Одна сцена: Жюльен в верьерской церкви выстрелом из пистолета ранит мадам де Реналь. Этой последней вспышкой честолюбивого безумия заканчивается его карьера и начинается подготовка к смерти. Другая сцена: Матильда де Лa-Моль в глубоком трауре, ночью, при свечах, хоронит отрубленную голову Жюльена, выкупленную ею у палача. Этой сценой заканчивается роман. В первом двухтомном издании «Красного и черного» на каждом томе было по одной иллюстрации, изображающей именно эти две сцены. Каждая из них подготовлена двумя другими, так сказать, «пророческими» сценами. В начале своей карьеры, отправляясь в дом Реналей, Жюльен входит в церковь, увешанную красными полотнищами. Он садится на скамью с гербом Реналя, то есть на то самое место, где он будет стрелять в мадам де Реналь, и видит клочок бумаги со словами: «Подробности казни и

[27]

последние минуты Луи Жанреля», а на обороте: «Первый шаг». Жюльен обратил внимание на то, что фамилия казненного кончается так же, как и его фамилия. Пролитая святая вода в красном отсвете показалась ему лужей крови, и его охватил «тайный ужас»: в этой сплошь «красной» сцене он увидел некое предзнаменование.

Другая «пророческая» сцена — в доме маркиза де Ла-Моля. Матильда появляется к столу в трауре, который она надевает в память о своем предке, казненном в 1574 году; его возлюбленная Маргарита Наваррская выкупила отрубленную голову у палача и в полночь собственноручно похоронила ее. Поведение Маргариты восхищает Матильду, но и ей уготована та же участь. Сцена в особняке де Ла-Молей подготавливает последнюю сцену романа и тоже является пророческой. Можно предположить, что эти сцены и побудили Стендаля назвать роман «Красное и черное», как бы символизировав судьбу своего героя, которого необузданное честолюбие в данных общественных условиях привело к преступлению и к смерти.

Выход в свет романа «Красное и черное» остался почти незамеченным. Несколько рецензий, появившихся во французских журналах, свидетельствовали, что основная идея Стендаля и общественный смысл его произведения остались непонятыми.

Замечательно характеризовал этот роман Горький: «Стендаль был первым литератором, который почти на другой день после победы буржуазии начал проницательно и ярко изображать признаки неизбежности внутреннего социального разложения буржуазии и ее туповатую близорукость» 1.

_____

1. А. М. Горький. Собранно сочинений в тридцати томах. Т. 26. 1953, стр. 217—218.

[28]

Цитируется по изд.: Стендаль. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том первый. М., 1959, с. 19-28.

К оглавлению статьи Б.Г. Реизова

Вернуться на главную страницу Стендаля

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС