Записка министерства иностранных дел Чехословакии

1938 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Записка министерства иностранных дел Чехословакии о пребывании чехословацкой делегации в Мюнхене

29 сентября 1938 г.

Наш самолет вылетел из Рузине в 3 часа дня 29 сентября 1938 г. Через 1 час 20 мин. мы были в Мюнхене. На аэродроме нам был оказан прием, предназначающийся для лиц, подозрительных с точки зрения полиции. В полицейском автомобиле в сопро-

стр. 234

вождении сотрудников гестапо нас отвезли в отель «Регина», где помещалась также английская делегация. Поскольку конференция была уже в полном ходу, нам было трудно связаться с руководящими членами французской или английской делегаций; все же мы вызвали по телефону сначала г-на Роша, а потом г-на Эштон-Гуэткина. Последний сказал мне, что хочет немедленно поговорить со мной в отеле.

Первая встреча у меня произошла с ним в 7 час. вечера. Г-н Гуэткин очень нервничал и был весьма скуп на слова. Из его осторожных замечаний я понял, что какой-то план, содержание которого г-н Гуэткин пока не мог мне сообщить, уже почти готов и что план этот намного хуже, чем англо-французские предложения. По нашей красной карте я разъяснил ему все наши действительно жизненные интересы, и он проявил известное понимание в вопросе о Моравском коридоре, хотя он совершенно игнорировал другие стороны проблемы.

По его словам, конференция должна закончиться самое позднее завтра, в субботу. До сих пор ни о чем другом, кроме как о Чехословакии, не было речи. Я обратил его внимание на последствия подобного плана с точки зрения внутренней политики, экономики и финансов. Он ответил, что я не представляю, как тяжела ситуация для западных держав и как тяжело вести переговоры с Гитлером. Затем г-н Гуэткин уехал на конференцию, обещав, что мы будем вызваны в первый же перерыв.

В 10 час. вечера г-н Гуэткин вызвал д-ра Мастного и меня к сэру Хорасу Вильсону, где последний в присутствии г-на Гуэткина и по ясно выраженному желанию г-на Чемберлена разъяснил нам в главных чертах новый план и передал нам карту с обозначением областей, которые будут немедленно оккупированы. На мои возражения он дважды ответил совершенно определенно, что ничего не может прибавить к своим заявлениям. Он оставил без внимания наши указания о величайшем значении для нас определенных мест и территорий. Когда он ушел на конференцию, мы остались одни с г-ном Гуэткином. Мы оба снова подробно объяснили ему необходимость пересмотра плана. Самым важным был его ответ г-ну Мастному, в том смысле, что британская делегация одобряет новый немецкий план.

Когда он снова заговорил о трудностях переговоров с Гитлером, я сказал ему, что все зависит в действительности от твердости двух западных великих держав, на что Гуэткин заявил весьма серьезным тоном: «Если вы этого не примете, то вы будете улаживать ваши дела с Германией в полном одиночестве. Может быть, французы будут выражаться более любезным языком, но я заверяю вас, что они разделяют нашу точку зрения. Они в свою очередь отстранятся... »

В 1 час 30 мин. нас повели в зал конференции, где собрались г-н Невиль Чемберлен, г-н Даладье, сэр Хорас Вильсон, г-н Леже, г-н Гуэткин, г-н Мастный и я. Атмосфера была угнетающая: ожи-

стр. 235

дали объявления приговора. Французы явно были смущены и, казалось, сознавали, какое значение имеет это событие для престижа Франции. Г-н Чемберлен в кратком вводном слове упомянул о только что заключенном соглашении и дал г-ну Мастному для прочтения текст соглашения. При чтении текста мы в нескольких случаях просили объяснений. Так, я просил Леже и Вильсона соблаговолить объяснить слова «preponderantly German character» * в ст. 4. Г-н Леже ничего не сказал о процентном отношении, а лишь сказал, что это вопрос о большинствах, исчисляемых согласно с принятыми нами предложениями. Г-н Чемберлен тоже подтвердил, что дело идет только об осуществлении уже принятого нами плана. Когда мы дошли до ст. 6, я спросил г-на Леже, должны ли мы видеть в ней клаузулу ** об охране наших жизненных интересов, как это было нам обещано в их первоначальных предложениях. Г-н Леже ответил: «Да», но что это может иметь место только и малых размерах и что этот вопрос будет входить в компетенцию международной комиссии. Д-р Мастный спросил г-на Чемберлена, будет ли чехословацкий член комиссии иметь такое же право голоса, как и другие члены, на что Чемберлен ответил утвердительно. На вопрос, будут ли в плебисцитной зоне расположены международные или британские вооруженные силы, мы получили ответ, что этот вопрос еще обсуждается, но что возможно также участие итальянских и бельгийских войск.

Пока г-н Мастный говорил с Чемберленом о менее значительных вопросах (Чемберлен при этом непрерывно зевал и не обнаруживал никаких признаков смущения), я спросил Даладье и Леже, ожидают ли от нашего правительства какой-либо декларации или ответа на предложенное нам соглашение. Г-н Даладье, который явно находился в состоянии растерянности, ничего не отвечал, г-н Леже ответил, что четыре государственных мужа не располагают большим количеством времени, и определенно заявил, что никакого нашего ответа они не ждут, что считают план принятым и что наше правительство должно сегодня, не позже 5 час. утра, послать своего представителя в Берлин на заседание международной комиссии. А затем он сказал, что чехословацкий чиновник, которого мы пошлем, должен быть в Берлине в субботу для того, чтобы определить детали эвакуации первой зоны. Атмосфера становилась все более угнетающей для всех присутствующих.

Нам было объяснено довольно грубым образом и притом французом, что это приговор без права апелляции и без возможности внести в него исправления.

Г-н Чемберлен не скрывал своей усталости. После того как текст был прочтен, нам была передана другая, слегка исправленная карта. Мы простились и ушли. Чехословацкая Республика в границах 1918 г. перестала существовать. В передней я еще гово-

стр. 236

рил с Роша, который меня спрашивал, какова будет реакция на нашей родине. Я коротко ответил, что не исключаю и самого худшего и что надо быть подготовленными к серьезнейшим событиям ***.

Примечания:

* «preponderantly German character» — преимущественно немецкий характер (англ. ).

** Термин, означающий оговорку к договору.

*** Запись сделана референтом МИД Чехословакии Г. Масаржиком в Мюнхене 30 сентября в 4 часа утра.

Печат. по изд.: «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I, с. 310—315.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

Здесь читайте:

Соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией (Мюнхенский сговор). 29 сентября 1938 г.

Гитлер Адольф   (биографический указатель).

Риббентроп (Ribbentrop) Иоахим фон (биографический указатель).

Германия в XX веке (хронологическая таблица).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ