> XPOHOC > БИБЛИОТЕКА >
ссылка на XPOHOC

Письмо Марии Федоровне

1812 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC
ФОРУМ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Письмо к Вдовствующей Императрице Марии Федоровне, писанное после нашествия французов аптекарем Шереметевского странноприимного дома

Всемилостивейшая Государыня! Ваше Императорское Величество! Щедроты и благодеяния Вашего Императорского Величества, изливаемые на верноподданных Ваших, подали мне смелость повергнуть себя к стопам Величества Вашего со всеподданнейшею моею просьбою.
Находясь в службе в столичном городе Москве при странноприимном доме графа Шереметева, под покровительством Вашим существующем, в тамошней аптеке в должности аптекаря, которую исправлял год и три месяца со всем прилежанием, знанием и расторопностью, соблюдая все выгоды по части экономической в пользу дома, что могут засвидетельствовать тамошние начальства; во время же нашествия неприятельского в Москву, когда начальники мои из оной выехали, я не дерзнул оставить моего места, где и оставался безотлучно во все время неприятельского там пребывания, имея притом попечение по долгу и состраданию моему об оставшихся российских раненых офицерах и о тридцати двух бедных, в богадельне находившихся без всякого призрения; а когда служители, имеющие в смотрении провизию, отказались выдавать и малейшую пропорцию для подкрепления раненых и бедных (хотя еще достаточный запас находился), то я принужден был поделиться с ними своим содержанием стола. Но, к крайнему соболезнованию, хотя успешным лечением наших раненых труд мой и попечение о них и вознаграждался, по причине неприятельских распределений не мог я иметь удовольствия увидеть их совершенно здоровыми.
Во время бывшего в наш дом набега французских солдат, которые приняли наш дом за дом частного человека, я им объяснил, какому заведению оный принадлежит, и тем отвлек их от дальнейших буйств и при расхищении некоторых вещей успел спасти столовые часы, стоящие в Совете, и электрическую машину.
С 3-го на 4 сентября находились мы в чрезвычайной опасности, видя себя окруженными пламенем, угрожавшим своей яростью нашему дому, и я тотчас же решился вывести наших больных в сад.
Когда я сим занимался, неприятели нас оставили, ограбив 291 рубль казенных денег, золотые часы и деньги мои 168 рублей.
В сию ночь, т.е. 4-го числа, загорелся правый флигель, докторское жилище и экономическое строение. Я, сколько возможно было, старался потушить пожар на нашем дворе, прося и принуждая к тому находившихся тут людей, что с Божьей помощью и исполнили, потушив огонь в другом флигеле и в главном корпусе.
Потом всякий день были мы обеспокоены неприятельскими набегами, кои хотели делать распределение для своих раненых в нашей больнице, но старанием моим были они в первых днях в том безуспешны. Но когда невозможно было удержать, чтобы оные не поселились в нашей больнице, — я и тут еще успел у баварских начальников в том, чтобы помещались из их больных одни токмо офицеры, кои на следующее утро с довольным запасом к нам и вступили.
Между тем как баварцы занимались у нас своими распоряжениями, вдруг приехали французские военные комиссары и выслали баварцев под предлогом, что те палаты уже распределили для себя; и тут же явился французский главный аптекарь и требовал немедленно осмотреть врачебную мастерскую, принуждая меня отдать ему ключи от принадлежащих к аптеке комнат. Я ему несколько раз в том отказывал, говоря, что оные разве одним токмо военным комиссарам отдать буду согласен. Сей дерзновенный человек, разрушив дверь аптеки, ворвался в оную; но я беспрестанно надзирал в аптеке за тем, чтобы они чего там не расхитили и все бы осталось в прежнем порядке, что и соблюдено (хотя с некоторым, впрочем, ущербом) до последнего дня их выезда из нашей больницы; а сверх того, удержал у них несколько материалов для вознаграждения убытков наших.
7 октября готовился неприятель к выезду из нашей больницы. На вопрос мой о причине сего движения они мне отвечали, что полевой двор будет взорван и наша больница подвергнется той же участи.
Первое случилось, а наш дом, благодаря Всевышнему, уцелел, и выбывшие из него французы вступили паки на свои места. Но пред последним днем их выезда поражен был новым их буйством и вероломством, когда увидел расставленных по коридорам лошадей, и даже в церковь намеревались их ввести, но по просьбе моей оную пощадили.
Наутро 11 октября, к крайней нашей радости, неприятели готовились с чрезвычайной поспешностью к выступлению. А как узнали они, что наши войска вступили уже в город, то некоторые из них, опасаясь подвергнуться дальнейшей опасности, укрывались еще в нашем доме; но я, наскучив их неудовольствиями и наглостью, выгнал до последнего, и дом наш явился в прежней тишине. Но, к несчастью, новый, неожидаемый и неприятный, случай нарушил оную, а именно: за несколько дней перед выступлением неприятеля приметил я, что арап наш, находившийся при доме нашем, ходил несколько раз в соседстве нашем по разным домам; после же, когда неприятель оставил нашу больницу, увидели мы дом наш окруженным ранеными солдатами, мужиками и разного рода людьми, которые требовали нашего арапа, а между тем начали они таскать тюфяки, перины и прочие вещи. Увидев грабеж и шум в нашем дворе, скорее старался я запереть все двери; но лишь только я сие исправил, вдруг тот самый арап начал разламывать двери у лаборатории, куда он вошел с чужими людьми, кои недавно перед тем его спрашивали. В лаборатории находилось еще 19 ведер вина, пять пудов меду, несколько ведер спирту, мази и прочих изготовленных лекарств. Наши смелые и усердные служители сделали было несколько выстрелов в народ, грабивший в нашем дворе, чем приведен он был в большую ярость и озлобление. Я всячески старался успокоить их и послал своего подмастерья увещевать и усовестить грабителей в лаборатории; но и тот оказал противное сему. И грабители начали даже обращать остальные наши тюфяки в мешки для поклажи награбленной ими добычи.
После сего в 3-м часу после полудня, когда они скрылись, я пересмотрел все и нашел разломанные двери у запасной комнаты, где не оказалось уже бочонка меду, спирту, прованского масла и около 46 фунтов нашей собственной хины. Наконец, в столь опасное и смутное время, когда я лишился всех средств привести что-либо в порядок и усмирить буйство народа, а более как иностранец находился сам в неизбежной опасности и самой смерти, оказавшийся совершенный недостаток в съестных припасах, внезапная расстройка в моих делах и отсутствие всех наших врачей отвлекли меня, к крайнему моему сожалению, против воли моей, от обыкновенной деятельности и принудили меня, починив все разломанные двери, исправив, приложив к ним замки и закрепив гвоздями, удалиться на несколько дней к своим приятелям, о чем тогда же довел я до сведения тогдашнего г-на городового полицмейстера полковника и кавалера Гельмана.
А по прошествии всякой опасности 22 числа октября я паки приступил к ревностному исправлению моей должности. Впоследствии же времени, хотя я всячески старался для пользы нашего дома, но невозможно было все обозреть, не имея к тому довольное время, по расстроенности нашего дома, ни способов, ни должной помощи; но при всем том взыскали еще с меня за расхищенную разную посуду, за которую должен отвечать г-н эконом, 400 рублей. А потому, изнурив себя в здоровье от бесчисленных забот и стараний в пользу странноприимного дома, я решился, для успокоения себя и поправления моего здоровья, на некоторое время просить себе увольнения от настоящей моей должности, которым и воспользовался. Все вышеописанные происшествия может засвидетельствовать г-н попечитель странноприимного дома, его превосходительство Василий Сергеевич Шереметов, яко главный тамошний начальник.
Всемилостивейшая Государыня! Не интересов осмеливаюсь ожидать я от щедрот Вашего Императорского Величества, но единственно дерзаю испрашивать милосердия Вашего.

Письмо опубликовано в кн.: Пожар Москвы. По воспоминаниям и переписке современников. Издание Товарищества "Образование". М., 1911; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России глазами русских. М., Захаров, 2004.


Здесь читайте:

Мария Федоровна (1759-1828), до крещения в православии - София Доротея Августа Луиза, императрица.

Отечественная война 1812 года (хронологическая таблица).

Литература по наполеоновским войнам (список литературы)

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


Rambler's Top100 Rambler's Top100

Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на следующих доменах: www.hrono.ru
www.hrono.info
www.hronos.km.ru

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС