Герасимов А.В. |
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
|
XPOHOCФОРУМ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИРЕЛИГИИ МИРАЭТНОНИМЫСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
"ОХРАНКА"
Герасимов А.В.На лезвии с террористамиГлава 8. Наш враг.Арестом Совета рабочих депутатов, подавлением московского восстания,
ликвидацией частичных восстаний и бунтов, вспыхивавших то тут, то в армии или в
деревне, удачно закончилось контрнаступление правительства, когда оно вернуло
себе власть и осознало свою государственную задачу. В новую эпоху, наступившую
примерно к моменту роспуска 1-й Государственной думы, мы могли уже подвести
итоги, свидетельствовавшие, что борьба с массовым движением увенчалась успехом,
что революция на данной стадии подавлена, что в стране наступило относительное
затишье. Правда, аппарат репрессий продолжал довольно энергично действовать. С
мест приходили сведения, указывавшие на необходимость не прекращать репрессии
против наиболее активных революционных элементов. В Сибири или Прибалтийском
крае приходилось еще действовать карательными экспедициями. Но новая полоса, в
которую мы вступали с лета 1906 года, уже не таила в себе непосредственной и
грозной опасности развала, а может быть, и гибели государства, перед которой мы
еще вот недавно стояли, порой в растерянном и даже беспомощном состоянии. [ 195 ] ходили активную поддержку среди всего населения, даже в таких слоях его, которые, казалось бы, ни в коем случае не могут сочувствовать целям этих партий. Мы, на ком лежала задача охранения основ государственного порядка, были совершенно изолированы и одиноки. Тяжело признаваться, мне редко приходилось встречать людей, которые были бы готовы из убеждения, а не для извлечения материальных выгод (таких людей было немало!) оказывать нам активную поддержку в деле борьбы против революции. А революционеры, которые стремились не только свергнуть правительство Царя, но решительно боролись против самых основ существующего строя, всюду встречали поддержку и сочувствие. Достаточно сказать, что известный московский миллионер Савва Морозов, владелец крупнейших текстильных фабрик, на которых он жестоко притеснял и обирал рабочих, жертвовал многие тысячи рублей на пропагандистскую деятельность социал-демократических большевиков. О том, что вся интеллигенция была на стороне революционеров, едва ли нужно особо говорить. Дело доходило до того, что знаменитый Шаляпин со сцены императорского театра и под бурные овации переполненной аудитории исполнял революционные антимонархические гимны, а не менее знаменитый писатель Леонид Андреев предоставлял свою квартиру для тайных собраний Центрального комитета социал-демократической партии 21. Особенными симпатиями среди интеллигенции и широких обывательских, даже умеренных слоев общества пользовались социалисты-революционеры. Эти симпатии к ним привлекала их террористическая деятельность. Убийства Плеве и Великого князя Сергея подняли популярность социалистов-революционеров на небывалую высоту. Деньги в кассу их Центрального комитета притекали со всех сторон и в самых огромных размерах. По сведениям, которые я тогда получал от моих агентов, в конце 1905 года в этой кассе имелось что-то около 400 тысяч рублей, что давало этой партии возможность развивать широкую деятельность и заваливать своими прокламациями и газетами буквально всю Россию. В начале 1906 года самый острый период болезни, поразившей страну, уже был позади. Решительные, энергичные действия правительства в декабре 1905 года в известной мере переломили настроение. Общество, постепенно преодолевая гипноз революционных идей и лозунгов, отходило от революционных партий, и если далеко еще не перешло на сторону правительства, то в то же время надолго отрекалось от какой бы то ни было поддержки революционеров. Конечно, среди рабочих, студенчества, даже в армии еще [ 196 ] были сильны элементы революционного брожения, но все это не шло ни в какое
сравнение с 1905 годом. Это изменение условий и всей обстановки почувствовали и
не могли не почувствовать революционные партии. Они вынуждены были на опыте
ощутить реальные границы своих собственных сил. Они не могли не видеть краха и
гибели вызванного ими к жизни массового движения. Но, не мирясь с этим фактом,
они стали искать способов вновь оживить движение и для этой цели особенные
усилия стали прилагать к развитию единоличного террора и других так называемых
боевых выступлений. Эту задачу, в соответствии с своим прежним опытом, поставила
перед собой прежде всего Партия социалистов-революционеров. [ 197 ] Но самой главной моей задачей было хорошо наладить аппарат так называемой
секретной агентуры в рядах революционных организаций. Без такой агентуры
руководитель политической полиции все равно как без глаз. Внутренняя жизнь
революционных организаций, действующих в подполье, это совсем особый мир,
абсолютно недоступный для тех, кто не входит в состав этих организаций. Они там
в глубокой тайне вырабатывали планы своих нападений на нас. Мне ничего не
оставалось, как на их заговорщицкую конспирацию отвечать своей контрконспирацией,
— завести в их рядах своих доверенных агентов, которые, прикидываясь
революционерами, разузнавали об их планах и передавали бы о них мне. [ 198 ] что тот или иной из арестованных при допросах обнаруживает склонность к
откровенным разговорам и оказывается неустойчивым в своих революционных
симпатиях, то я, если только этот арестованный по своим знакомствам в
революционном мире представлял для меня интерес, непременно шел на личную беседу
с ним. Если эта беседа подтверждала первоначальное впечатление, то я не жалел
времени для «обработки» этого арестованного. Конкретные аргументы, которые я
выдвигал во время этих бесед, бывали различны. Некоторых пугала тяжесть
наказания, других соблазняли деньги, третьих на этот путь толкали личные
антипатии против тех или иных революционеров... Но особенно ценными, как
показывал мой опыт, бывали люди, которые в силу тех или иных причин искренне
разочаровались в революционном движении. На беседы с такими я не жалел времени,
стараясь всеми силами склонить их на свою сторону, — и должен сказать, что в
целом ряде случаев мне удавалось приобретать исключительно полезных и ценных
агентов. К концу моей работы в охранном отделении я имел в общей сложности не
меньше 120—150 таких агентов во всех революционных и оппозиционных партиях, —
среди с[оциал]-д[емократов], социалистов]-революционеров], максималистов,
анархистов, даже среди умеренных либералов, так называемых кадетов, и через них
бывал осведомлен о всем важнейшем, что творилось в тайниках революционного
подполья. Все эти агенты были разбиты на группы — по партиям, в рядах которых
они числились, — и находились в заведовании соответствующих офицеров, которые
поддерживали с ними регулярные сношения. Конечно, в охранное отделение никто из
них не ходил. Для встреч были заведены особые конспиративные квартиры в разных
частях города, — каждая из таких квартир была известна не больше чем 3—5
секретным агентам, причем им строжайше было запрещено являться на эти квартиры
иначе, как в точно им для того назначенные часы: таким путем устранялась
возможность их встреч друг с другом: один агент ни в коем случае не должен был
знать в лицо кого-либо из других агентов. С особо важными агентами, которые
имели то или иное отношение к центральным организациям, сношения поддерживал я
сам непосредственно. Таких агентов было 5—7, причем для свиданий с каждым из них
у меня была особая квартира. [ 195 ] ликом погиб, а в Департаменте полиции, по сведениям которого были
опубликованы имена большинства петербургских агентов, о них ничего не было
известно. Сношения с этими агентами поддерживал я лично, никто другой их не
знал. Когда же я уходил с поста начальника охранного отделения, я предложил
наиболее ответственным из своих агентов решить, хотят ли они быть переданными
моему преемнику или предпочитают службу оставить совсем. Целый ряд этих агентов
прекратили свою полицейскую работу одновременно с моим уходом, и их имена до сих
пор не раскрыты22. [ 200 ] тамент полиции, смотря на это по существу сквозь пальцы и терпя нарушение
установленных норм, лишь формально прикрывался незнанием действительных
отношений. [ 201 ] никновения в начале 1902 года, признала террор одной из главных своих задач. Для этой цели ею была создана особая Боевая организация, находившаяся в партии на особом привилегированном положении: даже Центральный комитет партии, руководивший ее деятельностью вообще, не был посвящен в подробности внутренней жизни и планов Боевой организации и не был осведомлен об ее личном составе. Члены ЦК знали только 2—3 человек из этой Боевой организации — тех, которые входили в состав ЦК, представляя в нем интересы БО. Конечно, и эти лица были известны не по их настоящим фамилиям, а по партийным псевдонимам: в революционных партиях тогда все члены бывали известны только по псевдонимам. Имена этих официальных представителей БО были довольно широко известны в партии — и мои агенты мне их весьма скоро сообщили: это были «Павел Иванович» (под этим псевдонимом скрывался Б.В. Савинков, которого я тогда считал главным руководителем БО) и «Иван Николаевич» (о том, что это был псевдоним Азефа, я узнал только много лет спустя). Подвести моих агентов как можно ближе к этой организации и через них получать хотя бы самые общие сведения относительно планов последней было в это время моей главнейшей заботой. Но при конспиративности, которой была окружена БО, это было делом очень трудным. В течение ряда месяцев я постепенно старался достигнуть этой цели, подводя одного из моих агентов к некоторым из членов Центрального комитета. Для этого я предоставил ему возможность оказывать этим лицам ценные услуги, не арестовывая их самих. И он был уже очень близок к цели: ему даже предложили войти в состав БО, но в это время нужды в таком вступлении у меня уже не было: представителем БО, который предложил моему агенту войти в БО, был не кто иной, как Азеф, к этому времени уже работавший под моим руководством. Поэтому я заставил своего агента отклонить предложение. При наличии в БО Азефа второй агент мог быть только вреден... [ 202 ]
В кн: Охранка": Воспоминания руководителей охранных отделений Вступ. статья, подгот. текста и коммент. З.И. Перегудовой. Т. 2. - М.: Новое литературное обозрение, 2004. (В ХРОНОСе в качестве конспекта воспроизводятся лишь отдельные фрагменты книги, связанные с другими материалами) Здесь читайте:Герасимов Александр Васильевич (1861-1944), руководитель политического сыска. Царские жандармы (сотрудники III отделения, Департамента полиции и др.) Кто делал две революции 1917 года "Провокаторы" в революционном движении Перегудова З. "Охранка" глазами охранников (предисловие к двухтомнику воспоминаний). Овченко Ю.Ф. Московская "охранка" на рубеже веков.
|
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на следующих доменах: www.hrono.ru
XPOHOC
|