Александр Фурсенко, Тимоти Нафтали |
|
1958-1964 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
XPOHOCФОРУМ ХРОНОСАБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫКАРТА САЙТА |
Адская играСекретная история Карибского кризиса 1958-1964Глава 2Наш человек в ГаванеТанец канканНикита Хрущев не оценил по достоинству белые панталоны актрисы Ширли Маклейн. В сентябре 1959 года руководители кинокомпании "Двадцатый век Фоке" пригласили Хрущева на тонстудию, где шла репетиция труппы "Канкан". Когда длинноногая Маклейн и хористки начали задирать юбки, Хрущев явно напрягся. Советский лидер с отвращением сказал сопровождавшему его аристократу Генри Кэботу Лоджу, представителю США в ООН, что не может понять, "как хорошие трудолюбивые рабочие могут смотреть такое". Хрущев заканчивал беспрецедентное 10-дневное путешествие по территории "главного противника" от Атлантического до Тихоокеанского побережья. Помимо усталости от обилия впечатлений за короткий срок у Хрущева явно поубавилось оптимизма по части триумфа коммунизма. Эпизод с канканом дал Хрущеву возможность выпустить пар по поводу невероятной жизненной силы и ресурсов страны, которую он впервые посетил. "Чрезмерное богатство США, - сказал он Лоджу, - заставляет людей искать такие экстравагантные развлечения"1. В конце своего пребывания в Калифорнии Хрущев в менее эмоциональной форме с горечью поведал Лоджу о том, какие мысли возникли у него в связи с посещением США. "Советский Союз никогда не отрицал, что в США высокий жизненный уровень и наиболее эффективные методы производства. Именно поэтому СССР выбрал Вашу страну как достойного оппонента и конкурента". Непривычно тихий Хрущев, отойдя от своей обычной риторики, добавил, что Советский Союз не сможет догнать США к 1970 году. Вероятно, можно сравняться с США по общему валовому продукту, но не по производству на душу населения2. В конце сентября 1959 года Хрущев, сильно озабоченный экономическим отставанием Советского Союза, возвратился в Москву. Президиум ЦК в это время решал сложную проблему: следует ли социалистическому лагерю бросить вызов американскому колоссу в Карибском бассейне. Кубинцы сделали попытку закупить оружие у Польши, и Варшава запросила руководящих указаний у Москвы. Хотя Хрущев и Громыко находились в США, другие члены Президиума ЦК считали себя обязанными дать ответ полякам и привлечь внимание Кремля к этой проблеме. Посол Польши в Москве представил Кремлю сбивчивый отчет. Через свое дипломатическое представительство в Швейцарии кубинцы пытались закупить военное снаряжение у Польши. До этого момента кубинцы ограничивали свои просьбы потребительскими товарами. Теперь они просили посла Польши в Швейцарии запросить у Варшавы разрешение на поставку оружия. Впервые с момента прихода Кастро к власти кубинцы искали военной помощи у коммунистической страны. Они были готовы прибегнуть к тайной операции по доставке оружия, чтобы не вызвать подозрений у США. Кубинцы контролировали одну австрийскую компанию, которая могла осуществить закупки у Польши. Поляки реагировали на подобную просьбу так же, как и чехи в 1958 году. Они не могли рассматривать вопрос об оказании поддержки Кастро без санкции Москвы. Поэтому в середине сентября посол Польши в Москве запросил советское руководство, может ли Польша поставлять оружие, произведенное по советской лицензии3. Президиум ЦК получил противоречивые ответы от МИД и международного отдела ЦК КПСС. МИД в лице Валериана Зорина, замещавшего Громыко в его отсутствие, выразило серьезные сомнения в целесообразности подобного шага, опасаясь, что он может нанести вред "духу Кемп-Дэвида". Для некоторых в Москве беседы между Хрущевым и Эйзенхауэром в Кемп-Дэвиде символизировали новый уровень цивилизованных отношений и взаимопонимания между сверхдержавами. Международный отдел ЦК КПСС согласился с позицией МИД, считая, что не исключена вероятность того, что просьба со стороны Кубы инспирирована "противниками разрядки международной напряженности и улучшения отношений между СССР и США"4. В меморандуме подчеркивалось, что Че Гевара неоднократно поднимал вопрос о военной помощи Кубе перед советскими представителями. Наконец, в меморандуме указывалось на странное обстоятельство, что какая-то австрийская фирма, а не кубинские представители, обратилась с просьбой о поставке оружия. После поездки Хрущева в США многие в Кремле посчитали необходимым пересмотреть самую возможность отношений с Фиделем Кастро. Посредничество австрийской фирмы казалось подозрительным. Костариканская компания, использованная кубинцами в 1958 году, когда Кремль одобрил продажу чешского вооружения, также представлялась "котом в мешке". И хотя Прага проявила относительно этой фирмы определенную настороженность, Президиум ЦК тогда разрешил использовать частную фирму для посреднической операции. На этот раз было явное противодействие отправке оружия кубинцам, вызванное возможными последствиями этого шага для советско-американских отношений, если информация о поставке оружия Кастро просочится в Вашингтон. Сотрудники МИД знали, о чем говорят, когда предупреждали, что "поставка оружия на Кубу побудит американцев к активному вмешательству во внутренние дела латиноамериканских стран, и в первую очередь Кубы"5. Президиум ЦК отказался идти против рекомендаций МИД и международного отдела ЦК КПСС, не проконсультировавшись с Хрущевым, который находился в США. На заседании 23 сентября 1959 года Президиум принял решение, согласно которому представлялось "нецелесообразным в настоящее время поставлять оружие на Кубу"6. Куба стала объектом высокой политики. Линию по отношению к этой стране мог изменить только Хрущев. Через несколько дней после возвращения из США советский премьер дал понять, что не разделяет опасений робких американистов из МИД. Кубинская революция - слишком важный и необычный феномен, чтобы Советский Союз мог отказать ей в помощи. Хотя на переговорах с Эйзенхауэром вопрос о Кубе не обсуждался, Хрущев понимал обеспокоенность американцев. Однако какова могла бы быть цена тайной поставки оружия Кубе для советско-американских отношений, если тайное станет явным? У сверхдержав была масса причин желать хороших отношений, одна из важнейших - избежать войны из-за разделения Европы. Взвешивать "за" и "против" не было в характере Хрущева. Стоит, однако, отметить, что с точки зрения Кремля международная обстановка осенью 1959 года не была настолько угрожающей, чтобы не исполнять свой интернациональный долг по отношению к соратникам-революционерам. Хрущев принял решение, игнорируя позицию МИД, направить оружие на Кубу. Если попытаться определить момент, когда США и СССР начали скатываться к первому прямому военному столкновению, то это был день в конце сентября 1959 года. Одобрив продажу оружия Кубе, Хрущев взял на себя риск советского вмешательства в Латинской Америке. Иосиф Сталин оставил этот регион за США, вероятно, в надежде достичь договоренности о сферах влияния с Франклином Рузвельтом или Гарри Трумэном, аналогичной его соглашению с Черчиллем в 1944 году о послевоенном устройстве Европы. Все первое десятилетие холодной войны Москва оказывала материальную и моральную поддержку компартиям Южной Америки, но никогда реально не вмешивалась в дела "заднего двора Америки". Как позже вспоминал резидент ЦРУ, на Кубе "Советы не фигурировали" до 1959 года7. 30 сентября 1959 года Президиум ЦК под председательством Хрущева проголосовал за "одобрение решения Польши снабдить Кубу некоторыми видами стрелкового оружия, изготовленного на польских заводах по советским лицензиям"8. Вот как работало советское руководство в годы правления Хрущева. Консенсуса не было, просто победила точка зрения Хрущева. Мнение МИД пролонгировали, хотя и была полная иллюзия единства. На заседании Президиума постановили, что о решении посла Польши надо проинформировать конфиденциально и подчеркнуть единогласность принятой резолюции. Пятью годами позже, когда оппоненты Хрущева в Президиуме ЦК нарушили молчание и скинули его с поста, данное решение было признано ошибочным. Член Президиума ЦК Д.Полянский говорил в 1964 году от имени тех, кто понимал беспочвенность и бесперспективность навязчивой идеи Хрущева относительно Кубы: "Товарищ Хрущев был рад, что ему удалось то, чего не смог сделать Сталин - проникнуть в Латинскую Америку. Во-первых, проникновение в латиноамериканский регион не было целью нашей политики, а во-вторых, это означало, что наша страна должна была взять на себя обязательства осуществлять военные поставки за океан на расстояние 15 000 км"9. Но до этого признания ошибки сверхдержавы оказались на пороге войны. Прибытие АлексееваСоветское руководство было слабо осведомлено о Кубе Кастро. Даже когда в январе 1959 года Ф.Кастро триумфально вступил в Гавану, Кремль располагал только информацией, представленной социалистической партией. Конечно, некоторые сведения поступали от резидентуры КГБ в Мехико и от чешской разведки. Однако эти источники были не очень надежными. Совет нуждался в установлении контактов на высшем уровне. В феврале 1959 года советская разведка задействовала опытного сотрудника, который уже проявил большое искусство, войдя в доверие политической элиты Аргентины и Бразилии. Александр Алексеев (настоящая фамилия Шитов) родился в 1913 году в Костромской области Он носил очки с толстыми стеклами, был высоким, широким в кости, слегка горбился До поступления в разведслужбу молодой Шитов изучал французский и испанский языки в МГУ В 1941 году он принял фамилию Алексеев, чтобы в случае захвата нацистами Москвы остаться в городе в качестве сотрудника разведки Когда Гитлер был остановлен на подступах к Москве, разведка направила Алексеева в Тегеран Через два года его перевели в Северную Африку, освобожденную союзниками. В 1944 году после освобождения Франции вместе с агентами, которых он приобрел в Северной Африке, выехал в Париж, где было вновь открыто посольство СССР. Работа Алексеева во Франции сделала его звездой советской разведывательной службы В 1951 году его отозвали в Центр Через три года он приступил к оперативной работе в Латинской Америке Его база находилась в Буэнос-Айресе, но деятельность охватывала весь континент10 Когда некоторые руководители в Советском Союзе почувствовали возможность расширения советского влияния в Латинской Америке, Алексеев был отозван из Аргентины и в 1958 году переведен на работу в Комитет по культурным связям с зарубежными связями при Совете Министров СССР, где он мог применить свои знания и опыт, полученные в Латинской Америке. Именно КГБ в качестве сотрудника этого Комитета направил его в Гавану со специальной миссией: установить контакт с высшими руководителями Кубы". Алексеев был среди тех, кто признал необычность кубинской революции. Она не походила на типичный латиноамериканский переворот. Ни военные, ни представитель США на месте не взяли под свой контроль новое правительство. В январе 1959 года Алексеев попросил направить его на Кубу в качестве наблюдателя. Руководство КГБ согласилось, но кубинцы выдали ему визу лишь через семь месяцев. Наконец, 1 октября 1959 года Алексеев прибыл на Кубу. В аэропорту его встречал Карлос Рафаэль Родригес, редактор коммунистической газеты "Ла нотсиас де ой". Родригес был важной фигурой в революции. Символ сотрудничества между Движением 26 июля и коммунистами, летом 1958 года он ушел в горы и стал советником Фиделя Кастро Алексеев, однако, был осторожен с Карлосом Рафаэлем Родригесом и руководством НСП Он чувствовал, что Родригес преувеличивает свое значение в кубинской революции. Карлос Рафаэль Родригес не уставал превозносить свою роль в разработке концепции радикальных экономических реформ. Карлос Рафаэль Родригес не считал Кастро коммунистом Брат Фиделя Рауль и Че были "полностью на стороне левых". Что же касается Фиделя, то он, по мнению Карлоса Рафаэля Родригеса, был сам по себе, хотя душой был с коммунистами. Так думал и Алексеев Но правда ли, что с весны у Рауля якобы появились мысли о насильственном устранении брата11 Никаких доказательств, только натянутые отношения Когда Карлос Рафаэль Родригес предложил Алексееву представить его коммунистическим лидерам, Алексеев уклонился от этого Он работал со многими некоммунистами, а просоветски настроенными людьми и знал, что они могут быть полезны СССР. Еще находясь в Москве, Алексеев был удивлен антиамериканским характером кубинской революции. Именно это более всего импонировало Москве. В первый период советско-кубинских отношений коммунистический аспект кастровской революции стоял на втором плане12. Алексеев много гулял по Гаване Он был уверен, что никто не знает о его пребывании на острове, и надеялся надолго сохранить это в тайне. Подобно герою американского актера Вуди Аллену Зелига, он одновременно появлялся в разных местах. У Кастро была привычка произносить массу публичных речей. Алексеев практически не пропускал ни одного из выступлений Фиделя. Сидя в кафе, он просматривал все газеты, которые мог достать. Все они были резко антисоветскими, причем антисоветизм сочетался с ненавистью к американскому империализму. "Я не мог понять, - вспоминал он позже, - что это за революция, куда она идет". Алексеев мог прояснить ситуацию, только встретившись с Фиделем Кастро, а не с Карлосом Рафаэлем Родригесом или Блас Рока из НСП. И хотя Рауль Кастро уже работал с советскими эмиссарами, Алексеев не чувствовал необходимости встречи с ним. Заручившись поддержкой революционеров, он решил выйти на Фиделя Кастро через Че Гевара - истинного революционера, которого Москва считала таким же популярным на Кубе, как и Фиделя. С помощью кубинского радиожурналиста, который в составе делегации посетил Москву летом 1958 года, Алексеев вышел на Че. Их встреча состоялась 12 октября ночью. Че объяснил Алексееву, что социализм - единственный путь обретения суверенитета. "Нет другого пути к независимости, кроме построения социалистического общества и дружбы с лагерем социализма". Однако, подчеркнул Че, Куба может защитить себя. Он признал, что это его личное мнение. В революционном руководстве некоторые друзья СССР, например Рауль, придерживаются иного мнения. Встреча началась неудачно. Для подарка астматику Че, заядлому курильщику, Алексеев купил блок сигарет, при этом он не обратил внимания на торговую марку - Техас. "Он взглянул на сигареты... задрожал и посмотрел мне в глаза. "Вы знаете, что такое Техас? Это - бывшая республика Америки, которую захватили североамериканцы". После минутной неловкости встреча пошла гладко. Одним словом, - говорил позже Алексеев, - это был разговор единомышленников". Теперь он знал, "что есть что". То же почувствовал и Че. Беседа продолжалась до пяти часов утра. Че Гевара организовал встречу Алексеева с Фиделем Кастро. 16 октября в два часа ночи в номере Алексеева раздался звонок в дверь. Мужской голос спросил: "Сеньор Алексеев? Вы просили о встрече с комманданте Фиделем Кастро? Он примет Вас. Готовы ли Вы поехать к нему немедленно?" Алексеев вспоминает: "Я надел темный костюм, серый галстук; одним словом, как на прием к премьер-министру". Алексеев понял свою ошибку, когда два бородача в кожанках зашли за ним, чтобы сопровождать к своему лидеру. Алексеев захватил с собой подарки из России - икру, водку и альбом русской музыки. Сопровождающие доставили Алексеева в правительственное здание - единственный дом в Гаване, где в этот поздний час окна были освещены. Здесь находилась штаб-квартира Национального института аграрной реформы (INRA), рассматриваемого кубинскими коммунистами как символическое сердце и бастион грядущей социалистической революции13. Алексеев сел в лифт. На восемнадцатом этаже его встретили два бородатых хорошо вооруженных человека. Одним из них был Фидель Кастро, другой - его помощник, исполнительный директор INRA, Антонио Нуньес Хименес. "Если бы Карл Маркс встал из могилы, он бы порадовался тому, что я вооружен, - сказал Фидель, не тратя время на объяснения причин разногласий между ним и чиновниками из НСП в 50-х годах. - Единственный путь революции - это вооруженная борьба". Кастро определил кубинскую революцию как восстание бедняков, которые хотят построить общество, свободное от эксплуатации человека человеком14. В дальнейшем Кастро был конкретен. Лукаво взглянув на принесенные Алексеевым подарки, вызвал секретаря: "Принесите бисквиты!" Они открыли бутылку, чокнулись. Глядя на костюм Алексеева, поддразнил его: "Александре, сколько лет Вашей революции?" Когда Алексеев назвал дату, Кастро заметил: "Значит, через 42 года мы тоже превратимся в буржуев". С этого момента Алексеев уже не носил галстуки на Кубе5. Они попробовали икру. "Какая вкусная... Хименес, знаете, мы должны восстановить торговые отношения с Советским Союзом". Единственный советский продукт, который не понравился Кастро, это папиросы "Герцеговина Флор", которые, объяснил Алексеев, были любимыми папиросами Сталина. Кастро с отвращением сделал несколько затяжек: "Слишком много картона и мало табака". Игнорируя объяснения Алексеева, что удлиненный кончик папиросы предохраняет бороду от огня, Кастро ткнул в лицо Алексееву кубинскую сигару: "Вот что курил Черчилль". Научившись работать без галстука, Алексеев так и не привык к сигарам16. Тем временем разговор перешел на серьезные темы. Обсуждая вопросы советско-кубинских дипломатических отношений, разорванных Батистой тремя годами ранее, Кастро сказал, что общественное мнение еще не готово к обмену послами. "Вы знаете, что говорил Ленин, - вставил Кастро, неточно процитировав одного из глубоко почитаемых Алексеевым людей, - чтобы провести идею в жизнь, ее необходимо бросить в массы". Скорее подобно циничному типу с Мэдисон-авеню, чем Ленину, Кастро продолжал: "Вы предлагаете лозунг массам, и он овладевает ими. Например, мы бросим лозунг: "Дружба с Советским Союзом" " и, когда общество почувствует необходимость этого, мы восстановим отношения"17. Кастро очень хотел, чтобы советская культурно-техническая выставка, которая экспонировалась в других странах мира, также была представлена и на Кубе. В июле-августе она проходила в Нью-Йорке, а в момент беседы заканчивалась в Мехико. Эта выставка была гордостью Кремля, и поэтому один из членов Президиума ЦК, Анастас Микоян, поехал на ее открытие в Мексику. "Почему бы Вам не поехать в Мексику, - предложил Кастро, - и организовать приезд Микояна в Гавану на открытие выставки". Алексеев безуспешно пытался объяснить, что выставка должна переехать на Цейлон (теперь Шри-Ланка) и что нелегко изменить график. Кастро оставался непреклонным. "Вы революционер или нет?" В дальнейшем этот вопрос как бы воплощал напряженность отношений между советским и кубинским руководством; однако в тот момент это была лишь "шпилька", которая должна побудить уравновешенного Алексеева стать более изобретательным и гибким, чем позволяла его выучка. Алексеев спокойно отнесся к обсуждению вопроса о предоставлении помощи Кубе в случае просьбы со стороны Кастро. В качестве примера Алексеев привел отношения с Артуро Фрондизи, когда тот был лидером оппозиции в Аргентине. "Если я стану президентом и Вы пообещаете мне помощь, - говорил он во время долгих бесед с Алексеевым, - мы сможем многое изменить". Когда в 1958 году Фрондизи переехал в президентский дворец, Алексеев обеспечил 100-миллионный кредит аргентинскому лидеру. Кастро вежливо отклонил сравнения с Фрондизи или Насером. "Нет, это слишком сложно. Зачем Вам такая обуза. Для Насера это имело смысл. Прежде всего, американский империализм был далеко, а Вы рядом. А мы? Мы так далеко, что помощь вряд ли осуществима. Никакого оружия. Мы ничего не просим"18. Че Гевара был именно таким, как его представлял Алексеев. Но как понять Кастро? Перед ним революционер, на стенах кабинета которого все еще висит распятие и изображение Девы Марии. Даже уговаривая Алексеева поехать в Мексику для организации государственного визита Анастаса Микояна, Кастро восклицает: "Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Все, что надо, произойдет. Вас послала нам Мадонна". Когда Кастро и Алексеев провозглашали тосты за будущую советско-кубинскую дружбу с русским размахом, это было просто частью вечера с угощением, состоящим из темных кубинских бобов и импортной говядины. Резидентура ЦРУ в Гаване не знала о деятельности Алексеева. Глава резидентуры Джеймс Ноэл был ветераном ОСС "дикого" Билла Донована. Деятельность Ноэла в контрразведывательном подразделении Х-2 ОСС в Испании в 1944-1945 годах обеспечила ему хорошее знание и опыт работы с секретными агентами. Х-2 пользовалось дешифрованными немецкими сообщениями. Каждый раз, когда абвер, разведывательное подразделение немецкого военного командования, радировал, что один из агентов переведен в другой город, Х-2 отслеживал перемещения шпиона, как пешки на гигантской шахматной доске. Через двадцать лет Ноэлу уже не удавалось так же легко следить за действиями агентов КГБ или даже идентифицировать их. Александр Алексеев прибыл в Гавану, встретился с Геварой и Кастро, а ветеран контрразведки Ноэл ничего не знал об этом. Резидентура ЦРУ мало в чем могла помочь госдепартаменту. В середине октября разведывательное подразделение госдепартамента Отдел разведки и исследований (ОРИ) направил на Кубу своего сотрудника. Карлос Холл прибыл в Гавану "на отдых" 18 октября. Никто на Кубе не верил, что решение высокопоставленного чиновника внешнеполитического ведомства США провести отпуск в нестабильной Кубе - простая случайность. Холл был руководителем подразделения ОРИ по Латинской Америке. Государственный секретарь Кристиан Гертер не был удовлетворен информацией о намерениях Кастро. Визит Холла стал частью усилий собрать нужные сведения. Холл был тепло встречен американской колонией и проамерикански настроенными кубинцами. Однако в отличие от Алексеева ему не удалось проникнуть в ближайшее окружение Фиделя. Он провел на Кубе три недели, но ничего не узнал о советском представителе, который обсуждал в различных организациях вопросы установления торговых и дипломатических отношений между Москвой и Гаваной. Встречи с Алексеевым, рост авторитета Кастро, слабость оппонентов в стране и в США осенью 1959 года меняли отношения левого крыла кубинской революции к СССР. Че, который летом предостерегал кубинское руководство против "постепенного сближения с Востоком", теперь восстановил доверие Фиделя Кастро, которым он и Рауль Кастро пользовались в апреле 1959 года. После возвращения из-за границы Че быстро занял прежнее положение основного посредника между Кастро и НСП19. Он также занял пост руководителя промышленного планирования INRA. "Какое же ты дерьмо! - кричал Гевара на коллегу в правительстве, который предложил, чтобы быстрота социальных реформ определялась реакцией на них США. - Значит, ты один из тех, кто думает, что мы можем делать революцию с оглядкой на американцев... С самого начала мы должны совершать революцию в борьбе до последней капли крови против империализма"20. Доверие к Че отражало неуловимые изменения отношения Фиделя Кастро к коммунистам. Вечером после первой встречи с Алексеевым так называемый верховный лидер наконец раскрыл перед кубинским народом важную роль брата Рауля в кубинском руководстве. По его указанию кубинский кабинет объявил об упразднении Министерства национальной обороны и создании Министерства революционных вооруженных сил. Рауль, который де факто руководил военным крылом революционного Движения 26 июля, был назначен новым министром. Фидель отдал Раулю повстанческую армию, ВВС, ВМС и революционную национальную полицию. В сентябре кубинский лидер ликвидировал тайную полицию и поставил своего брата также во главе разведывательной службы и службы безопасности. Отныне Рауль возглавлял все силовые структуры. Уже не возникал вопрос о втором лице в руководстве Кубы. Становилось все яснее, куда идет кубинская революция21. Микоян и КастроДля Кастро приезд Микояна на Кубу символизировал движение кубинской революции по социалистическому пути. Революционные настроения Кастро и его сторонников вскоре получили широкую огласку и стали основой сближения с Советским Союзом. Микоян был первым представителем советского руководства, которому поступали подробные отчеты о ситуации на Кубе. В ноябре 1959 года Микоян встретился с Алексеевым на советской выставке в Мехико. В течение первого месяца пребывания на Кубе Алексеев не направлял никаких сообщений в Москву, так как КГБ, считая, что он может передавать важную информацию через резидентуру в Мехико, не обеспечил его надежными каналами связи. Алексеев приурочил первый приезд в Мехико к советской выставке, чтобы передать члену Президиума ЦК новые данные о ситуации на революционной Кубе. Микоян был доволен сообщением Алексеева. Офицер КГБ привык к более серьезным делам, чем представление информации политическим руководителям. Несмотря на нездоровый климат угодничества, царивший в советской бюрократии, Алексеев был достаточно уверен в себе и мог предлагать советскому руководству методы, которые с его точки зрения способствовали укреплению взаимодействия с латиноамериканцами, симпатизирующими Советскому Союзу. Как и на встрече с Кастро, Алексеев предложил Микояну использовать Аргентину в качестве модели экономической помощи Кубе. Микоян, в свою очередь, внес эти предложения в свой доклад Москве; они легли в основу отношений с революционной Кубой. Во-первых, на последующие пять лет Кремль должен подписать с Кубой договор о ежегодной поставке в СССР 500 000-600 000 тонн сахара. Он рекомендовал бартерное соглашение, по которому Москва закупает кубинский сахар по цене, равной цене закупаемых советских товаров, направляемых на Кубу. Во-вторых, как только определится, какое именно оборудование нужно кубинцам, им предложат такие же благоприятные условия поставки, как и Франдизи. Наконец, Советский Союз должен воздержаться от отправки оружия непосредственно Кастро. Предполагая, что кубинцы могут попросить продать через Чехословакию "пятнадцать советских реактивных истребителей для восполнения потери британских самолетов, запрещенных к продаже на Кубу по решению США, Микоян "предложил не давать ответа на эту просьбу". Он хотел, чтобы Хрущев тщательно обдумал возможность поставок, а пока ответить, что вопрос изучается22. Трудности, с которыми столкнулся Фидель Кастро, убеждая британское правительство разрешить продать Кубе летательные аппараты Sea Fury и реактивные истребители, служили лишним доказательством того, что его открытая поддержка действий Рауля в середине октября будет оплачена высокой ценой. Спустя несколько дней после назначения Рауля комманданте Хубер Матос, командующий военным гарнизоном в провинции Камагуэ, сообщил Фиделю, что намерен оставить свой пост Он не может оставаться в армии, находящейся под контролем коммунистов. Матос не был сторонником Батисты. Выходец из среднего класса, Матос придерживался центристских взглядов. В 1958 году он поставлял оружие Кастро из Коста Рики, а затем и сам присоединился к повстанцам В письме Кастро, проникнутом уважением к кубинскому лидеру, Матос писал, что его отставка - единственно правильное решение. "Я не хочу быть помехой для революции"23 Реакция Кастро была очень резкой "Если кто и неверен, так это ты", - сказал он Матосу24 В назидание другим он арестовал своего бывшего соратника. Приговор был суровым - 20 лет лишения свободы. Матос был уже вторым высшим офицером, ушедшим со своего поста в повстанческой армии вследствие назначения Рауля Кастро В июне 1959 года главнокомандующий кубинскими ВВС Педро Луис Диас Ланц бежал в США. На слушаниях в конгрессе он сообщил о том, что Рауль Кастро подбирает испанских коммунистов для политической работы в армии25. Спустя несколько дней после отставки Матоса Диас вновь напомнил о себе. Частный самолет, принадлежащий кубинской оппозиции, разбрасывал над Гаваной листовки, подписанные Диасом. В них он обвинял Кастро в обмане кубинского народа и насаждении "режима, подобного российскому"26. Поступок Хубера Матоса нанес болезненный удар по самолюбию Кастро. Москва с беспокойством наблюдала за событиями на Кубе В начале ноября в гаванских газетах появились сообщения о возможном визите Микояна на Кубу27. Советский источник в правительстве Мексики передал копию депеши мексиканского посла на Кубе по поводу этих публикаций. Посол сообщал, "что, по его мнению и мнению некоторых политических обозревателей, этот визит не даст положительных результатов"28. Глава КГБ Александр Шелепин в докладе, направленном министру иностранных дел Громыко, особо отметил, что "согласно его (мексиканского посла) сведениям, в стране действуют оппозиционные группы, и, поскольку кубинское правительство не полностью контролирует ситуацию, КГБ опасается за личную безопасность Микояна"29.Помимо беспокойства о безопасности Микояна в разведывательной сводке выдвигался еще один аргумент против визита. США могли использовать поездку Микояна из Мексики на Кубу как предлог для оказания давления на Мексику, направленного на то, чтобы последняя прекратила дружественные отношения с Кубой. Источник, близкий к президенту Мексики Адольфо Лопесу Матеосу, в середине ноября сообщал, что сам президент сетовал на усилия Вашингтона принудить его к пересмотру политики в отношении Кубы. США сделали Мексику мишенью критики на недавнем совещании ОАГ и возложили вину за визит в Гавану бывшего мексиканского президента Лазаре Карденаса на Лопеса Матеоса30. Все это продолжалось до тех пор, пока сам Фидель Кастро не почувствовал, что Москва решила отложить визит Микояна. 28 ноября 1959 года более 1 млн. человек под холодным дождем слушала радиообращение папы Иоанна XXIII к кубинскому народу. Факельное шествие и месса понтифика открыли двухдневный Национальный католический конгресс. Духовенство и прихожане со всего острова устремились в Гавану на празднество. Посольство США отмечало, что кубинские католики "несомненно продемонстрировали свою силу и приверженность католицизму"31. Отнюдь не набожный Фидель Кастро считал себя обязанным присутствовать на Конгрессе, который бросал вызов его авторитету. Когда его и архиепископа Гаваны Переса Серантеса собравшиеся встретили аплодисментами, Кастро задумался над тем, какими методами осуществлять революцию на Кубе. Демонстрация силы и влияния католической церкви вынудила Кастро не форсировать продвижение по пути социализма. "Наша революция ни в коем случае не направлена против религиозных чувств... Когда Христос читал проповеди, это была революция"32. Новым элементом политики стал возврат к прежней линии осторожного сближения с коммунистическим миром. "Все это плохо", - говорил Кастро Алексееву, которого он вызвал для обсуждения влияния Конгресса на политическую линию руководства Кубы33. Кастро напомнили о работе, которую необходимо вести с кубинскими мирянами. Если послушать священнослужителей, то на их проповеди собирается больше народу, чем на политические митинги, а это дискредитирует движение Кастро как часть международного коммунизма. Кастро не сможет подобающим образом встретить Микояна. Если представитель Кремля прибудет в данный момент, то это привлечет внимание к намерению Кубы установить тесные отношения с Советским Союзом. "Возвращайтесь в Мексику и расскажите все Микояну", - посоветовал Кастро Алексееву. Биографы Кастро спорят по поводу того, понимал ли он неизбежность сближения с Советским Союзом34. Это утверждение основано на тезисе напряженных отношений между НСП и Фиделем Кастро, а Москва разделяла предубеждения Блас Рока и Карлоса Рафаэля Родригеса. Архивы КГБ и Президиума ЦК не подтверждают этого тезиса. Осенью 1959 года Кремль был готов дать Кастро больше, чем Кастро считал благоразумным принять. "Какие же они дети!" - воскликнул Микоян, когда Алексеев поведал ему о сомнениях Кастро35. Даже Микоян не мог принять такую осторожность. Он был недостаточно осведомлен о динамике развития кубинского общества, чтобы понять беспокойство Кастро в полной мере. Большевики уже давно не обращали никакого внимания на позицию русской православной церкви. Не будучи в состоянии проанализировать внутренние причины крутых перемен в позиции Кастро, Микоян решил, что истинной причиной отказа от приглашения является страх Кастро перед США. Однако Микоян не разделял этих страхов. "Каким образом открытие мною выставки может вызвать беспокойство у оппонентов?" - спросил он Алексеева. За несколько дней до открытия Национального католического конгресса Громыко обсуждал предстоящий визит Микояна с членами Президиума ЦК. Предложения Микояна по повестке дня встречи в Гаване казались ему разумными. Министр иностранных дел рекомендовал направить в Мексику послание с одобрением предложений Микояна36. Однако Громыко, Микоян или Хрущев мало что могли сделать, если сам неуравновешенный Фидель Кастро изменил свои взгляды. Микоян возвратился в Москву и ждал. Терпение - его талант, служивший ему в эпоху Сталина37. Примечания1. Меморандум о конференции "Train Trip from Los Angeles to San Francisco", Sept. 21,1959, RG 59, Bureau of European Affairs, SOVA, Subject Files, 1957-1963, Box 4, NA. 2. Memo, "Conversations in San Francisco," Sept. 21, 1959, RG 59, Bureau of European Affairs, SOVA, Subject Files, 1957-1963, NA, Box 4. 3. Кобанов (Международный отдел ЦК) в ЦК, 30 сентября 1959 г., фонд 3, опись 65, дело 874, Архив президента РФ. 4. Скачков Зорину, 23 сентября 1959 г., фонд 3, опись 65, дело 874, стр. 19-20, Архив президента РФ. 6. Резолюция Президиума ЦК, 23 сентября 1959 г., фонд 3, опись 65, дело 874, стр. 21, Архив президента РФ. 7. Интервью с Уильямом Б. Колдуэлом, 22 августа 1995 г., Колдуэл был главой резидентуры ЦРУ в Гаване с 1954 по август 1958 г. 9. Текст, подготовленный Д.С.Полянским для заседания 14 октября 1964 г., регистрационный номер 8476, стр. 33-36, Архив президента РФ. 10. Ю. Жуков, А. Шелепини А. Орлов в ЦК, 20 июля 1960 г., фонд 4, опись 16, дело 869, Центр хранения современной документации (ЦХСД). В этом примечательном документе содержится просьба о прикрытии и сов. секретный документ в качестве приложения, где имеется информация о послужном списке Шитова (Алексеева). 11. Там же; Шелепин в ЦК, 15 сентября 1959 г., фонд 3, опись 65, дело 891, стр. 1, Архив президента РФ. 12. Интервью Алексеева, 16 февраля 1994 г., Москва. Алексеев был одним из тех, кто встречался с Северро Агиррой во время визита последнего в Москву в феврале-марте 1959 г. 13. Tad Szulc, Fidel (New York, 1986), стр. 493-495. 14. Интервью с Алексеевьм, 16 февраля 1994 г. 19. Алексеев Москве, 22 октября 1960 г., дело 86447, том 2, стр. 259-260, Архив Службы внешней разведки. Алексеев давал характеристику Че Геваре накануне его предполагаемого визита в Москву. 20. Che to Enrique Oltuski, in Oltuski interview cited by Szulc, Fidel, pp.467-468. 21. Бонсал госсекретарю, 17 октября 1959 г., FRUS, 1958-1960, 6:627-628. 22. Громыко в ЦК, 23 ноября 1959 г., фонд 3, опись 65, дело 871, стр. 24, Архив президента РФ. 23. Quirk, Fidel Castro, pp. 264-265. 26. Бонсал госсекретарю, 22 октября 1959 г., FRUS, 1958-1960, 6:32. 27. Quirk, Fidel Castro, стр. 273. 28. Мехико в Центр, 13 ноября 1959 г., дело 78825, стр. 13, Архив Службы внешней разведки. 30. Памятная записка Мортина в ЦК, 14 ноября 1959 г. "Некоторые разведывательные данные о политике Мексики в отношении США, СССР и некоторых стран Латинской Америки", дело 82761, Архив Службы внешней разведки; Шелепин, Громыко, 17 ноября 1959 г., Архив Службы внешней разведки. 31. См.: депеша Бонсала с описанием Национального католического конгресса, 30 ноября 1959 г., FRUS, 1958-1960, 6:682-683. 32. Цитата по Th. Szulc, Fidel, pp. 470-471. 33. Szulc, Fidel, p. 506; Quirk, Fidel Castro, pp. 290-292. Квирк пишет: "До февраля 1960 г. Советский Союз почти не обращал внимания на события на Кубе или на революционное движение Фиделя Кастро". 34. Szulc, Fidel, стр. 506; Quirk, Fidel Castro, стр. 290-292. Квирк пишет: "До февраля 1960 г. Советский Союз практически не уделял внимания событиям на Кубе и революционному движению под руководством Кастро". 35. Интервью с Алексеевым. 16 февраля 1994 г. 36. Громыко в ЦК, 23 ноября 1959 г., фонд 3, опись 65, дело 871, Архив президента РФ. Перепечатываться с проекта ИСТОРИЯ РОССИИ |
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
редактор Вячеслав Румянцев |