Воронский Александр Константинович

1884-1937

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

Родственные проекты:

Александр Константинович Воронский

Дементьев А.Г.

Воронский-критик

7

Из статей, включенных в настоящий сборник, самой спорной и во многом неверной является статья Воронского о Горьком.

Статья печаталась в «Правде» в 1926 году, была приурочена к появлению последних томов собрания сочинений Горького, включавших его пооктябрьские произведения, и, естественно, что главной, «сквозной» темой выступления критика стала тема: «Горький и революция». Здесь ищет Веронский «Ключ» к портрету Горького, который открыл бы ему все тайники творчества художника. Само собою разумеется, такой подход к делу можно было бы только приветствовать, если бы, правильно указывая на колебания и сомнения Горького в Октябре, Веронский не перенес бы безоговорочно противоречия, свойственные тогда писателю, на его творчество и не распространил бы их на ·всю его жизнь и деятельность. То же самое подучилась и с отношением Горького к крестьянству. Воронский верно отметил, что «писатель слишком и несправедливо пристрастен к нашему «мужику», но напрасно придал этим пристрастиям вневременный и всеобъемлющий характер. Также гиперболизировал Воронский свойственные Горькому. В 1917 году ошибочные представления о противоречиях между интеллигенцией и на родной стихией. Под пером критика они приняли форму изначально будто бы присущей творчеству Горького трагической коллизии между разумным началом и первобытными инстинктами жизни.

Нарочитость всей этой схемы постоянно чувствуется в статье Веронского, несмотря на то что критик очень высоко ставит Горького как художника. Написав несколько ярких страниц об «озорниках» и «народной стихии» у Горького, Веронский насильственно пытается истолковать их в духе навязанных Горькому противоречий и в угоду «озорникам» принизить образы Павла Власова, революционеров и рабочих, созданных писателем. Очень энергично и справедливо подчеркнув культ человека у Горького, Веронский

[40]

приписывает ему представление о мире, о природе как о хаосе, о «Непрочной, неверной слепой стихии».

В результате портрет Горького у Воронского получился во многом не похожим на оригинал. Конечно, стремление критика показать сложность Горького нисколько не зазорно. Напротив, оно противостоит и до сих пор сказывающейся тенденции изображать путь писателя приглаженным и прямолинейным. Конечно, некоторые произведения Горького первой половины 20-х годов («Рассказ о необыкновенном», «Карамора» и др.) сложны и противоречивы, и Воронский справедливо пишет об этом. Но Горький Воронского настолько разъеден противоречиями и сомнениями, что, безусловно. не мог бы написать «Мещан», «Врагов», «Мать», итальянских сказок, цикла «По Руси», всего того, чем он «велик и славен». И произошло это потому, что Воронский преувеличил противоречия Горького определенного времени и «Подтянул» к ним искусственно все творчество писателя.

В своем изображении сложности и противоречивости Горького Воронский заходит слишком далеко. Он начинает уверять, что Горький вообще был против цельных людей, цельности в человеке и ему будто бы больше по душе были запутанные люди. Критик даже считает, что к Горькому могут быть отнесены слова героя его рассказа «Карамора»: «Цельный человек всегда похож на вола - с ним скучно. . . Запутанные люди интереснее». Больше того, он утверждает, что «именно благодаря нецельности и сложности своей натуры Горький и стал большим, огромным, честным и интересным писателем». Нужно ли удивляться тому, что все эти рассуждения Воронского вызывали в свое время и вызывают в наши дни резкие, но справедливые возражения 1.

Разумеется, Горький, как и многие другие, не жаловал людей, у которых цельность свелась к примитивности, духовной бедности, но еще дальше он был от любования людьми, за сложность которых выдается раздвоенность, запутанность и болезненность. Горький всегда отличал подлинную человеческую сложность - следствие широты кругозора, богатства знаний, культуры чувств, от мнимой, фальшивой «сложности» Самгиных и прочих мещан от интеллигенции.

И все же и эта статья Воронского заслуживает внимания читателя ради того разумного и полезного, что в ней есть. К тому же следует взглянуть на статью Воронского в историческом аспекте

_____

1. См. А. Метченко. Творчество Маяковского 1925-1930 гг. М., «Советский писатель», 1961, стр. 35-37.

[41]

и вспомнить, как и что в те годы писали о Горьком другие критики. Вот, скажем, как характеризовал произведения Горького 20-х годов В. Вешнев в статье «Горькое лакомство»: «Я хотел доказать, что редчайшие виды уродств, многообразный садизм, паталогический эротизм, непостижимые извращенности человеческой природы находят в Горьком, как находили в Достоевском, Розанове и Сологубе, тщательного собирателя и любовного изобразителя. Кажется, что теперь слово «человек» вряд ли звучит для Горького «гордо» 1.

Самому Горькому статья Воронского понравилась. Он высказал это в своем письме к критику 2. Вот что было написано в нем о статье Воровского и в связи с нею:

«дорогой т. Воронский,

прочитал Вашу статью. Очень доволен тем, что Вы, первый, так резко подчеркнули мою человекоманию. Даже готов благодарить за это, если моя благодарность нужна Вам. Крепко жму руку. Все же отнюдь не думаю, что мною заслужены Ваши, слишком лестные для меня, оценки художественного дарования моего. Нет, художник я не крупный, и все еще учусь писать.

Но, - вот что: для меня величайшее и чудеснейшее художественное произведение - очень кратко и читается так: В древности глубокой, возникло от грязи земной некое бесформенное и бессильное живое, затем оно, пересоздав себя в человека, преодолевает, постепенно и мучительно, все сопротивления всех слепых и бессмысленных сил космоса и, все быстрей порабощая сопротивления эти, создает на своей земле, силою своей воли, свою, «вторую природу». Это художественное произведение - совершенно и чудесно. Озаглавлено оно - «Человек». Кроме этого чуда, иных чудес на земле не было, нет, не будет, а этому чуду расти тысячи веков. Отсюда явствует, что, разумеется, я не согласен с Вашим уравнением труда деревни с трудом города, я считаю его не только ошибочным, но и - вредным, особенно вредным у нас и в наши дни... Труд созидающий - революционен, труд собирающий консервативен по существу своему.

Я встретил «Цемент» Гладкова - произведение не художественное в принятом смысле слова, но и не чисто «агитационное» с радостью, потому что это у нас первая попытка поэтизации созидающего труда, и хотя достаточно корявая, неудобочитаемая в диалогах, но - сопоставьте-ка ее с гекзаметрами Златовратского,

____

1. «На литературном посту», 1927, № 20, стр. 54.

2. Архив А. М. Горького.

[42]

которыми он написал картину косовицы в «Устоях», или с гекзаметрами Радимова, с «Сахарным немцем» Клычкова и прочим, в этом духе».

Как видно, Горький почти не оспаривал статьи Воронского. Скорее, он уточнял и разъяснял свои позиции по некоторым важным вопросам. Но позднее, когда Воронский повторил и развил некоторые положения своей статьи, Горький выступил с решительными возражениями.

В первом номере «Сибирских огней» за 1928 год Воронский (под псевдонимом «Л. Анисимов») поместил статью «Вопросы художественного творчества». Известную часть статьи Воронский посвятил характеристике Горького. Как уже было сказано, здесь он повторил и некоторые положения своей статьи 1926 года. Ссылаясь на известную статью Горького о М. Пришвине, где говорится, что красоту в природу человек вносит от себя, Воронский вновь писал, что Горькому присуще восприятие мира «как ненадежного, коварного и страшного хаоса», и доказывал, что от этого «прямая дорога к философскому и художественному солипсизму». Возможно, что статья Горького о Пришвине действительно дает известный повод для подобных суждений, однако Воронский не пошел и не оценил главного в ней - пафоса активного преобразовании природы, создания «второй природы», столь характерного для Горького. Отсюда и ошибочные представления критика о «субъективизме» Горького.

На этот раз Горький выступил в связи с утверждениями Воронского с большим «открытым письмом», которое и было под заглавием «О себе» напечатано в следующем - втором - номере «Сибирских огней» за 1928 год. В сущности своей это была статья, в которой Горький пытался характеризовать свои взгляды на отношения человека к природе, статья, для которой Воронский подал лишь повод. Но вместе с тем очевидно, что, познакомившись с выступлением Воронского, писатель предпочел сам рассказать о себе.

Назвав статью Воронского «отличной» Горький, однако, решительно «отвел» все суждения критика о своем творчестве. Снова приведем слова самого писателя: «Вы приписали мне взгляд «на природу, на космос, как на хаос», это не совсем верно...

Вы сказали также, что я «Не верю в прочность мира». Не вижу мотивов для такого утверждения. Нет, я убежден, что мир достаточно прочен и что в нем можно работать, не смущаясь размышлениями о гибели его. Что же касается природы, на мой взгляд, она - сырой материал, который обрабатывается и должен обраба-

[43]

тываться все более активно, более умело нашей волей, интуицией, воображением, разумом в интересах нашего обогащения ее «дарами» - ее энергиями...

Вы говорите, что от моих взглядов «прямая дорога к философскому и художественному солипсизму». Думаю, что у меня нет и не может быть причин бояться этого «уклона». Я антропофил и геофил: для меня, прежде всего, существует человек и земля, на которой работая он создает для себя «вторую природу» 1.

Горький высоко ценил Воронского как редактора и критика и хорошо отзывался о его книге «За живой и мертвой водой». Со своей ·стороны Воронский относился к Горыкому с огромным уважением. «Красная новь» была ставкой на Вас, на Вашу литературную традицию, я сказал бы на Вашу школу. Когда я думал и думаю о литературе наших дней - я всегда держу в памяти Вас - Толстого и Вас», - писал Воронский Горькому в конце 1927 года 2. Позиции Горького и Воронского соприкасались и в борьбе за реализм советской литературы, и в подходе ко многим конкретным явлением искусства 20-х годов.

Но, как мы видим, между Горьким и Воронским были и существенные литературные разногласия. Их важно отметить. Это поможет пониманию критики Воронского. Касались разногласия - если даже судить только по переписке - не только творчества Горького. Вот, скажем, Горький упомянул неодобрительно в приведенном выше своем письме к Воровскому от 17 апреля 1926 года роман С. Клычкова «Сахарный немец». Здесь намечается один из характерных споров между Горьким и Воровским. Воронский постоянно весьма положительно отзывался о произведениях Клычкова и посвятил его творчеству специальную статью «Лунные туманы». В ней он хотя и критиковал Клычкова за дуализм и патриархальщину, но довольно снисходительно, а с другой стороны, крайне лестно высказывался о достоинствах его романов «Сахарный немец», «Чертухинский балакирь», «Князь мира». Горький же относился к творчеству Клычкова скорее отрицательно и мнений Во-

_____

1. Архив А. М. Горького.

2. Возможно, что в это время Горький снова вернулся к статье Воронского «О Горьком». В его библиотеке сохранилась книга Воронского «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна» (М." 1927), куда вошла и статья «О Горьком». На ней рукой писателя сделаны некоторые пометки. В частности, на стр. 81 поставлен знак вопроса около слов Воронского «нельзя так двойственно писать о провокаторах» и на стр. 83 отчеркнута и сопровождена вопросительным знаком фраза «Мир закономерен, и человек не устанавливает этой закономерности, а лишь открывает ее…»

[44]

ронского о Клычкове не разделял. «Клычков написал книгу хорошую (речь идет, видимо, о романе «Чертухинский балакирь».

А. Д.), но художественная ее значимость несколько преувеличена Баронским, а «философская» -недостаточно освещена», - писал Горький Гладкову, утверждая, что творчество Клычкова «провинциализм», поэзия отмирающей многомиллионной крестьянской России 1. Самому же Веронскому Горький по поводу его статьи о Клычкове заметил: «В «Лунных туманах» Вы очень хорошо говорите о дуализме, как о мироощущении по существу мизантропическом. Можно сказать, что вообще все идеалистические системы мышления -пессимистичны, это будет верно. Но гораздо важнее доказать, что лишь материализм и монизм могут служить источником пафоса, источником героического мироощущения, что лишь на этой почве человек возникает но всем своем величии, еще неясном нам...» 2

Еще более кардинально разошлись Горький и Веронский в своем отношении к творчеству Бориса Пильняка. Веронский считал Пильняка чуть ли не самым талантливым прозаиком 20-х годов и всячески благоволил к нему. Горький же относился к Пильняку резко отрицательно и не раз писал об этом Веронскому. «Не люблю я его (Пильняка. - А. Д.) и не верю ему. Как литератора считаю более беспомощным, чем многих из начинающих «Пролетарских», - говорится в письме Горького Веронскому от 24 июня 1926 года. И ровно через месяц еще определеннее: «К П[ильняку] я отношусь отрицательно, это плохой литератор. «Без души», без любви к делу своему и с какой-то двусмысленной усмешечкой, которой он сам, видимо, побаивается и все хочет скрыть ее чисто словесным пафосом, похожим на барабанный бой» 3.

И наконец, еще одно расхождение, если не во мнениях, то во

____

1. М. Горький. Собрание сочинений в тридцати томах, т. 29. Гослитизд.ат, стр. ·182.

2. Архив Горького.

3. Там же. Это не помешало Горькому несколько позднее отнести Б. Пильняка к писателям, стремящимся «идти плечо в плечо с передовым отрядом массы». Когда Пильняк подвергся критике за опубликование за границей повести «Красное дерево» (1929), Горький, нимало не оправдывая Пильняка, все же выражал опасение: «Достаточно ли осторожно относимся мы к этим людям, достаточно ли умело ценим их работу, способности и не слишком ли сурово относимся к их ошибкам, к их проступкам?» «Нужно помнить, - писал Горький, - что мы все еще не настолько богаты своими людьми, чтобы швырять ко всем чертям и отталкивать от себя людей, способных помочь нам ·в нашем трудном и великолепном деле» («Трата энергии», «Известия», 15 сентября 1929 г.)

[45]

вкусах между Горьким и Воронским, тоже характернейшее. В августе 1927 года Воронский писал Горькому: «Как Вам нравится Марсель Пруст? Он труден, но до чего интересен. Чего стоят тетя Леония и Франсуаза. Замечательно». Горький ответил лаконично: «Пруста - не выношу» 1.

Нечего и говорить о том, что все эти конкретные разногласия Горького и Воровского не случайны и носят принципиальный характер.

На этом мы и закончим затянувшийся комментарий к статьям Воровского. Осталось только добавить, что кроме большого количества литературно-критических и публицистических статей и рецензий перу Воронского принадлежат автобиографические повести и рассказы: «За живой и мертвой водой», «Бурса», «Глаз урагана» и др., и две книги, написанные в 30-х годах для серии «Жизнь замечательных людей»: «Желябов» и «Гоголь». В 1937 году Воронский был незаконно репрессирован, а после ХХ съезда КПСС посмертно реабилитирован и восстановлен в партии.

____

1. Архив Горького.

[46]

Цитируется по изд.: Воронский А.К. Литературно-критические статьи. М., 1963, с. 3-46.

< Назад

Вернуться на главную Воронского

Вперёд >

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ > УКАЗАТЕЛЬ В >