II Романовские чтения
       > НА ГЛАВНУЮ > РУССКОЕ ПОЛЕ > РОМАНОВСКИЕ ЧТЕНИЯ >

ссылка на XPOHOC

II Романовские чтения

2009 г.

РУССКОЕ ПОЛЕ


XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ
1937-й и другие годы

II Романовские чтения

О. А. Прядкина

Костромской политехнический колледж

Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви

в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления

(по материалам Костромского края)

В переломные моменты отечественной истории Русская православная церковь (РПЦ) выполняла важную роль хранительницы духовных ценностей и способствовала консолидации русского общества. Так было в годы борьбы с немецко-шведской агрессией XIII в., в сражении с полчищами Мамая на Куликовом поле, при освобождении страны от польских и шведских интервентов в Смутное время, в Отечественной войне 1812 г. и Великой Отечественной войне 1941– 1945 гг. Патриотическая деятельность духовенства и верующих пробуждала чувство гражданской ответственности за судьбу Родины, являлась значимым фактором сохранения и укрепления российской государственности.

Война оказала потрясающее по силе воздействие на советское общество. В какой-то момент она смела все преграды и условности, разделявшие людей, обнажила их души и напомнила забытые пророчества Апокалипсиса. Война дала понять, что главная ценность – это человеческая жизнь. Книга Памяти (по Костромской области) свидетельствует, что более половины числа павших и пропавших без вести приходится именно на первый этап войны (1941–1942 гг.)1. Страх, переживания за судьбу близких усиливали религиозные настроения. “Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли…, – говорил Черчилль в своем выступлении по радио вечером 22 июня 1941 г. – Я вижу их охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся – да, ибо бывают времена, когда молятся все, – о безопасности своих близких…”2. Религиозные нотки проникали и в официальную советскую пропаганду. Так, в речи И.В. Сталина от 3 июля 1941 г., обратившегося к народу со словами: “Дорогие братья и сестры…”, – чувствовались теплота и призыв к всеобщему единению перед лицом опасности. В годы войны огромную популярность приобрели стихотворения К. Симонова. В одном из них были такие строки:

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Фронтовые корреспонденты:
Симонов К., Зотов И., Кригер Е., Уткин И.
– в прифронтовой полосе в дни обороны Москвы

Народ потянулся к храму в поисках надежды и утешения. В этой ситуации особую важность приобрел вопрос о позиции духовенства и верующих.

Война вызвала различную реакцию в советском обществе. Большинство населения восприняло ее как страшную беду и готово было встать на защиту Родины. Но были и такие, которые надеялись на осуществление своих давних планов свержения советской власти и введения свободы религиозной жизни. Эти люди проявляли повышенный интерес к церковной политике Гитлера. Они заявляли: “В нашей стране забыли Бога, а Гитлер воюет во имя истинного Бога”. С приходом немцев они связывали возвращение к дореволюционным порядкам и к старому образу жизни. Оживилась деятельность подпольных религиозных общин и священнослужителей, а также фанатически настроенных верующих, утверждавших, что советская власть безбожная, что церковь в Советском государстве не является истинно-православной. Борьба этой части населения, в которой переплетались религиозные и антисоветские мотивы, вызывала репрессии со стороны местных карательных органов советской власти3. Вместе с тем, руководство страны осознало значимость религии и церкви как духовного ресурса победы.

В первый же день войны было опубликовано послание патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). В нем прослеживалась взаимосвязь православной веры и патриотических традиций русского народа. В своих многочисленных обращениях духовенство учило всецело отдавать себя служению Отечеству и вселяло уверенность в победе над врагом.

Важным направлением в деятельности церкви стал сбор средств на государственные и общественные нужды, связанные с войной. В Костроме в июле

1941 г. религиозная община Трудовой Слободы направила властям просьбу разрешить проведение молебна о даровании победы русскому воинству и крестного хода с целью увеличить поступления в фонд обороны страны4. 30 декабря 1942 г. митр. Сергий обратился к верующим с призывом жертвовать свои сбере жения на танковую колонну имени Дм. Донского. Общая сумма средств, собранных на ее строительство составила 8 млн. рублей5. В Костромской отдел Госбанка к апрелю 1943 г. на создание указанной колонны перечислено, по неполным данным, более 93 тыс. рублей6. Протоиерей Костромской епархии А.Н. Соболев в 1943 г. организовал среди верующих сбор средств и передал в фонд обороны 700 тыс. рублей, за что получил благодарность от И.В. Сталина. Настоятель Иоанно-Златоустовской церкви (1939–1944) А.Д. Флоренский, неоднократно вносивший личные сбережения в фонд государства (один из его взносов составил 100 тыс. рублей) и проводивший активную патриотическую работу среди верующих, был удостоен медали “За доблестный труд в Великой Отечественной войне”. На завершающем этапе войны материальные пожертвования РПЦ значительно возросли. За 1945 г. в храмах Костромской области на государственные нужды было собрано 1 млн. 400 тыс. рублей7. По личным заявлениям служителей культа только за 1 полугодие 1945 г. от них поступило свыше 774 тыс. рублей и облигациями около 159 тыс. рублей. Точную сумму материальных средств, внесенных верующими на патриотические цели, невозможно подсчитать ввиду того, что пожертвования производились не только в храмах (многие из них оставались закрытыми), но и через государственные организации, например, колхозы и отделения Госбанка. Силами костромичей построены авиационные эскадрильи “Ярославский комсомолец”, “Валерий Чкалов”, танковые колонны “Иван Сусанин”, “Юрий Смирнов”, “Народный учитель” и другие. В этом, безусловно, присутствовал и вклад верующих.

Важным проявлением патриотической деятельности духовенства и верующих стало участие в боевых действиях. В начале войны многие из них были призваны на службу в армию. В качестве заместителя командира роты начал боевой путь по фронтам войны будущий патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков). По окончании войны до 1946 г. он служил священником в Благовещенском Соборе г. Мурома, а впоследствии некоторое время возглавлял Костромскую епархию.

Диакон Костромского кафедрального Собора Борис Васильев по направлению поступил в офицерское училище и закончил его в звании лейтенанта. После этого сразу попал под Сталинград, где командовал взводом разведчиков. В дальнейшем о. Борис сражался в должности заместителя начальника полковой разведки.

Константин Ильичевский, пропоиерей Костромской епархии, также участвовал в боевых действиях. В первые годы войны он находился на оккупированной немцами территории, в Брестской области. С весны 1942г. исполнял там обязанности псаломщика. 1 августа 1944г. был призван в Красную Армию и оказался на передовой 1-го Белорусского фронта, где служил в качестве артиллерийского разведчика. «Началось великое горе на священной земле русской. Это горе коснулось и моей жизни, моей малой Родины, – так писал о войне К. Ильичевский в своем фронтовом дневнике. И меня хотели немцы увести в рабство, в Германию. Увезли многих моих товарищей и подруг. Самому мне несколько раз приходилось скрываться в лесу, в болотах. Все было подвергнуто разорению. От моего родительского дома остались только стены. И вот 1 августа оставил я седого отца-инвалида, мать-старушку, жену с ребенком, сестер, оставил их под открытым небом, лишенных всякой помощи, и влился, как капля в море, в эту гигантскую силу, гонящую немецких фашистов»8. В 1945 г. К. Ильичевский участвовал в Висло-Одерской операции. В марте 1945 г. он получил тяжелое ранение и после излечения был демобилизован.

В период Великой Отечественной войны РПЦ была признана важным фактором мобилизации духовных и материальных сил общества на борьбу с фашизмом. Это вызвало необходимость пересмотра прежнего курса государственно-церковных взаимоотношений. В пользу РПЦ были сделаны значительные уступки: дважды, в 1943 и 1945 гг., на Поместном Соборе состоялось избрание Патриарха Московского и всея Руси. Московская Патриархия получила возможность издавать собственный журнал. Были открыты некоторые духовные учебные заведения. Начали действовать закрытые прежде храмы. В Ярославской области, в которую до августа 1944 г. входила часть районов будущей Костромской области, открытие храмов приобретало стихийный характер. Местные власти пытались сдерживать этот процесс. В ряде случаев Председатель Верховного Совета СССР М.И. Калинин направлял телеграммы в исполкомы облсоветов с требованием передать церковные здания верующим. И все же открытие храмов в нашем регионе имело дозированный характер.

Своеобразным проявлением заботы со стороны государства стало внимательное отношение к памятникам старины. Уже в 1943 г. на заседании исполкома Костромского Горсовета депутатов трудящихся обсуждался вопрос о состоянии помещений Ипатьевского монастыря и церкви Воскресения на Дебре. В 1945 г. Комитетом по делам архитектуры при СНК СССР были выделены значительные средства на реставрацию храмов Ярославской и Владимирской областей.

Государство признало заслуги деятелей РПЦ. Митр. Николай и еще 19 представителей духовенства г. Москвы были награждены медалью “За оборону Москвы”. Митр. Алексий дважды был удостоен ордена Трудового Красного Знамени и вместе с другими священнослужителями получил медаль “За оборону Ленинграда”. Более 50 священнослужителей Московской Патриархии получили медаль “За доблестный труд в Великой Отечественной войне”. В их числе митр. Иоанн (Соколов), архиеп. Ярославский и Ростовский Алексий (Сергеев), архиеп. Димитрий (Градусов), епископ Ивановский и Шуйский Кирилл (Поспелов), епископ Костромской и Галичский Антоний (Кротевич), епископ Владимирский и Суздальский Онисим (Фестинатов). Изучение списков прихожан, членов церковных советов и ревизионных комиссий за военный и послевоенный периоды также показало, что среди них было немало людей, удостоенных медали “За доблестный труд в Великой Отечественной войне”.

В годы войны государство сделало значительные шаги навстречу церкви, но при этом не ослабило своего контроля над ней: все обращения и послания иерархов прочитывались в соответствующих органах власти; ЦК ВКП (б) давал санкцию на распространение того или иного церковного документа. Церкви по-прежнему была запрещена какая-либо социальная, педагогическая, производственная, медицинская деятельность. Совет по делам Русской православной церкви, ставший с 1943 г. главным механизмом реализации новой политики государства в отношении духовенства и верующих, также не должен был допускать укрепления и расширения церковью ее социальных позиций, поэтому им категорически отвергались любые предложения о создании общественных религиозных организаций.

23 марта 1944 г. в Совет по делам РПЦ обратился М.А. Островский, племянник русского драматурга А.Н. Островского. Он выступил с инициативой создания Союза Христианской Молодежи в СССР. По его мнению, данный Союз должен быть основан на принципах глубокой любви к Родине и вере. Объединяющей деятельностью должна была стать патриотическая по следующим направлениям:

а) сбор средств на строительство танков, самолетов, восстановление разрушенных немцами городов, организацию госпиталей;

б) благотворительность, шефство над сиротами, инвалидами, ранеными;

в) воспитание младшего поколения в духе патриотизма;

г) связь Союза с христианской молодежью союзных государств и русской христианской молодежью, находящейся за границей.

Ответ Г.Г. Карпова был категоричен: «Организацию Союза Христианской Молодежи считаю излишней. Церковь, будучи отделена от государства, не имела и не имеет каких-либо организаций внутри себя, и не может иметь каких-либо организаций наподобие данного Союза»9. Докладывая об этом визите в вышестоящие органы, Г.Г. Карпов отметил: «Островский производит впечатление физически здорового молодого человека, но в психическом отношении, видимо с отклонениями от нормы».

Неприятие советским руководством подобных предложений существенно ограничивало возможности РПЦ в оказании помощи населению. Представителям интеллигенции, выдвигавшим проекты создания религиозно-философских обществ, молодежных организаций и воскресных школ, дали понять, что по окончании войны не произойдет либерализации в идеологической сфере жизни общества.

Близость окончания войны в партийных кругах воспринималась как возможность нового “наступления” на религию. 27 сентября 1944 г. ЦК ВКП (б) принял постановление “Об организации научно-просветительной пропаганды”. Данный документ призывал усилить работу по распространению естественнонаучных знаний.

Однако, в 1945–1948 гг. еще сохранялись условия для сотрудничества государства с церковью. Этому содействовала международная деятельность РПЦ. Советское руководство намеревалось использовать акции духовенства в целях распространения своего влияния в Европе. Кроме того, служители культа и миряне принимали самое активное участие в послевоенном восстановлении народного хозяйства. Во всех православных храмах зачитывались обращения патриарха и произносились проповеди, направленные на поддержку мероприятий по выполнению производственных планов, госпоставок, уборки урожая, быстрейшей ликвидации последствий фашистского вторжения. В апреле 1947 г. епископ Костромской и Галичский Антоний напомнил настоятелям и прихожанам: “В данный момент с наступлением весны и связанных с нею полевых работ долг каждого истинного сына своей Родины приложить все усилия к успешному и своевременному проведению полевых работ весенней компании”10. В ознаменование 30-й годовщины Октябрьской революции епархиальное управление собрало с приходов Костромской области облигации госзаймов на сумму 350 тыс. рублей и внесло их в фонд государства11. В 1947–1949 гг. верующие оплатили облигации Государственного Займа восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1 млн. 132 тыс. рублей, а с 1950 г. по 1953 г. еще на 2 млн. 400 тыс. рублей. Материальный вклад РПЦ выражался не только в хозяйственной помощи государству, но и в сдаче дополнительных средств в фонд помощи детям-сиротам. Местные власти в некоторых случаях злоупотребляли полномочиями и требовали от верующих увеличения пожертвований.

В послевоенный период также имел место личный трудовой подвиг священнослужителей. Так, во время уборочной кампании 1947 г. священник погоста Успенье Ореховского района Костромской области собрал группу верующих и убрал зерновых культур с площади 12 гектар. Председатель колхоза обратился к архиерею с благодарностью: “Наша успешная уборочная в своих рядах имела до сих пор невиданную бригаду, а именно двадцатку храма погоста Успенье, во главе которой стоял бригадир священник Ф.И. Соколов Умелой четкой работой он воодушевлял своих прихожан”12.

Стремясь поддержать достигнутый в годы войны компромисс, церковь посредством проповеди пропагандировала достижения советского строя. Например, 7– 8 ноября 1949 г. в 32-ую годовщину Октябрьской революции, 5 декабря в день Сталинской Конституции, 21 декабря в день 70-летия И.В. Сталина – во всех храмах были отслужены молебны и проповеди.

По мнению исследователя О.Ю. Васильевой, в 1948 г. наблюдается угасание интереса государства к внешнеполитическим акциям РПЦ13. Она не смогла оправдать сталинских планов по созданию “православного Ватикана”. Вскоре последовало закрытие храмов, возобновление репрессий духовенства и верующих. Только по Костромской области за 1947–1952 гг. было снято с регистрации 25 храмов.

В 1952–1953 гг. положение церкви стабилизировалось, но в 1954 г. были предприняты новые попытки ограничения ее прав. В постановлении ЦК КПСС “О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения” от 7 июля 1954 г. содержался призыв “разоблачать реакционную сущность религии”. При осуществлении данного постановления в действиях советских и партийных работников сразу обнаружились очевидные перегибы.

Таким образом, процесс развития взаимоотношений государства и РПЦ в 1941–1954 гг. отличался сложностью и противоречивостью. Сохранив значительное влияние в советском обществе, церковь смогла развернуть в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления активную патриотическую деятельность. Свой вклад в достижение победы внесли духовенство и верующие Костромской епархии. Они собирали денежные средства на строительство танков, самолетов, оказывали помощь семьям погибших воинов и детям-сиротам, участвовали в боевых действиях Красной армии и партизанских отрядах. РПЦ способствовала реализации сталинских планов во внешней и внутренней политике. Но в суровых условиях советской действительности она осталась с народом, проявила невероятную жизнеспособность и была востребована обществом.

 

Примечания

1   Книга Памяти (Российская Федерация. Костромская область) : в 8 т. Ярославль, 1997. Т. 8. С. 32–33.

2   Верт А. Россия в войне 1941–1945. М., 1967. С. 107.

3   Центр документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИЯО), ф. 272, оп. 224, д. 310, л. 57; д. 315, л.128, 208; Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО), ф. 3656, оп. 2, д. 1909, 2411.

4   В грозном 41-м… : сб. документов и материалов 22 июня – 31 декабря 1941 года. Кострома, 2001. С. 7.

5   Васильева О. Ю. Русская православная церковь в 1927–1943 гг. // Вопросы истории. 1994. ¹ 4. С. 43.

6   ГАНИКО, ф. 2, оп. 1, д. 804, л. 2.

7   Государственный архив Костромской области (ГАКО), ф. р-2102, оп. 1, д. 2, л. 7,13.

8   Шапошников В. И. Пастырь. Слово о митрофорном протоиерее // Почетные граждане г. Костромы 1967–2201 гг. Кострома, 2002. С. 272–273.

9   Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 6991, оп. 1, д. 5, л. 13–15.

10 ГАКО, ф. р-2102, оп. 1, д. 4, л. 15.

11  Там же, л. 30.

12 Там же, л. 29.

13 Васильева О. Ю. Русская православная церковь в политике Советского государства 1943–1948 гг. М., 1999.

© О. А. Прядкина, 2009

II Романовские чтения. Центр и провинция в системе российской государственности: материалы конференции. Кострома, 26 - 27 марта 2009 года / сост. и науч. ред. А.М. Белов, А.В. Новиков. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова. 2009.

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ



ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС