Басаргин Н.В.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Николай Басаргин

Воспоминания, рассказы, статьи

УСТАВ АРТЕЛИ

I

Цель учреждения артели

§ 1.  Опыт нескольких лет удостоверил нас в необхо­димости иметь всегда налицо определенную сумму денег, которая могла бы служить как для обеспечения общест­венных издержек, так и для удовлетворения потребностей каждого лица. Положительное назначение суммы на на­ступающий год, во-первых, доставляет хозяину возмож­ность располагать ею с большею выгодою для артели и сделать годовые и срочные закупки; во-вторых, может некоторым образом отвратить затруднительное положение, в каком вся артель и каждый участник иногда на­ходились   от   замедлительной  присылки  денег.

II

Средства к учреждению

§ 2.  Для достижения сей цели составляется годовая общественная сумма.

§ 3.  Составление этой суммы производится следую­щим образом:

 a)  Подпискою на взносы.

 b)  Жалованьем от казны и

// С 154

 с)   Суммою  от  продажи   экономической  муки.

§ 4.  Подписка на содержание артели должна быть кончена к 1-му числу февраля.

§ 5.  Сумма из пятисот рублей ассигн. принята за необходимую на полное годовое содержание каждого потребляющего лица, и на основании этого она произво­дится таким образом:

a)   Все участники артели, получающие 500 р., подпи­сывают их сполна.

b)   Получающие менее 500 р. подписывают все, что получают.

c)   Получающие более 500 р. подписывают непремен­но 500, а свыше этой суммы по желанию.

§ 6.  При подписке означаются вероятнейшие сроки взносов.

§ 7.  Подписная сумма обращается в действительную следующим образом:

a)   Подписавшие 500 р. и менее вносят их немедленно по получении.

b)   Подписавшие свыше 500 р. вносят их, если воз­можно, в сроки, ими назначенные.

III

Назначение сумм

§ 8.  Сложность общественной суммы разделяется на три  части:   на  хозяйственную,  частную  и экономическую.

a)   Хозяйственная сумма назначается на продовольствие  всех участников  артели  в  совокупности.

b)  Частная сумма назначается на удовлетворение частных  потребностей  каждого  лица отдельно.

c)   Экономическая сумма назначается частью заимообразно на хозяйственные артельные обороты и частью для выдачи отъезжающим из тюрьмы.

§ 9.  Хозяйственная сумма определяется наибольшим количеством денег, назначаемых на годовое продовольст­вие одного лица, помноженным на число потребляющих лиц.

§ 10.  Частная сумма составляется от остающейся от определенной на полное годовое содержание, по вычету из оной всей хозяйственной суммы.

§ 11.    Экономическая   сумма   составляется:

а) из  пяти  процентов общественной  суммы,  немедлен-

// С 155

но отделяется по переводе денег из собственности подпи­савшихся лиц в общественную сумму;

b) из избытка действительной суммы над определенною на  полно* годовое содержание артели и

c)   из  экономии  хозяйственной  суммы.

§ 12.  Экономическая сумма разделяется: на закупную и запасную:

a)   Закупная сумма составляется: 1) из пяти процен­тов подписной суммы, 2) из половины избытка действи­тельной суммы над определенною на полное годовое со­держание артели и 3) из половины экономии хозяйствен­ной суммы.

Закупная сумма назначается заимообразно на хозяй­ственные обороты и должна состоять в наличности к 1  февраля каждого года.

b)   Запасная сумма образуется: 1) из другой полови­ны избытка действительной суммы над определенною на полное годовое содержание и 2) из другой половины экономии хозяйственной суммы. Запасная сумма назна­чается для выдачи отъезжающим из острога и должна быть всегда в наличности.

IV Свойство наличной  суммы

§ 13.  Всякая подписная сумма, поступившая в налич­ность, становится безвозвратно общественною собствен­ностью.

V Разделение   наличных   сумм

§ 14.  Разделение наличной общественной суммы на хозяйственную и частную бывает правильным и непра­вильным.

a)   Правильное разделение наличной суммы должно быть соразмерно определенному в смете годовому разде­лению сумм, а именно на сей 1832-й год (по исключении пяти процентов в экономическую сумму) 237 рублей на каждого участника в хозяйственную и 248 р. 80 к. в частную.

b)   Неправильное разделение есть несоразмерное годо­вому разделению сумм.

// С 156

§ 15.  Если на удовлетворение хозяйственных потреб­ностей достаточно будет суммы, отчисленной по правиль­ному разделению, то оно и должно быть правильно; если же недостаточно, то в таком случае оно становится неправильным и производится сообразно с прилагаемой таблицею, составленной на текущий год.

Таблица  допускаемого  неправильного  разделения  сумм  (1832)

VI

Движение сумм

§ 16.  Хозяйственная наличная сумма обращается единственно на хозяйственные закупки.

§ 17.  Частная сумма наличная разделяется на равные участки по числу лиц, состоящих в артели, и поступает навсегда в неприкосновенную собственность каждого участника.

VII

Управление   суммами

§ 18.  Годовое управление общественными суммами и обороты оными зависят от двух комиссий.

a) От временной, которая дает суммам годовое на­правление, т. е. утверждает смету, составленную хозяи­ном на наступающий хозяйственный год, начинающийся с 1-го марта и продолжающийся по 1-е число того же месяца следующего года.

b)  От   постоянной  комиссии,   называемой  хозяйствен-

// С 157

ною, которая заведывает распределением и движением сумм на основании сметы, утвержденной временною ко­миссией.

§ 19.  Временная комиссия, составленная из пяти избранных членов, собирается обыкновенно перед выбо­рами хозяина и казначея и, сверх утверждения сметы, имеет целью:

a)   Проверку общественных счетных книг.

b)   Рассмотрение устава и предложение необходимых в оном изменений на  общее  разрешение.

c)   Распоряжение при выборах в общественные долж­ности.

d)   Передачу хозяйства новоизбранным лицам.

§ 20.  Временная комиссия по исполнению помянутых обязанностей немедленно расходится.

§ 21.  Хозяйственная комиссия состоит из трех еже­годно избираемых лиц: хозяина, закупщика и казначея, которые имеют голос и во временной комиссии, при со­ставлении и утверждении смет.

§ 22.  В хозяйственной комиссии хозяин есть блюсти­тель хозяйственных общественных выгод, закупщик — частных,  а казначей — посредник между ими обоими.

§ 23.  Хозяйственная комиссия распределяет общест­венную сумму на хозяйственную и частную; обращает часть хозяйственных сумм на гуртовые закупки, разре­шает на ссуды из запасной суммы; предварительно рас­сматривает условия и контракты, заключаемые хозяином и закупщиком, поверяет ежемесячно частные и общест­венные книги, и по окончании поверки два члена сей комиссии, хозяин и закупщик, подписывают счеты, ими рассмотренные. Комиссии вменяется также в обязанность заботиться о размене звонкой монеты, если она прислана будет на имя кого-либо из участников артели. Наконец, пред истечением хозяйственного года комиссия делает оценку припасам, оставшимся от годового продовольст­вия,   и   причисляет  их   ценность   к   экономической   сумме.

VIII

Должность хозяина

§ 24.  Хозяин, избираемый на год, принимает по описи от своего предместника все, входящее в состав общест­венного хозяйства.

// С 158

§ 25.  Хозяин составляет смету на наступающий год и представляет ее временной комиссии на утверждение.

§ 26.  Если по непредвидимой дороговизне припасов цены будут превосходить смету, то недостаток сумм, про­исходящий от повышения цен, вознаграждается сораз­мерным уменьшением выдачи чаю и сахару. Но ни в каком случае хозяин не может выйти из пределов, постав­ленных в смете.

§ 27.  Приступая к хозяйственным гуртовым закупкам сахара и чая, хозяин обязан спросить, не желает ли кто выписать их и на собственные деньги.

§ 28.  При том же самом случае он обязан тоже спросить, не пожелает ли кто за свою долю чаю и сахару получить деньгами.

§ 29.  Выдача чаю и сахару производится хозяином в общей комнате в день, им заранее объявленный.

§ 30.  Хозяин избирает выгодное время для продажи экономической муки и извещает письменно казначея о количестве вырученных денег.

§ 31.  Хозяин ведет валовую домашнюю книгу прихо­да и расхода и сообщает ее казначею для выписки за два часа до оной.

§ 32.  Хозяин обязан вести очередь наблюдающим за чистотою на кухне и уведомляет за неделю до того, чья очередь наступает.

§ 33.  Все служители, состоящие при кухне и бане, находятся в полном распоряжении хозяина: он обязан при найме сих служителей объявить им, что они немед­ленно должны исполнять всякое частное приказание, имеющее целью услугу для внезапно заболевшего в ночное время кого-либо из участников артели.

§ 34.  Каждый хозяин обязан представить временной комиссии, к первому заседанию по открытии оной, под­робный отчет о всех бывших закупках:

a)   в какое время, в каком количестве, каких товаров, по каким ценам и на какие деньги, займом ли добытые или иным образом, были  сделаны большие закупки и

b)   были ли закупки выгодны или невыгодны и по каким причинам.

§ 35.  В случае кратковременной болезни хозяина ис­правляет должность его казначей; в случае же продолжи­тельной болезни того или другого приступают к новым Быборам по установленному порядку.

// С 159

IX

Должность закупщика

§ 36.  Закупщик ходит в лавку два раза в неделю и, сверх того, один раз посылает сторожа.

§ 37.  Никто не может требовать от закупщика покупки товаров в долг.

§ 38.  Закупщик ведет одну книгу всем сделанным им покупкам.

§ 39.  Закупщик показывает и раздает вещи в общест­венной зале, в известный день и час, им самим назна­ченный, единожды на целый год при вступлении его б должность. Покупающие, по получении товаров от за­купщика, обязаны по его требованию выдать ему уплатные записки.

§ 40.  Закупщик ведет очередь всем выходящим на казенную работу. Если дежурный офицер объявит закуп­щику, что не все вышли на работу, в таком случае он представляет ему список очереди находящимся на работе. Если же по какому-нибудь случаю потребуется большее число на работу, тогда он отсчитывает из следующей очереди требуемое число лиц, по порядку списка, и из­вещает их о том. На другой день очередь начинается уже с первого, оставшегося в сей очереди.

§ 41.  Закупщик должен иметь в конторе (см. № 81) свой стол для отправления дел и хранения общественной книги, большой шкаф для помещения товаров и ящик под замком для записок о покупке товаров.

§ 42.  В случае кратковременной болезни закупщика исправляет его должность хозяин; в случае же продол­жительной — приступают  к  новым  выборам.

X

Должность казначея

§ 43.  Казначей начинает отправление своей должнос­ти собранием подписки на наступающий год и представ­ляет ее временной комиссии на рассмотрение, для утвер­ждения по ней сметы.

§ 44.  Он переводит подписанные деньги из собствен­ности лиц в общественную сумму, немедленно по присыл-

// С 160

ке их, получив предварительное согласие подписавшихся на сумму свыше 500 и без предварительного согласия на 500 руб. и менее. Причем во всяком случае он извещает о том подписчика.

§ 45.  По разделении наличной частной суммы на уча­стников казначей каждое 25 число объявляет каждому лицу о сумме, причитающейся на его месячную долю, означив оную на черной доске в общей комнате.

§ 46.  Никто, кроме казначея, не имеет права выпи­сывать из общественных сумм, и по этим общественным суммам только он входит в сношение с горным началь­ством.

§ 47.  Казначей делает выписки из всех сумм, входя­щих и не входящих в состав общественной суммы, т. е. хозяйственной,  участковой,  экономической  и  личной.

§ 48.  Казначей производит выписку три раза в не­делю.

§ 49.  Из хозяйственной суммы казначей выписывает по запискам хозяина, а из участковой наличной суммы по запискам закупщика и частных лиц, которые обязаны доставлять ему сии записки по крайней мере за два часа до выписки.

§ 50.  Если кто желает не расходовать своего участка и оставляет его временно в общественной частной сумме, то казначей обязан потребовать от него означение поло­жительного срока, когда он хочет получить свой участок в свое распоряжение, и ранее сего срока казначей не мо­жет выдавать ему оный.

§ 51.  Для отвращения застоя в одной сумме и за­держки выдачи из другой казначей может переводить из кредита одного счета в дебет другого, с тем, однако, чтобы сумма, поступающая в дебет, была совершенно обеспечена подпиской.

§ 52.  Казначей не может переводить деньги из одного участка в другой без письменного согласия самого уча­стника.

§ 53.  Казначей не обязан входить в личные сделки и записывать, кто кому должен.

§ 54.  Он получает от хозяина переплетенные счетные книги.

§ 55.  Казначей должен вести книгу по двойной бух­галтерии, соответственно утвержденной форме, при сем прилагаемой.

// С 161

 Под №  1  форма книги общественной подписки.

—»—     2        —»—           общ. прихода и расхода.

—»—     3        —»—            »       хозяйственной.

—»—     4        —»—            »       частной, составленной из

тетрадей, по числу участ­ников под №№ и при алфавитном списке имен.

—»—     5        —»—            »       кассового журнала.

 Примечание.  Казначей,  если образуется  запасная или закупная сумма, обязан иметь еще 6-ю и 7-ю книгу.

§ 56.    Каждую   субботу,   от   3   до  6   часов   пополудни, счетные   книги,   за   исключением   алфавитной,   означенной под   № 4,    должны    находиться    в   общей   комнате   для желающих сделать какие-либо справки.

§ 57.  Казначей обязан показывать тетради, составля­ющие алфавитную книгу, желающим справляться с ними два раза в неделю, в том месте и в те дни и часы, кото­рые он сам назначит единожды на целый год при вступлении своем в должность; впрочем, справляющимся лицам он показывает только тетради их собственного прихода  и расхода.                                                                                      

§  58.    Казначей  должен   иметь  в  конторе   (см.  № 81) свой   стол   для   отправления   дел   и   хранения   артельных   книг и ящик под замком для уплатных записок.

XI

Должность огородника

§ 59.    Сверх    трех    главных   общественных   лиц   изби­рается еще огородник.

§ 60.   Когда  наступает  время для выбора в огородники,  хозяйственная комиссия  приступает к  этому по уста­новленному порядку для выборов.

§ 61.  Обязанность огородника заключается в состав­лении сметы огородных издержек, и по утверждении сей сметы хозяйственною комиссией он получает сумму, ему назначенную. При засеве огородник соглашается c хозяином о том, каких и сколько овощей будет нужно на обще­ственное продовольствие. Пока овощи на грядах, он рас­полагает ими независимо от хозяина, но уведомляет его за несколько дней до снятия, сколько и каких овощей можно будет собрать для общественного стола,

// С 162

XII

Правила общие

§ 62.  Артель управляется по правилам, составленным временной комиссией и утвержденным положительным большинством голосов; но никакое предложение, хотя бы и принятое большинством голосов, если будет сделано не через посредство временной комиссии, не имеет обяза­тельной силы для лиц, не соглашающихся на оное.

§ 63.  Все участники артели имеют равные права на общественную сумму.

§ 64.  Все артельные заведения учреждаются и под­держиваются общественными суммами. Хозяину возбра­няется всякого рода подписка на общественные издержки.

§ 65.  Всякий почитается обязанным нести обществен­ные должности, за исключением тех лиц, которые не пользуются выгодами, доставляемыми артели отправле­нием сих должностей.

§ 66.  Несший единожды какую-либо общественную должность по выбору имеет право отказываться от по­добной должности в течение трех лет.

§ 67.  Каждый имеет право делать во всякое время вклады, в какую ни пожелает отрасль общественной сум­мы. Употребление же сих добровольных вкладов будет подчинено правилам, поставленным для каждой отрасли особенно.

§ 68.  На содержание каждого лица определяется при достаточном сборе 500 р., при недостаточном же — сколько произойдет от разделения всей суммы на число потреб­ляющих лиц.

§ 69.  Каждому из отъезжающих лиц артель обязывается выплатить все, что, за исключением употреблен­ных на него издержек, останется от полного годового содержания.

§ 70.  Когда запасная сумма сделается действительною, то выдача из оной отъезжающим должна быть на­значаема по единогласному определению хозяйственной комиссии.

Примечание. В случае внезапного отъезда кого-либо из участников артели хозяйственной комиссии разрешается выдать отъезжающему из запасной суммы до 300 руб.

§ 71.  Плата за мытье белья будет производиться не из хозяйственной суммы, но каждым участником из свое-

// С 163

го участка, по причине разности в количестве белья, отдаваемого тем или другим участником.

§ 72.  Всякому предоставляется право делать замеча­ния на устав артели и на исполнение общественных должностей. Сии мнения вносятся в хозяйственную комиссию, которая хранит их для передачи временной комиссии. Если же число подобных замечаний по одному и тому же предмету возрастет до одной трети всех участ­ников, то хозяйственная комиссия обязана немедленно собрать временную, которая по исследовании сих мнений представляет их на общее разрешение.

§ 73.  Никто не имеет права требовать от хозяйствен­ной комиссии, чтобы она представила на общее рассмот­рение замечания, поступающие от одного лица и не отно­сящиеся к артельному устройству; но если оные поступят за подписью более одной седьмой (1/7) всех участвующих в артели, то комиссия обязана представлять подобные предложения на общее разрешение.

§ 74.  Все предположения хозяйственной и временной комиссии должны быть выражены таким образом, чтобы каждый мог отвечать на них словами «да» или «нет».

§ 75.  Замечания или оговорки, делаемые каким-нибудь лицом на предложения временной или хозяйственной комиссии, должны быть принимаемы не иначе, как на особом листе, и непременно относиться прямо к предложенному вопросу.

§ 76.  Если предложенный вопрос состоит из несколь­ких пунктов, то оные должны быть представлены отдель­но, чтобы на каждый из них можно было отвечать словами «да» или «нет».

§ 77.  Общественные лица не подают голоса на вопросы,  относящиеся к  исполнению  их обязанностей.

§ 78.  Всякий имеющий надобность до трех общест­венных лиц обязан сноситься с ними только в те дни и часы и только в том месте, которые будут ими самими определены.

§ 79.  Каждый выписывающий деньги должен озна­чить на уплатной записке, из какой суммы он выписы­вает: из личной или из участка.

§ 80.  Общественная зала состоит под надзором хо­зяина.

§ 81.  Зала разделяется на две части: в одной из них, меньшей,   должна   быть   устроена   контора   хозяйственной

// С 164

комиссии,   другая,   большая,   остается   для   общественных нужд, как-то:  богослужения, баллотировки, классов и пр. § 82. Подлинник Устава хранится у хозяина и, сверх того, две копии для выдачи в частные руки.

XIII

О  выборах

Избрание  временной  комиссии

§ 83.  Хозяйственная комиссия оповещает всех участ­ников в артели о предстоящем избрании во временную комиссию и просит каждого отвечать, будет ли подавать голос; потом число избирателей делит на пять отделов, по порядку номеров, причисляя остаток, если есть, к пос­леднему отделу.

§ 84.  Члены хозяйственной комиссии порознь обходят отделы с особенным пакетом для каждого отдела и с чис­лом билетов по числу избирателей. Сии последние пишут на билетах, под своими собственными именами, имя лица, ими избираемого, и вкладывают оные в пакет своего отдела.

§ 85.  Хозяин, закупщик и казначей рассматривают билеты. Получивший положительное большинство в своем отделе (в четном числе избирателей — половину сего числа плюс один голос) объявляется членом временной комиссии.

§ 86.  После третьего неопределенного выбора в каком-либо из отделов избиратели оного выбирают в члены временной комиссии уже между кандидатами других отделов. Если ни один из них не получит положительного большинства в сем отделе, тогда предлагаются им на выбор два кандидата, имеющие большее число голосов. Если же и в сем случае голоса разделяются поровну, то решает жребий.

§ 87.  На следующий день по выборе все новоизбран­ные члены временной комиссии собираются в зале и вза­имно поверяют свои полномочия.

О выборе и баллотировке в срочные общественные должности

§ 88.  При выборе и баллотировке хозяина и казначея распоряжается временная комиссия.

§ 89.  При выборе и баллотировке закупщика и ого­родника распоряжается хозяйственная комиссия, если выбор их не совпадает с выборами хозяина и казначея.

// С 165

§ 90.  Когда все выбираются в одно время, то наблю­дается   следующий   порядок:   сначала   выбирают   хозяина, потом казначея, далее закупщика и, наконец, огородника. О  производстве выборов

§ 91.  За два дня до выборов комиссия, распоряжа­ющаяся оными, извещает всех, в какую должность пред­стоит выбор.

§ 92 .  Она собирает посредством своих членов голоса по правилам вышеизложенным.

§ 93.  Неподание голоса означает согласие с положительным большинством остальных избирателей.

§ 94.  Кто получит положительное большинство, тот избран.

§ 95.  Если никто не имеет положительного большин­ства голосов, то два лица, соединившие большее сравни­тельное число голосов, становятся кандидатами и балло­тируются.

§ 96.  Если, по причине равенства голосов, два кан­дидата не будут определены, то между имеющими равное число оных решает баллотировка.

О производстве баллотировки

§ 97.  Накануне баллотировки комиссия извещает о именах двух кандидатов и уведомляет о том порядке, который будет соблюдаться при производстве балло­тировки.

§ 98.  Все подававшие голоса при избрании находятся и при баллотировке; кто же не придет, тот располагает письменно своими шарами, через одного из членов ко­миссии.

§ 99.  Только те имеют право баллотировать, которые избирали.

§ 100.  В зале в день баллотировки один из членов комиссии раздает шары, выдавая каждому баллотирую­щему порознь белый и черный на каждого баллотирую­щегося.

§ 101.  Получивший шары подходит к двум сосудам, поставленным для принятия шаров; другой член комис­сии, при них стоящий, объявляет, который сосуд для кого назначен.

§ 102.  Положившие шары отмечаются в алфавитном списке имен.

§ 103.  Когда же все шары положены, комиссия счи­тает перед  всеми  число  белых и  черных каждого канди-

// С 166

дата. Получивший положительное большинство голосов б отношении к числу баллотирующих и сравнительное относительно к другому кандидату объявляется избран­ным.

§ 104.  Если оба имеют положительное большинство, но равны между собою, то снова баллотируются. По третьей   неопределенной   баллотировке   решает   жребий.

§ 105.  Если оба не будут иметь положительного боль­шинства белых шаров, то баллотирующие приступают к новым выборам.

Прибавление

§ 106.  Общественные счетные книги за 11 месяцев, т. е. по 1-е февраля, должны быть представлены отдель­но, к 10-му числу сего месяца, дабы после 1-го марта оставалось поверить счеты только за один  месяц.

Это благодетельное учреждение избавляло каждого от неприятного положения зависеть от кого-либо в отношении вещественном я обеспечивало все его надобности, Вместе с тем оно нравственно уравнивало тех, которые имели средства, с теми, которые вовсе не имели их, и не допускало последних смотреть на товарищей своих, как на людей, пользующихся в сравнении с ними большими материальными удобствами и преимуществами. Одним словом, оно ставило каждого на свое место, предупреждая, с одной стороны, тягостные лишения и недостатки, а с другой — беспрестанное опасение оскорбить товарища своего не всегда уместным и своевременным предложением помощи. Маленькая артель была учреждена именно с тою целью, чтобы доставлять отъезжающим на поселение некоторое пособие, необходимое на первое вре­мя их прибытия на место. Сумма, которою она распоря­жалась, составлялась из добровольных вкладов и пожертвований. Участниками в ней были все те, которые вносили часть получаемых ими денег, и те, кто отдавал 10-й процент с той суммы, которую получал на свои расходы из большой артели.

Быт наш в Петровском заводе, или, лучше сказать, в тюремном замке, с устройством артели и принятыми мерами, чтоб обеспечить по возможности на первое время отъезжающих на поселение, материально гораздо улучшился.  Каждый  имел собственные  способы,  мог,  как  хо-

// С 167

тел, располагать ими, обзавестись необходимым хозяйством, мог даже употреблять избыток или на пользу общую, отдавая его в маленькую артель, или на удовлет­ворение некоторых привычек прежней жизни, сделавших­ся для многих почти необходимостью. Обедать в общую залу мы не собирались, найдя это неудобным, а имел стол по своим отделениям в коридоре. Сторож приносил с кухни кушанье, приготовлял и убирал обед и ужин, кормился тут вместе с нами, мыл посуду, ставил самовар, топил печи и получал за это от нас ежемесячно жало­ванье, которым был вполне доволен. Между нами был медик — доктор Вольф, и медик очень искусный. В случае серьезной болезни к нему обращались не только мы сами, дамы наши, но и комендант, офицеры и все, кто только мог, несмотря на то, что правительством назначен был собственно для нас должностной врач. Но этот врач, молодой человек, только что выпущенный из академии, понял вскоре все превосходство Вольфа над собою и при­бегал, при всяком пользовании, к его советам, опытности и знанию. Слава об искусстве Вольфа так распространи­лась, что приезжали лечиться к нему из Нерчинска, Кях­ты и самого Иркутска. Комендант, видя пользу, которую он приносил, дозволил ему свободно выходить из тюрь­мы в сопровождении конвойного. В одном из номеров, нарочно для того назначенном, подле номера Вольфа, по­мещалась наша аптека, в которой были все нужные медикаменты и прекрасные хирургические снаряды. Все это вместе с известными творениями и лучшими иност­ранными и русскими журналами по медицинской части выписывалось и доставлялось Вольфу дамами. Одним словом, со стороны врачебных средств нам не оставалось ничего желать.

Мы выписывали также много иностранных и русских журналов, тоже через посредство и с помощью дам. Из французских: «Journal des Debats», «Constitutionel», «Journal de Francfort», «Revue Encyclopedique», «Revue Britanique», Revue des deux mondes», «Revue de Paris»; немецкие: «Preussische Staatszeitung», «Гамбургского корреспондента», «Аугсбургскую газету»; русские почти все журналы и газеты. Вот это мы читали с жадностью, тем более, что тогдашние события в Европе и в самой России, когда сделалось Польское восстание, не могли не   интересовать   нас 119).    При   чтении   журналов   и   газет

// С 168

введен был порядок, по которому каждый ими пользо­вался в свою очередь, и это наблюдалось с большой строгостью и правильностью. На прочтение газеты опре­делялось два часа, а для журнала два и три дня. Сторо­жа наши беспрестанно разносили их из номера в номер с листом, где отмечалось каждым из нас время получе­ния и отправки.

Библиотека наша также неимоверно увеличилась, так что не могла быть уже общею, и потому каждый держал свои собственные книги у себя и брал у других то, что было ему нужно. В особенности женатые, и между ними Муравьев Никита Михайлович, имели огромное количе­ство книг, в которых никому не отказывали, хотя неред­ко их богатые издания подвергались от неосторожности чтецов не только повреждению, но и совершенному ист­реблению.

И всем этим, по справедливости говоря, мы обязаны были приезду наших дам. Они точно и во всем смысле выполняли обет и название свое. Это были ангелы, посланные небом, чтобы поддержать, утешить и укрепить не только мужей своих, но и всех нас на трудном и ис­полненном терния пути.

В первое время нашего пребывания в Петровском дамы по собственному желанию, чтобы не разлучаться с мужьями, были с ними в казематах и ходили на свои квартиры только утром, на несколько часов, чтобы распорядиться хозяйством, обедом и туалетом своим. Для большего удобства их помещения мы с радостью уступи­ли им еще по номеру для каждой, так что женатые за­нимали два рядом номера, а некоторые из холостых разместились по два в одном. По вечерам в номерах их собиралось иногда маленькое общество, и странно было видеть людей, одетых скорее бедно, нежели изящно, беседующих в темной, тесной комнате, при самой простой обстановке, со всеми условиями лучшего общества и соблюдающих все приличия, все утонченности высшего образования. Пребывание дам в общей тюрьме продол­жалось около года. Здоровье их, видимо, страдало от неудобства казематной жизни, от частых переходов к себе на квартиру в дурное или холодное время, особен­но же от недостатка света в номерах. Многие даже из нас подвергались глазным болезням и испортили зрение. Об этом  как дамы,  так  и  мы  упоминали нередко  в  письмах

// С 169

к родным. Полагаю даже, что и комендант, с своей сто­роны, доносил о том правительству. Оно вынуждено было, наконец, обратить на это обстоятельство внимание и на другой год прибытия нашего в Петровский завод предписало прорубить в каждом номере по окошку и вме­сте с тем отштукатурить внутренние стены. Летом 1831 года начались эти работы. Разумеется, дамы пере­брались на свои квартиры; мужьям позволили жить вместе с ними, а нас, холостых, разместили по нескольку человек вместе и переводили из неотделанного отделения в отделанное до тех пор, пока кончилось совсем исправле­ние. Оно продолжалось более двух месяцев, и потом каждый из нас занял опять свою комнату. Дамы наши после этого исправления не переходили уже в тюрьму. Вскоре позволили мужьям бывать у них, когда пожелают, и только ночевать в номерах, а под конец разрешено было и им постоянно жить в домах своих вместе с же­нами*.

Здесь я нелишним считаю поместить одно обстоятель­ство, которое в свое время чрезвычайно меня поразило и обратило мое внимание на нравственность ссыльнорабочего населения заводов тамошнего края. Я уже сказал, что в Петровском было около двух тысяч жителей. Чет­вертую часть этого населения составляли чиновники, гор­ные служители, служащие и отставные разночинцы, сол­даты горного ведомства, старики, выслужившие сроки в работах и т. д. Остальные, т. е. 3/4, были ссыльнорабочие или каторжники, сосланные за важные преступления и наказанные кнутами, со штемпельными знаками, одним cловом, люди, по своему преступлению и в особенности по наказанию исключенные навсегда из общества, а по­тому и естественные враги его. Эти ссыльнорабочие употреблялись не только на выделку чугуна и добывание руды, но и в другие работы: кузнечные, плотничные, Столярные,  колесные  и  т.  д. Многие  из  них были очень

___

* Я не уверен, что не ошибся, сказав, что после отделки наших казематов дамы уже не жили в них. Припоминая теперь, мне кажется, что некоторое время (хотя очень недолго) Ивашева жила с мужем в тюрьме, когда уже в комнате их было окно. Не ручаюсь в совершенной точности и других мелких подробностей. Разумеется, что если Ивашева жила в каземате, то и другие дамы точно так же, потому что дозволение жить по домам своим было общее

// С 170

искусные и трудолюбивые ремесленники, которые всту­пали с нами в сношение, потому что каждому из нас необходимы были и кровать, и стол, и кое-какая мебель, одним словом, их услуги. Мы платили им очень хорошо, а в некоторых случаях помогали в их нуждах, и, следо­вательно, они были нами очень довольны. Тюремный наш замок строился ими, и когда приказано было про­рубить окошки и штукатурить стены, то употребили для этого их же. Этою работою занимались, по крайней ме­ре, человек 60, чтобы скорее кончить, и когда нас пере­водили по очереди из своего номера в другой, то, не желая перетаскивать на короткое время вещи, мы брали с собою только постель, а остальные вещи оставляли в своем каземате, сложа все посредине комнаты и накрыв простынями или коврами. Так как у каждого из нас не было ни денег, ни хороших вещей, то мы и не забо­тились о пропаже. Стало быть, рабочие в продолжение двух месяцев имели возможность брать из наших пожит­ков все то, что им было угодно. И тем не менее ни у од­ного из нас не пропало даже булавки. Как объяснить этот факт? Я очень помню, как он меня поразил. С этих пор я обратил особенное внимание на этот класс завод­ских жителей и убедился многими доказательствами в их честности и их признательности за оказываемые им услу­ги. До прибытия нашего у них был начальником какой-то горный чиновник, человек злой и несправедливый, кото­рый поступал с ними самым жестоким образом. В его время, как было нам известно, ни он сам и никто из чиновников горного ведомства не смели выходить ночью с квартиры. Лишь только делалось темно, запирались у всех окна и брались все предосторожности от злого умысла ссыльнорабочих. В наше же время начальником был горный офицер Арсеньев, добрый и справедливый человек; он обходился с ними человеколюбиво, выдавал им все положенное, занимался улучшением их быта, хотя был и строг, когда требовала этого необходимость. При нем всякий мог безопасно ходить по заводу в глубокую полночь, без всякого оборонительного оружия. Мне са­мому не раз случалось возвращаться в тюрьму в сопро­вождении одного конвойного и встречать на пустырях по пятку и десятку ссыльнорабочих, иногда не совсем даже трезвых. Они мирно проходили мимо, снимая шапки, вежливо приветствуя. Во  все продолжение моего  пребы-

// С 171

вания в Петровском о воровстве я никогда не слыхал. Этого преступления как будто не существовало, и не раз нам возвращали кое-какие вещи, оставленные нами или в бане или во время прогулок. Одним словом, я тогда убедился и убежден теперь, что ссылаемые в работу за важные преступления, убийство, святотатство и т. д. го­раздо нравственнее тех, которые ссылаются на поселение за воровство или другие не так важные проступки. Пер­вые могли быть побуждены к сделанному ими преступ­лению сильными страстями, непреклонностью характера, мщением или изуверством, но не потеряли всех нравст­венных оснований, и, следовательно, если бы обратить только на них внимание и заняться умеючи их воспитанием, то я уверен, что большая часть из них могла бы сделаться не только порядочными, но даже очень полез­ными гражданами; тогда как сосланные на поселение за кражу, обман, подлоги, утаение чужой собственности, скрытие ворованных вещей и т. д., доведенные до этих преступлений постоянным развитием дурных наклоннос­тей, постепенно ухудшающейся нравственностью, не так легко могут исправиться, как первые. Во всяком случае, правительство сделало бы величайшее благодеяние, можно сказать, высокий нравственный подвиг, если бы занялось этими последними ступенями общественной лестницы; если бы не заграждало им навсегда пути к восстановле­нию себя; если бы действовало, одним словом, как ис­кусный врач, а не как неумолимый, непреклонный мститель.

Кстати, расскажу здесь для соображения моралистов один резкий пример железной воли, твердости характера и равнодушия к телесным истязаниям одного из ссыльнорабочих. В Восточной Сибири существует обыкновение между каторжными в летнее время отлучаться из заводов месяца на три в окрестные леса, чтобы, как говорят они, погулять на свободе, подышать свободным воздухом. Ра­зумеется, что с их стороны это преступление, тем более, что при этих отлучках совершаются многими иногда но­вые противозаконные поступки. С наступлением холодно­го времени большая часть из них возвращаются в Завод, где их наказывают за побег и потом употребляют опять в работу. Не имея достаточных средств, чтобы воспре­пятствовать этим побегам, горное начальство принимает, однако же, некоторые меры; и одна из них состоит в том,

// С 172

что платит за каждого пойманного каторжника десять рублей ассигнациями тому, кто приведет его. В случае же, если он будет при поимке убит, то не только не пре­следует лишившего его жизни, но платит ему тогда пять рублей. Буряты, зная об этом распоряжении, сделали из него род промысла. Летом они отправлялись верхами с оружием для поимки беглых и когда завидят в лесу одного или двух, то, подъезжая на некоторое расстояние и приготовив лук и стрелы, закричат им, чтобы остано­вились. Если они послушаются, тогда бурят велит им следовать по пути к Заводу, а сам едет за ними поодаль с направленным против них ружьем или стрелою и та­ким образом приводит их и получает следующую ему награду. Если же они не послушаются его и захотят убежать, то убивает их и получает награду вполовину менее. Весьма естественно, что это служит причиною непримиримой вражды ссыльнокаторжных с бурятами. Один из первых, по прозванию Масленников, бывший орловский мещанин, негодуя на бурят, решился объявить им войну и каждый год в летнее время отправлялся в поход, чтобы, в свою очередь, убивать их. Когда же наступали морозы, он возвращался в Завод и сам объявлял начальству, сколько ему удалось истребить так назы­ваемых им неприятелей. Часто даже брал на себя пре­ступления других. Его заковывали, судили, секли кнутом, держали некоторое время в остроге, но, наконец, выпу­скали, и в первое же лето он опять повторял то же самое. В продолжение 10 лет шесть раз делал он такие походы, убил человек до 20 и шесть раз был нещадно сечен кнутом. Наконец, это упорство, эта неисправимая злоба принудили начальство взять решительные меры. В последний раз, когда следовало его наказать сто одним ударом, начальник, человек строгий и безжалостный, за­ранее приказал палачу засечь его насмерть. Дня за два до исполнения приговора слух о таком приказании раз­несся и достиг до одного отставного ссыльнокаторжного, старика набожного и по своему образу жизни всеми уважаемого. Он идет к начальнику и просит его отменить его приказание, обещая уговорить Масленникова дать слово не бегать и отказаться от войны с бурятами и ру­чаясь в том, что если он даст это слово, то сдержит его. Долго не соглашался начальник, но, наконец, убежденный стариком,   которого   он   сам   уважал,   решается   на   этом

// С 173

условии отменить свое приказание. Старик, пришедши к Масленникову, сказал ему об условии, которое может сохранить его жизнь, и просит дать слово. Тот долго не решался на это, целый день борется сам с собою, нако­нец, самосохранение одерживает верх, и он дает требуе­мое обещание. Его наказывают. Железное тело его вы­держивает наказание. Он выздоравливает и после этого живет на Заводе примерным образом. Повиновением, деятельностью заслуживает благосклонность начальства и делается, не говорю нравственным, но порядочным че­ловеком. Когда мы прибыли в Завод, он уже несколько лет жил на свободе, своим домом; при нас вел себя все время хорошо и однажды, работая в моем каземате, сам рассказал мне, как до сих пор боятся его буряты. Неред­ко, говорил он, при встрече с бурятом он, не зная меня, спрашивал у меня же, жив ли неприятель их Маслен­ников, и рассказывал мне прежние мои с ними проделки. Характеры, подобные Масленникову, могут быть и величайшими злодеями, и великими людьми! Все зависит от воспитания и обстоятельств.

Летом 1831 года приехала невеста Ивашева, молодая, милая, образованная девушка. Он успел приготовить дом и все, что нужно для первоначального хозяйства. Она остановилась у княгини Волконской и прожила у нее до свадьбы своей, которая совершилась дней через пять по приезде ее 120). Я радовался, видя его вполне счастли­вым, и нашел в его супруге другого себе друга. Им поз­волили прожить у себя дома около месяца, и, глядя на них, я невольно вспоминал себя. По прошествии этого месяца она, по примеру других дам, перешла с мужем в его номер и оставалась тут до тех пор, пока всем жена­тым позволили жить у себя. Свадьба Ивашевых не была уже так оригинальна, как Анненковых.

По переходе женатых в дома свои я занял номер Ивашева. Мы остались в этом отделении только трое: Муханов, Пестов и я. В продолжение этого времени некоторым из нас вышли сроки, и они были отправлены на поселение. Не помню, по какому-то случаю, кажется, в рождение одного из великих князей, нам убавлено было три года работы, а в рождение последнего из сыновей государя еще два года. Первые уехавшие из Петровского на поселение были Кюхельбекер 2-й и Глебов, потом Ро­зен, Репин, Вегелин и Игельстром 121).

// С 174

В 1832 году я был избран хозяином. Эта должность сопряжена была с большими хлопотами, тем более, что каждому, кого выбирали, желалось угодить своим това­рищам и соблюдать, сколько возможно, общие интересы, удовлетворяя вместе с тем и частные требования. Помню, что меня очень затрудняли распоряжения насчет ку­шанья. Не имея понятия в гастрономии, я часто не знал, какие выдумывать обеды для разнообразия нашего скром­ного стола, и нередко прибегал к советам повара, кото­рые не всегда были удачны. Помню, как, бывало, доса­довал я на себя при каком-нибудь худом обеде или ужине и, наоборот, как доволен оставался, когда гастро­номические мои соображения удавались и все были до­вольны.

Впрочем, и нелегко было удовлетворить, с маленькими средствами нашими, вкусу и требованиям семидесяти человек, более или менее привыкших к хорошему столу. Но и в этом случае те из нас, которые более понимали в гастрономии и более имели прав судить о ней, обык­новенно молчали, покоряясь необходимости, и не обраща­ли внимания на материальную часть нашей жизни. Случайный ропот происходил иногда между молодыми товарищами нашими, не имевшими такого образования, как другие, и служившими прежде в армейских полках.

Год этот был тем более для меня труден, что здоро­вье мое не соответствовало моей должности. Зимою на­добно было ходить по Заводу для разных закупок, отпус­кать припасы, быть по целым часам на кухне и потом из жару, выходить прямо на холод. Я часто простужи­вался и с этих пор не так уж стал здоров, как прежде.

Первый случай смертности между нами оказался в на­шем отделении и очень поразил нас всех, тем более, что это случилось внезапно. У соседа моего Пестова сделался на спине простой веред, который его несколько беспо­коил, но он ходил и даже вздумал идти в баню*. Это было накануне рождественского сочельника. Я было отго­варивал его, но он не послушался. На другой, день, сидя со мной за чаем в коридоре, он очень жаловался на боль и   сожалел,   что   нельзя   будет  идти   в   Рождество  вместе

___

* В баню нам позволялось ходить каждую неделю. Мы содер­жали ее на свой счет, она много способствовала к сохранению нашего здоровья.

// С 175

// С 176

со мной к Ивашевым. Утром, в день праздника, я зашел к нему в комнату узнать об его здоровье. Он лежал еще в постели и сказал, что чувствует небольшой озноб. Тог­да я ему посоветовал послать за Вольфом; он сначала было не соглашался, говоря, что это пустая болезнь и пройдет без медицины; но к обеду ему стало хуже, и он пригласил Вольфа. Между тем я ушел к Ивашевым; мы еще сидели за обедом, как я получил записку Вольфа, ко­торый извещал меня, что Пестов при смерти, что у него карбункул и начался уже антонов огонь в спинной кости. Я побежал домой и застал больного в совершенной па­мяти,   но  ужасно   слабым.   Ему  не   говорили   об   опасном его положении, и вечером, часу в 12, он скончался в полном сознании, разговаривая с окружающими его товарищами и не подозревая приближающейся смерти. Только за несколько минут до кончины он перестал говорить и потерял зрение.

 Это грустное событие опечалило всех. Мы оплакали его и похоронили приличным образом на погосте Пет­ровской церкви. Всем нам позволено было сопровождать его тело, которое мы сами несли до церкви, переменяясь поочередно. Опустивши гроб в могилу и отдавши последний  долг его  праху, мы грустно  возвратились  в  тюрьму

// С 177

свою. Он первый из нас явился к пятерым казненным нашим товарищам.

 Вскоре после кончины Пестова смерть избрала новую жертву*, и жертву самую чистую, самую праведную. А. Г. Муравьева, чувствуя давно уже общее расстройство здоровья своего (следствие нравственных волнений и преждевременных родов), старалась скрыть ненадежное положение от мужа и продолжала вести обыкновенную жизнь, не принимая, как советовал ей Вольф, особенных предосторожностей. Она ходила иногда в зимнее время, легко одетая, из каземата на свою квартиру по несколько раз в день, тревожилась при малейшем нездоровье своего ребенка и, сделавшись беременною, крепко простудилась. Долго боролась ее природа, искусство и старание Вольфа с болезнью (кажется, нервическою горячкою). Месяца три не выходила она из опасности, и, наконец, ангель­ская душа ее, оставив тленную оболочку, явилась на зов правосудного творца, чтобы получить достойную награду за высокую временную  жизнь свою в этом мире.

Легко представить себе, как должна была поразить нас всех преждевременная ее кончина. Мы все без исключе­ния любили ее, как милую, добрую, образованную женщину, и удивлялись ее высоким нравственным каче­ствам: твердости ее характера, ее самоотвержению, ее безропотному исполнению своих обязанностей. Бедный супруг ее был неутешен. Она оставила ему после себя залогом своей нежной неограниченной любви четырехлет­нюю дочь 123). Две старших, рожденные в России, нахо­дились в Москве, у мужниной матери, вдовы М. Н. Му­равьева 124). Тело ее предано земле на погосте Петровской церкви, и постоянно теплящаяся лампада в устроенном над нею склепе служит в мрачную ночь, как очень хоро­шо выразился один из наших товарищей, посетивший лет через 15 Петровское, путеводною звездою для путешест­венников, приближающихся к Заводу.

Обе эти утраты, и в особенности последняя, навели облако скорби на нашу отшельническую жизнь. Горесть остальных дам наших о потере достойной подруги их еще сильнее давала нам  чувствовать это  общее, так  сказать,

___

* Не ручаюсь, чтобы я не ошибся здесь в последовательности. Пестов и А. Г. Муравьева скончались в одну и ту же зиму: пер­вый на Рождество, она же прежде или после него, теперь не упомню хорошо 122).

// С 178

семейное несчастье. При каждой болезни кого-либо из них мы страшились новой потери.

В конце 1832 года всем нам убавили по нескольку лет работы, и вследствие этого четвертому разряду, т. е. тем, которые были осуждены на 8 лет, окончился срок. В этом разряде находились: Фонвизин, Нарышкин, Лорер, Бобрищев-Пушкин, Аврамов, Фаленберг, два брата Беляевых, Одоевский, Муханов, Мозган, Иванов, Шишков 125) и Александр Муравьев*. Они отправились в на­чале 1833 года, и с отбытием их тюрьма наша как-то опустела. Нас осталось менее 50 человек, и, следовательно, тогда не только каждый имел особую комнату, но даже осталось несколько номеров незанятых.

Еще в продолжение нашего пребывания в Чите поме­стили к нам несколько человек, совсем не принадлежав­ших к нашему делу. То были: брат Завалишина и быв­шие офицеры Оренбургского корпуса — Колесников, Таптиков и Дружинин 126). По прибытии уже в Петровский завод прислали туда слепого старика Сосиновича (из поляков) и какого-то разжалованного майора Кучевского 127). Мы приняли их радушно, не обращая внимания и не спрашивая, за что они попались к нам; и как все они не имели никаких способов, то и участвовали в общей нашей артели на том же положении, как мы сами.

Комендант Лепарский посещал нередко нашу тюрьму и обращался с нами самым вежливым образом. Он ни­когда, бывало, не войдет в затворенную комнату, не по­стучавши и не спросивши, можно ли войти. Если заметит, бывало, чернильницу, то улыбнется и скажет: «Я этого не вижу». Все просьбы наши (разумеется, они были не важны и не подвергали его ответственности) исполнял он с удовольствием, и если был недоволен каким-либо поступком одного из нас, то никогда не выговаривал ему, а принимал какую-нибудь общую против всех в смысле поступка меру, чтобы дать знать виновнику, что этим вредит он не только себе, но и всем товарищам. Этим средством он вернее достигал своей цели. Плац-майор ежедневно обходил нас, принимал от нас просьбы (они большею частью заключались в дозволении выйти куда-нибудь из тюремного замка) к коменданту и был с нами не только ласков,  но и почтителен. Прочие офицеры сле-

___

* Он   отказался  и  просил   остаться  до  отъезда   брата.

// С 179

довали примеру своих начальников. Бывало, нам самим странно было слушать, как унтер-офицер, обходя казема­ты, говорил: «Господа, не угодно ли кому на работу?» Кто хотел, тот выходил, а нежелающие оставались по­койно дома.

Эти работы были неутомительны и очень часто прек­ращались на месяц и на два, под самыми пустыми пред­логами: или по случаю сильного холода, сильного жара, дурной погоды, или существования повальных болезней. Они были те же, как и в Чите, т. е. молонье на ручных жерновах муки, и точно так же, как и там, приходившие на работу садились читать книги, газеты или играть в шахматы.

В Петровском нас посетили бывшие генерал-губерна­торы Восточной Сибири Сулима и Броневский 128). Каж­дый из них, обходя казематы, чрезвычайно вежливо обо­шелся с нами, спрашивал о здоровье и о том, не имеем ли мы особенных просьб или жалоб. Разумеется, ни тех, ни других не было. Приезжали тоже по службе генерал Чевкин (теперешний главный управляющий путями сооб­щения) и полковник Багговут (ныне генерал-лейте­нант) 129), но мы их не видели, потому что они не имели и поручения осматривать тюрьму нашу. Первый имел свидание в доме коменданта с Арт. Зах. Муравьевым, а последний останавливался у Ивашевых, которым он был родственником.

Я получил в это время горестное известие о кончине старшего брата моего, артиллерийского штаб-офицера, только что возвратившегося из турецкой кампании. Он оставил семейство, жену и двух дочерей, судьба которых меня озабочивала. Письменные сношения мои с родными покойной жены, ее матушкою, сестрою и братьями, были самые дружеские.  Они жили тогда уже в Петербурге.

В 1834 году я сильно занемог воспалением в мозгу. Болезнь была опасная и мучительная. Вольф и Арт. Зах. Муравьев (он тоже занимался медициной и очень удачно пользовал) прилагали, с дружеским усердием, все искус­ство свое, чтобы помочь мне. Благодаря их стараниям я выздоровел. Товарищи во время болезни моей не отхо­дили от меня. Каждую ночь дежурили четыре человека и не спали по очереди, чтобы услуживать мне и давать лекарство. Ивашев с женою почти каждый день меня навещали   и   приготовляли   мне   у   себя   на  дому   кушанье

// С 180

и питье. Одним словом, нигде бы я не мог найти таких попечений, такого ухода, такой предупредительной забот­ливости, как в Петровской тюрьме. Мудрено ли после этого, что в течение 10 лет нашей тюремной жизни мы потеряли одного только Пестова, и то больше от собст­венной его неосторожности.

Я имел большое утешение в семействе Ивашевых, жи­вя с ними, как с самыми близкими родными, как с братом и сестрой. Видались мы почти каждый день, вполне сочувствовали друг другу и делились между собою всем, что было на уме и на сердце. Приближалось время нашего поселения, и мы желали только одного, чтобы не разлучаться по выезде из Петровского. Это желание впоследствии исполнилось. Родные Ивашева просили о том графа Бенкендорфа, и он удовлетворил их просьбу.

У них родился сын, мой крестник, и это событие, мож­но сказать, удвоило их счастье. Хотя впоследствии, поте­ряв его на втором году, они испытали все то, что роди­тельская нежность может испытать в таких случаях, но вскоре рождение дочери, тоже моей крестницы, утешило их и мало-помалу залечило их сердечные раны. Зная подробно все их семейные отношения, я невольно удив­лялся той неограниченной любви, которую родители Ива­шева и сестры его питали к нему. Во всех их письмах, во всех их действиях было столько нежности, столько забот­ливости, столько душевной преданности, что нельзя было не благоговеть пред такими чувствами. Последствия до­казали, что тут не было ничего искусственного. По смерти родителей Ивашева и его самого с женою сестры отдали трем детям его 130) все состояние, которое следовало на долю отца, если бы он осуждением не потерял прав своих, и которое по закону принадлежало уже им, а не его детям.

Наконец наступил и наш срок к отъезду. В конце 1835 года второму разряду убавлены остальные шесть месяцев; но как не было сделано распоряжение, в какие места мы назначались, то, пока происходила переписка, мы оставались в тюрьме и выехали из Петровского ровно через 10 лет после сентенции, т. е. в июле 1836 года. Прочим товарищам нашим 1-го разряда оставалось про­быть еще три года. В нашем разряде находилось 19 человек: 2 брата Муравьевых, Волконский, Ивашев, Лунин

// С 181

Свистунов,    Анненков,    Штейнгейль,   Громницкий,   Митьков,  Киреев,  Тютчев,   Фролов   и  я.   Некоторых  поселили в Иркутской губернии, других в Енисейской, а нас с Ива­шевым,   по  просьбе  матери   его,   назначили   в  г.  Туринск Тобольской губернии.

Приготовления к отъезду, разлука с товарищами, не­известность будущего — все это занимало и озабочивало нас. Может быть, мне не поверят, но, припоминая преж­ние впечатления, скажу, что грустно мне было оставлять тюрьму нашу. Я столько видел тут чистого и благород­ного, столько любви к ближнему, что боялся, вступая опять в обыкновенные общественные занятия, найти со­вершенно противное, жить, не понимая других, и, в свою очередь, быть для них непонятным. Благодетельно, с пользою прошли эти 10 лет для моего нравственного, умственного образования; но они не только не подвинули меня ни на шаг в опытности житейской, а скорее заста­вили забыть и то, что было приобретено прежде. По­нимая все это, страшно было явиться опять на свет лишенным всяких внешних преимуществ, всего, чему по­клоняется толпа, и с такими правилами и убеждениями, которые могли показаться не только безрассудными, но даже вредными господствующим понятиям. Меня утеша­ло только, что я буду жить вместе с Ивашевыми и, сле­довательно, буду иметь два существа, близкие мне по сердцу, которые всегда поймут меня и не перестанут мне сочувствовать.

Пока продолжалась переписка о нашем назначении, нам позволено было выходить из тюрьмы, когда пожела­ешь. Пользуясь этим правом, мы каждый день посещали женатых, обедали у них, в ожидании разлуки проводили вместе время с ними и с прочими товарищами. Случалось иногда выпить и бокал шампанского в дружеской, заду­шевной беседе.

Наконец наступило время отправления нашего. Холо­стым назначили ехать в Иркутск всем вместе, а женатым каждому особо. Так как я назначен был в одно место с Ивашевыми, то мне позволили отправиться вместе с ними. Мы остались до отъезда холостых и, проводив их, простясь с ними, стали сами готовиться к выезду.

В день отправления я утром пошел проститься с ко­мендантом. «Генерал,— сказал я ему,— в течение десяти лет вы доказали  вашим обращением с нами,  что можно

// С 182

соединить человеколюбие с обязанностями служебными. Вы поступали с нами как человек добрый и благородный и много облегчили этим наше положение. Несколько раз Я хотел было выразить вам искреннюю мою признатель­ность, но считал это неуместным, пока был под надзо­ром вашим, и отложил это до дня моего отправления из Петровского. Этот день настал. Благодарю вас от души; я уверен, что вы не усомнитесь в искренности моих слов теперь, когда мы, вероятно, расстаемся с вами навсегда». Он прослезился. «Ваши слова,— отвечал он,— лучшая для меня награда, но, и с моей стороны, я должен отдать вам полную справедливость. Вы все, господа, вели себя так, что если бы на вашем месте были все Вашингтоны 131), то и они не могли бы лучше вести себя. Мне ни одного разу не случалось прибегать к мерам, несогласным с моим сердцем, и вся моя заслуга состоит в том только, что я понял вас и, вполне на вас надеясь, следовал его Внушениям». Мы обнялись и в последний раз простились с ним. Через год по отъезде нашем он скончался, в пре­старелых уже летах, и погребен в Петровском. Могила его, А. Г. Муравьевой и Пестова останутся навсегда па­мятниками нашего там пребывания. По смерти генерала Лепарского к оставшимся товарищам нашим назначен был новый комендант, полковник Ребиндер (мой родственник), новый плац-майор Казимирский и другие плац-адъютанты. Прежний плац-майор, полковник Лепарский, и прежние офицеры возвратились в Россию, получив большие награды  за  их службу  в Сибири 132).

Прощальный обед наш был у Волконского. Тут собра­лась большая часть товарищей наших. С теми же, кото­рые не могли присутствовать, мы простились в казематах. Шумно и грустно провели мы последние часы. Тостов было много. Наконец, мы крепко, со слезами, обня­лись друг с другом, простились со всеми и, разместив­шись в экипажи, оставили Петровский. Проезжая мимо церковного погоста, вышли поклониться праху доброго товарища и достойной, примерной женщины, бывшей нашим ангелом-утешителем; потом, пустившись в путь, долго еще смотрели на удалявшийся Петровский, пока не скрылся последний предмет — купол и крест колокольни.

Здесь оканчиваю первый отдел моих воспоминаний. То,   что  случилось  со  мной  по  отъезде  из  Петровского

// С 183

во время 20-летнего пребывания моего в Западной Сибири, относится более ко мне одному и, следовательно, не может быть так интересно. Постараюсь, однако же, хотя вкратце изложить в следующем отделе то, что касалось всех нас и нашей жизни по разным местам обширной Сибири в этот длинный период времени, и заключу рас­сказ мой моими наблюдениями этой любопытной страны и моим воззрением на правительственные распоряжения и  политическое  направление  последнего царствования.

Комментарии:

119   Восстание в Польше началось 29 нояб. 1830 г. и закончи­лось поражением восставших 8 сент. 1831  г.

120  Свадьба В. П. Ивашева с Камиллой Петровной Ледантю (1808—1839) состоялась 16 сент. 1831 г. (ВД. Т. 8. С. 320. Ср.: Записки, статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина. М., 1951. С. 172—176). Об их романтических отношениях очень прочувство­ванно, но с большими фактическими ошибками написал А. И. Гер­цен в «Былом и думах» (Герцен. М., 1956. Т. 8. С. 59—61. Ср.: Буланова О. К. Роман декабриста. М., 1925).

121  Поручики Литовского пионерного батальона Александр Иванович Вегелин и его двоюродный брат Константин Густавович Игельстром являлись членами тайного Общества военных друзей и по приговору военного суда от 15 апр. 1827 г. были сосланы на каторжную работу в Сибирь сроком на 10 лет. Каторгу отбывали вместе с декабристами в Чите и Петровском заводе. По указу 8 нояб. 1832 г. обращены на поселение вместе с поименованными мемуаристом декабристами.

122  Действительно, память изменила мемуаристу. А. Г. Му­равьева умерла 22 нояб.   1832 г., а А. С. Пестов — 25 дек.  1833 г.

123  Дочь Муравьевых — Софья (Нонушка), в замужестве Би­бикова (1826—1892).

124  У бабушки жили умственно неполноценная Екатерина (1824—1870) и вторая дочь Муравьевых — Елизавета, умершая в девические годы.

125  О  каком Шишкове  идет  речь,  неизвестно.

126 В конце XVIII в. в Оренбурге возник кружок, имевший первоначально масонский характер. В начале 1820-х гг. он превра­тился в тайное общество, напоминающее декабристские организа­ции.  Во  главе  его  стояли  директор  оренбургской  таможни П. Е. Ве- // С 481 личко, а после его смерти чиновник и писатель П. М. Кудряшов. Он «завербовал нескольких молодых людей, служивших в тамош­нем гарнизоне» (ЯЗ. 1862. Кн. 7. Факсимильное издание. М., 1968. С. 92). Среди них были портупей-прапорщик Василий Павлович Колесников (1803 — после 1874), впоследствии автор «Запи­сок несчастного, содержащих путешествие в Сибирь по канату» (последнее издание — Челябинск, 1975); прапорщик Дмитрий Пет­рович Таптиков (около 1797 — после 1862), Хрисанф Михайлович Дружинин (1808 — после 1862) и некоторые другие. Все они стали жертвами провокации Ипполита Иринарховича Завалишина, сосланного в начале 1827 г. в оренбургский гарнизон солдатом. По его доносу в апр. 1827 г. члены оренбургского кружка были арестова­ны и преданы военному суду. 12 авг. 1827 г. Николай I подписал приговор, по которому Колесникова, Таптикова и Дружинина осудили на каторжные работы в Сибирь сроком от 3 до 6 лет. Такая же судьба постигла и провокатора-доносчика И. И. Завалишина. Все они отбывали наказание вместе с декабристами вначале в Чите,  а  затем  в Петровском  заводе.

127  Кучевский Александр Лукич (около 1780—1871), майор Астраханского гарнизонного полка; был арестован 13 янв. 1822 г. по подозрению в антиправительственной деятельности. Ему вменили в вину составление тайного общества в Астрахани, за что военным судом 13 янв. 1827 г. он был лишен чинов, дворянства и сослан на каторжные работы в Нерчинские рудники. После неудавшегося заговора (Н е ч к и н а М. В. Заговор в Зерентуйском руднике //В сердцах Отечества сынов. Иркутск, 1975) И. И. Сухинов переведен в Петровский завод. С 1839 г. на поселении в Тугуевской слободе. О Сосиновиче данных нет.

128  Сулима Николай Семенович (1777—1840), ген.-лейтенант. Участвовал в войнах против Наполеона, в русско-турецкой войне 1828—1829 гг. и в подавлении польского восстания 1830—1831 гг. В 1833—1835 гг. был ген.-губернатором Восточной, а в 1835— 1837 гг. — Западной Сибири. Броневский Семен Богданович (1786—1858), ген.-лейтенант, сенатор. С янв. 1835 по 1837 г. был ген.-губернатором   и   командующим   войсками   Восточной   Сибири.

129  Чевкин Константин Владимирович (1802—1875), ген.-адъютант, начальник штаба Горного корпуса (1834—1845), сенатор (1845), главноуправляющий путями сообщения и публичными зда­ниями, председатель Департамента государственной экономии Го­сударственного совета (1863—1871), председатель комитета по де­лам Царства Польского (с 1872 г.). Багговут Александр Федоро­вич (1806—1883), ген. от кавалерии, участник русско-иранской войны 1826—1828 гг.; участвовал в подавлении польского восста­ния 1830—1831 гг. и национально-освободительного движения в Венгрии (1849). В Крымской войне командовал всей русской кавалерией.

130  у Ивашевых остались дети: Мария (1835—1897), в заму­жестве Трубникова, Петр (1837—1896) и Вера (1839—1897), в замужестве Черкесова.

131 Имеется в виду Джордж Вашингтон (1732—1799), первый президент США (1789—1797), командующий армией колонистов в борьбе за независимость в Северной Америке, приведшей к лик­видации   английского   колониального   господства   и   провозглашению // С 482 независимости   страны;    председатель   конвента   по   выработке   кон­ституции США.

132  Ребиндер Григорий Максимович — жандармский полковник, назначенный в 1838 г. после смерти ген.-майора С. Р. Лепарского комендантом Петровского завода. В начале 1840-х гг. комендант г. Николаева Херсонской губ. Казимирский Яков Дмитриевич — с 1838 г. плац-майор Петровского завода. Впоследствии начальник жандармского округа в г. Омске, ген.-манор. Состоял в дружеских отношениях со многими декабристами. Лепарский Осип Адамович— племянник С. Р. Лепарского, плац-майор Петровского завода. Пос­ле смерти дяди уехал  в Европейскую  Россию.  Умер в   1876  г.

Печатается по кн.: Н.В. Басаргин. Воспоминания, рассказы, статьи. Иркутск:    Восточно-Сибирское книжное издательство, 1988. В настоящей интернет-публикации использована электронная версия книги с сайта http://www.dekabristy.ru/ Гипертекстовая разметка и иллюстрации исполнены в соответствии со стандартами ХРОНОСа.

Здесь читайте:

Басаргин Николай Васильевич (1800-1861) - : состоял в "Южном обществе"  

Декабристы (биографический указатель).

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

 Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на следующих доменах:
www.hrono.ru
www.hrono.info
www.hronos.km.ru,

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС