8 ноября 1926 года, после отмены
фашистским правительством Италии "ввиду
чрезвычайных обстоятельств" парламентской
неприкосновенности депутат итальянского
парламента от округа Венето Антонио Грамши был
арестован и отправлен в ссылку под надзор
полиции на далекий остров Устика сроком на 5 лет.
В момент тюремных перемещений, находясь в одном
коллективе c 60-ю заключенными из четырех
преступных "государств" Италии -
Сицилийского, Калабрийского, Апулийского и
Неаполитанского - Грамши в письме Татьяне Шухт
(находящейся в Италии сестре жены Антонио Грамши,
Юлии Шухт, находящейся в Москве) от 11 апреля 1927
года отмечает: "Они организуют в мою честь
представление: уроженцы Рима великолепно читают
стихи Паскарелла, разыгрывают сценки из жизни
преступного мира. Апулийцы, калабрийцы и
сицилийцы состязались в фехтовании на ножах по
всем правилам четырех государств преступного
мира Южной Италии..." (Учись, крутизна, как нужно
относиться к политикам, независимо от его
физических качеств - см. ниже, - в тюрьме, в
заключении). Позже, 4 июня 1928 года, Военный
трибунал Милана по итогам длительного судебного
процесса приговорил бывшего депутата к
тюремному заключению на 20 лет 4 месяца и 5 дней.
Такая точность. Невинная жертва? Участь мыслителя! I. ВЕХИ ЖИЗНЕННОГО ПУТИВидный мыслитель и политик, один из основателей коммунистического движения довольно марксистско-ленинской ориентации Италии прожил 46 лет. Его жизнь была насыщенной и цельной, интересной и поучительной. Адски героической. Пожалуй, не для подражания. Антонио Себастьяно Франческо (таково полное имя) Грамши родился 23 января 1891 года в городе Алее на острове Сардиния, провинция Кальяри, Италия, в семье служащего. Отец Грамши происходил из семьи греко-албанских эмигрантов, бежавших от турков (примерно по той же причине, что и героиня знаменитого романа А. Дюма Гайде, возлюбленная-2 графа Монте-Кристо). Бабушка по материнской линии принадлежала к итало-испанской семье. Дед по этой линии даже дослужился до высокого звания полковника бурбонской (Бурбоны - испанская династия, ныне вновь занимающая испанский трон) жандармерии, и, как иронизировал по этому поводу сам Грамши, "возможно, находился в числе тех, кто арестовал Спавенту" (левый гегельянец, один из учителей Б. Кроче, великого итальянского философа). Вследствие местных интриг по обвинению в коррупции отец семерых детей - Антонио был четвертым - оказался в тюрьме. Потеряв кормильца, довольно обеспеченная, в чем-то прежде привилегированная семья стала испытывать нужду. В возрасте одиннадцати лет Антонио уже сам зарабатывал для семьи (носил воду батракам и др.), несмотря на слабое здоровье и перенесенное в возрасте четырех лет тяжелое увечье (по вине, видимо, служанки четырехлетний ребенок упал с высокой лестницы). Условия жизни в период детства у Грамши сложились нелегкие, жить "своим капиталом" (как писал официально возвратившийся в апреле 1917 года в домовой книге своей сестры при регистрации В.И.Ленин о доходах своей семьи) Грамши не могли, но - как показывают документы, мемуарная литература, - воли и упорства, энергии и оптимизма, пытливости и деловитости Антонио с избытком хватило бы на многих дюжих молодцев. К этому обязывало и семейное положение, и состояние его здоровья. Не был лишен Грамши мечтательности и фантазерства, хитринки и юмора, да и других качеств, что окрашивают в детстве существование себе и другим, и запоминаются, и вспоминаются так дорого, трепетно в тюремных письмах и заметках. Семья Антонио решила предоставить способному ребенку (из других детей больше никто так и не выбился из провинциальной нужды) возможность учиться в доступных престижных заведениях. Гимназисту, затем лицеисту и студенту, помогали, зарабатывая средства на книги и обучение, все члены семьи, но стоило это страшно дорого и все равно на самое подчас необходимое не хватало средств. Антонио часто приходилось недоедать, с ним случались голодные обмороки. Но появляется новая захватывающая книга и все планы рачительного ведения личного бюджета рушатся: тяга к знанию, к новому здесь была сильнее всего. В годы учебы на незаурядные способности Антонио Грамши обращали внимание многие преподаватели. Один из учителей, профессор туринского университета, где Грамши изучал филологию в 1911 - 1915 годах, Умберто Космо, проявил особый интерес к судьбе молодого талантливого исследователя, каким проявил себя в годы учебы Антонио, и оказывал ему поддержку и помощь в трудные годы всей жизни Грамши, в том числе навещал в тюрьме, как впрочем, и некоторые другие. Еще в студенческие годы Грамши начинает интересоваться политической жизнью, социальной литературой, читает и штудирует философскую классику, постепенно включаясь в политическую деятельность. Основной причиной этого вступления молодого человека, интеллигента в революционное рабочее движение являются вечно перманентная итальянская революция (т.е. крепкие национальные традиции темпераментного общественного бурления), тяга к социальной справедливости, симпатии к марксистским философским концепциям, духовные идеалы благородства, гуманизм (мы отдаем себе отчет в относительности этих представлений, в том числе и в том, что гуманизм гуманизму люпус эст, да ещё какой!), воспринятые в расхожих по тем временам представлениях на всю жизнь до конца благодаря убежденности в их всемирно-исторической основательности, но уточнявшиеся по ходу ее. Со статьи "За истину!", опубликованной в феврале 1913 года в университетском "Коррьере" под псевдонимом "альфа гамма", начинается сотрудничество Грамши с прессой. Статья посвящена вопросу локального значения, но сам заголовок первой опубликованной работы студента Туринского университета принципиален и символичен. В дальнейшем, уделяя партийной журналистике исключительное внимание, публикуясь в "Гридо дель пополо" (Голос народа), "Ордине нуово" (Новый мир), "Аванти" (Вперёд) и других изданиях, в основании которых он иногда принимал активное участие, Грамши написал большое количество работ, в которых он разъяснял и пропагандировал идеи социализма, смысл и значение революционных событий, доводил до сведения масс и апробировал стратегические позиции и тактические установки относительно деятельности марксистов Италии. Работы на злобу дня содержат ценный методический арсенал и тем представляют актуальность в любое время. Здесь также следует отметить, что огромное значение Грамши уделял работе над театральными рецензиями, которые он сочинял остроумно, не растекаясь мыслию по древу, и по существу. Автора этих строк поразило, как разнообразен был репертуар многочисленных (!) городских театров Турина, как любила их публика. Видимо, тираж социалистических газет во многом обеспечивали как раз эти рецензии, но, может быть, дело как раз и не в этом, а в одной из, важнейших социальных феноменов, которым позже стало кино, а ныне являются СМИ. Грамши умел дать своим заметкам интригующие, забавные заголовки, логически стройные и при том сюжетно завершенные формы, например: "В начале было сексо" (в оригинале sesso, более точный перевод по-русски не передает итальянской атмосферы заголовка). Вовлеченный в революционную деятельность, Антонио Грамши вскоре входит в круг виднейших деятелей социалистической партии, а в 1919 году совместно о П.Тольятти, М.Террачини и А.Таска участвует в основании одного из ее самих массовых печатных органов в Турине - Петрограде Италии - "Ордине нуово" и одноименного движения, давшего начало периоду "красного двухлетия" - двухлетия борьбы трудящихся за фабрично-заводское самоуправление. Секретарем туринской, самой многочисленной секции социалистической партии в Италии, направлявшей политическую деятельность трудящихся, был Грамши. Италия конца XIX - начала IX веков представляла собой довольно разнородное, ещё не устоявшееся вследствие лишь недавнего оформления (объединение Италии состоялось в 1861 году), буржуазно-демократическое государственное образование, изобиловавшее разнообразными политическими течениями и тенденциями и поныне сохранившее в какой-то степени эту рыхловатую, но аристократически древнюю динамичность (см. подробнее: Лопухов Б.Р. Эволюция буржуазной власти в Италии. М., 1986, с. 3-8). Рабочее движение в Италии, как и во многих других странах Европы, в первые десятилетия XX века наталкивалось на засилье реформизма, как правого, так и "левого", в идеологии, неизжитостью буржуазно-демократических иллюзий или анархо-синдикалистских утопий, абстрактно-гуманистических предрассудков или революционно-волюнтаристических лозунгов безо всякого ноу-хау их воплощения, отсутствием единой, четкой и цельной, научно обоснованной концепции революционного действия. Осенью 1920 года революционное движение в Италии обкаталось, выдохлось, мало чего добившись, заметно пошло на спад. Причин тому было достаточно, и одной из главных можно назвать именно слабое теоретическое обеспечение и осмысление практических нужд движения к социализму итальянского рабочего класса, а, следовательно, и влияния теории на революционную организованность, проистекающую во многом стихийно и оттого часто заводившую в тупики. В этих условиях оживились реакционные тенденции в политических движениях Италии, началось активное фашистское наступление, как раз и сильное в этот период своей организационной стороной и решительностью. Внимательно изучая опыт Великой Октябрьской социалистической революции (не без розовых шор первоначально), Грамши приходит к выводу о необходимости создания новой - смелой, действенной, подлинно революционной - большевистской коминтерновской партии в Италии. В январе 1921 года, когда провалилась попытка сплочения и объединения социалистического движения (немногим ранее из этой же социалистической партии вышел и ее тогда главный идеолог Б.Муссолини, пошедший своим особым путем к фашизму) Италии, группа "Ордине нуово" основывает отдельную, коммунистическую партию, в которую вошли также сторонники Бордиги (некто типа Троцкого в нашел истории, особенно по фразе) и левое крыло максималистов (правое пошло к Муссолини) социалистической партии. Ведущая роль по подготовке платформы итальянских коммунистов, одобренной В.Н.Лениным, принадлежит Антонио Грамши. Образованная тогда Коммунистическая партия Италии (впоследствии менявшая и до сих пор меняющая свое название так, что даже не уследить) безоговорочно признала требования к своим членам Коминтерна (что в дальнейшем дало возможность фашистам объявить коммунистов виновными во враждебной деятельности, поскольку все коминтерновские партии считались филиалом Коммунистического Интернационала, то есть иностранными агентами подчас из весьма геополитически враждебных Италии стран), безоговорочно признала коминтерновские требования из 21 пункта, объявила себя его составной частью и была признана им таковой. В коммунистической партии, отмечал в свое время (1932 г.) Троцкий, только Грамши предполагал возможность фашистской диктатуры. Действительно, Антонио Грамши, как мало кто другой из его современников, видел в нарастающем по всей Европе, и особенно успешно и торно в Италии, движении фашизма опасного конкурента в сфере политического влияния на массы, и, к сожалению, его коллегами по деятельности прогностические предостережения Антонио Грамши были достойно оценены слишком поздно. Большинство членов и руководства партии, его соратники по революционной борьбе в рабочем движении не особо разделяли его озабоченность и соответствующие предложения по поводу нарастания фашистской опасности, не поддерживали - во всяком случае действенно - его усилий в борьбе с угрозой фашизма в Италии и в Европе. Активизация фашистов - крайне правых сил довольно разнообразной идеологической окраски, например, национал-социалистов, а в Германии, к тому же с разнузданными проявлениями вульгарного, не считающимися ни с какими нормами человечности, антисемитизма и расизма - не встретила должного сопротивления своевременно, не вызвала альтернативных реакций, решений со стороны других политических движений, кроме реакции, сходной с тем, что мы наблюдали в момент встречи нового политического года в ночь на 13 декабря 1993 года со стороны умненьких, сытеньких, самоуверенных, но не знающих народа, который ведут одни, грабят другие, но к очередному светлому (теоретично очень хорошенькому такому) будущему, как выражаются даже вполне культурные люди, СИЛ не вызвала ответных действий со стороны масс, а то и прямо (прямо!) была поддержана ими. Итальянская национальная ситуация характеризовалась еще и тем, что в рабочих партиях, в том числе и в коммунистической, были сильны увлечения декларативно-экономическими (а не реально-экономическими), фальшивыми формами классовой борьбы, надежды на шансы политического выжидания и балансирования, атуирования (припугивания), театральность исполнителей которого никого не вводила в заблуждение, кроме самих исполнителей, на крепость и автоматизм демократического организма власти, действительно активные формы классовой борьбы применялись мало, слабо и неохотно (не хотелось навредить), и это в то время как фашисты рвались к власти стремительно и нагло (несмотря на, однако, тоже театральность), используя при этом и социальную демагогию, и разнузданный, по тем временам, террор (за 21 год фашистского режима в Италии Верховный Суд вынес 9 (девять, без всяких нулей) смертных приговоров, - сообщает об ужасах итальянского фашизма журналист РТР Виктор Правдюк в передаче "Арена для сенсаций: Бенито Муссолини" от 14 февраля 1997 года, эфир 16 часов 40 минут. Правда, всего 9. Но это смотря что с чем сравнивать, и для каких целей. У одного суп жидок, у другого жемчуг мелок, а горе одинаково у обоих). В анализе итальянского фашизма, предпринятом Антонио Грамши ещё в начале 20-х годов, "проявился его дар исторического предвидения" (Филатов Г. С. Вклад Антонио Грамши в изучение итальянского фашизма. - В кн.: Филатов Г. С. Фашизм, неофашизм и антифашистская борьба в Италии. М.: Наука, 1984, с. 173), но правота Грамши коммунистами Италии и в этом, и в массе других случаев бала понята о опозданием. Кстати сказать (и это касается не только коммунистов Италии), иногда руководители больше слушали указания из далекой Москвы, чем мудрецов из своей вотчины, и кто их в том осудит. Грамши во многом был и оставался авторитетным во всеитальянском масштабе политическим лидером, шокируя подчас своей внешностью горбуна, почти карлика, при встрече простых итальянцев, которые знали о нем понаслышке, благодаря газетам и пропагандистской работе партии, как о легендарном народном заступнике и мечтали видеть его гигантом. Грамши о доброй самоиронией описывает ряд таких шоковых встреч в своих тюремных заметках и письмах. Тем не менее в таких условиях Антонио Грамши участвует в организации тайной рабочей охраны и защиты делегации СССР на Генуэзской конференции. Первый выход первого социалистического государства на широкое международное поприще вызывал активизацию разнообразных антисоветских сил со всего мира, и проявление пролетарской солидарности в такой форме дало свои плоды и вызвало чувство особой признательности у советских патриотов. Как известно, особых провокационных инцидентов вокруг советской делегации в Генуе не произошло. Как это достигалось - в книгах о Грамши есть интересные сообщения. Укрепляя интернациональные связи, П съезд КПИ в марте 1922 года принимает решение направить Грамши в Москву в качестве представите ля партии в Коминтерне. В Москве Грамши избирается в состав Секретариата Исполкома Коминтерна. По поручению Коминтерна Грамши встречался с коллективами трудящихся советских городов и деревень, знакомил их с актуальными проблемами международной обстановки и коммунистического движения, интересовался опытом строительства социалистического общества. Грамши неоднократно видел и слышал В.И. Ленина, который, для Грамши, воплощая высочайший и заслуженный авторитет вождя пролетариата крупнейшего государства в мире, прямого непосредственного и достойного преемника создателей научного коммунизма, вполне адекватного российским условиям и обстановке в мире начала XX века. К сожалению, не все подробности политической жизни в СССР были известны Грамши а полной мере, а об учении Ленина он имел свое мнение и призывая в обоснование своих взглядов его авторитет, не отдавая себе отчет в том, что для Ленина философская позиция Грамши, сводящаяся к тезису "Нет объекта без субъекта", неприемлема (по крайней мере вербально, по "Материализму и эмпириокритицизму"). Но Грамши, по всей видимости, не знал "Материализма и эмпириокритицизма", зато "Философские тетради" с конспективным изложением позиций гигантов философии многих веков и броско выписанной фразой "Сознание не только отражает мир, но и творит его", которую у Ленина истолковывают в основном как фигуральное выражение, Грамши вполне бы устраивала и как принципиальный философский тезис. О других нюансах во взаимоотношениях политического и в том числе коминтерновского руководства СССР и братских коммунистических партий интересно рассказано в книге большого знатока итальянских проблем Ц.И. Кин (той самой, по книге мужа которой "По ту сторону" поставлен одноименный фильм с выдающейся песней Александры Пахмутовой "Забота у нас простая"). Одну из последних книг, "Итальянский ребус", Ц.И. Кин (М.: Политиздат, 1991. - 416 с.) насытила ранее не прорывавшимися в советскую печать подробностями. Всю ее не перескажешь и поэтому мы просто к ней и отсылаем тех, кто хотел бы конкретнее узнать не только о перипетиях коммунистической истории и места в ней Италии и Грамши, но и, к примеру, с пользой для себя прочитал бы главу первую этой книги "Жизнь и смерть Бенито Муссолини" (с. 7 -142). 25 ноября 1922 года с 18 часов Владимир Ильич Ленин принимал Грамши у себя, и они вместе, как сообщается в томе 12 "Биографической хроники В.И. Ленина" на 435 странице, обсуждали партийные вопросы и международные темы. В Москве же Грамши познакомился с Юлией Аполлоновной Шухт, дочерью очень близкого к семье Ульяновых, в особенности, к сестрам Ульяновым и лично к Ленину, русского революционера А.А. Шухта, земляка по Симбирску и примерно такого же русско-европейского происхождения, и с которыми, как пишут мемуаристы, В.И. Ленин был тесно связан до конца жизни (См.: В.И. Ленин. Биография. Т. 1. М.; 1985, c.717). Так, в 1883 году в связи с отъездом семейства Шухт за границу, для чего требовались по какой-то причине конфессиональные документы, В.И. Ульянов стал крестным отцом одной из многочисленных сестер Юлии Аполлоновны (а сами А.А. Шухт и В.И. Ульянов стали, таким образом, кумовьями), а в 1918 году по рекомендации В.И. Ленина была принята в партию другая ее сестра. Юлия Аполлоновна стала женой Антонио Грамши, у них родилось двое сыновей, один стал музыкантом и играл в оркестре театра одного из крупных российских городов (Калинин, ныне Тверь), другой - моряком, и командовал кораблем, названным в память его отца, "Антонио Грамши". Юлия Аполлоновна, несмотря на раннее и тяжелое заболевание скончалась буквально в начальные годы перестройки. Теплые, товарищеские отношения сложились у Антонио и с сестрой жены, Татьяной Аполлоновной (умершей в начале 40-х годов). Татьяна Аполлоновна проживала в основном в Италии. Молодые Шухты тоже дружили о членами семьи Ульяновых, совместно работали, например, над переводами, в частности, о итальянского различных художественных произведений. В Советском Союзе Грамши провел около полутора лет. Он максимально использовал это время с тем, чтобы накопить свежие силы и но вые знания, оперативные навыки революционной работы, изучал русский язык, перевел на итальянский язык важные в теоретическом и практическом отношении работы. В Италии к этому времени в результате политического форсмажора пришли к власти фашисты во главе о бывшим социалистом-максималистом Бенито Муссолини и ввели чрезвычайные законы против так называемых врагов нации ? 1, коммунистов, поскольку они подчинялись иностранному геополитически враждебному центру - Коминтерну. Грамши выезжает из Москвы в Вену, где он и прожил больше года. Из Вены Грамши мог лучше, чем из Москвы, следить за событиями в Италии и участвовать в управлении партией. В Италию легальный выезд был не возможен хотя бы по одной той причине, что был выдан ордер на его арест. Многие соратники по борьбе были уже арестованы, отправлены в тюрьмы, сосланы на далекие острова, ушли в подполье, эмигрировали. В связи с фашистским моральным и правовым террором партия коммунистов переживала сложный период приспособления к условиям полу легальной и нелегальной деятельности. Нужна была ежедневная обще партийная газета, тесно связанная с массами, которая бы повседневно давала правильную ориентировку, звала к смелому революционному действию. Так была задумана и создана газета, названная, по предложению Грамши, "Unitа" ("Единство"), которая стала выходить в Милане с 12 февраля 1924 года. Название верно отражает залог победы практически любой организации и соответствует основному историческому лозунгу коммунистов: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" В Вене Грамши узнаёт, что в числе 19 коммунистов он избран депутатом итальянского парламента 27-го созыва от округа Венето, подпадает под статус действующей пока парламентской неприкосновенности и возвращается в Италию. Очередное наступление фашистов на права трудящихся началось о так называемого "дела Матеотти". Джакомо Матеотти был секретарем Унитарной социалистической партии. Депутат парламента, он произносил пылкие, обличающие всех и вся своих политических противников, в том числе и коммунистов, речи. 30 мая 1924 года, выступая с речью, в которой он в резких формах обрисовал мрачную картину фашистских зверств и насилий, совершенных только во время избирательной кампании, он сумел привлечь особое внимание к тому, какой ценой достигнуто фашистское большинство в парламенте. Как установили исследователи, по личной подсказке Б. Муссолини, Матеотти был похищен и убит. Возмущение общественности приобрело опасный для фашистского режима характер. Под давлением обстоятельств Муссолини вынужден был умыть руки и пожертвовал кое-кем из второстепенных деятелей фашистской партии. С ростом гневного недовольства масс фашистскими порядками открывались большие возможности для антифашистского наступления. От имени коммунистической фракции парламента Грамши предложил немедленно объявить по всей Италии всеобщую забастовку с целью создать условия для активного антифашистского наступления. Рассказывают, что сам Муссолини в парламентском кафетерии подошел к Грамши, протягивая руку и произнося поздравления с блестящей речью, но Грамши молча продолжал пить кофе, как бы не замечая "дружественного" жеста дуче. Такие вещи никакие дуче не прощают... В этой обстановке депутаты антифашистской оппозиции не поддержали предложений коммунистов: будучи в большинстве своем представителями буржуазных или реформистски ориентированных рабочих политических организаций, они боялись массовых народных выступлений, видя в них стихию, с которой справиться не смогут и разрушат хрупкий, но все-таки порядок. Еще более нежелательной, видимо, для них перспективой была реальная возможность завоевания власти левыми силами. Помимо этого, все стороны в этой ситуации испытали приступы пропагандистского перехлеста, но не все смогли из этой ситуации извлечь полезные результаты. В августе 1924 года Антонио Грамши избирается генеральных секретарем КПИ на пленуме ЦК. Его имя становится знаменем, о нем ходят чуть ли не легенды (зачастую прямо инспирированные коммунистами в пропагандистских целях, как они об этом теперь пишут в мемуарах). На этом посту 8 ноября 1926 года в нарушение парламентской неприкосновенности Грамши был арестован и вплоть до своей смерти через десять о половиной лет был лишен свободы, находился в тюрьмах. "Мы должны на двадцать лет лишить этот мозг возможности работать", - объявил прокурор Изгру подлинную причину ареста и приговора, видимо, лишь повторяя слова своих подлинных хозяев. "Преступление" Грамши, таким образом, состояло в том, что мыслил он по существу, зрел в самый корень наблюдаемых явлений и этим всё больше и больше представлял для фашистов опасность ? 1. В тюрьме здоровье Грамши было жестоко подорвано. Мировая общественность требовала немедленного освобождения Грамши. В сентябре 1934 года (а французский комитет в защиту политических узников Италии действует с мая - июля 1933 года) Роман Ролан выпускает брошюру "Кто умирает в тюрьмах Муссолини: Анторио Грамши". Автор "Жан-Кристофа" указывает на истинных виновников бедствий итальянского народа - фашистов - и требует свободы Грамши. Призыв выдающегося гуманиста-просветителя был подхвачен миллионами, по всему миру прошли манифестации и другие акции (один из коллег-историков, костромской краевед Г.Ю. Волков, собирая краеведческий материал в подшивках костромских газет соответствующего периода, сообщил мне, что такие акции, судя по сообщениям газет, прошли и в Костромском крае) и это привело к тому, что фашисты с массой проволочек и обусловленностей (амнистию могли дать практически в любое время, если бы Грамши в какой-либо письменной форме об этом ходатайствовал сам, о чем, кстати его очень просили очень многие знавшие его люди) приняли решение об амнистии. Но силы ухе оставили Грамши. Он скончался "на свободе" в тюремном госпитале "Quм si sana!" ("Здесь выздоравливается!") 27 апреля 1937 года. Но и годы заточения не были утрачены для активной жизни и работы. Признанный и авторитетный в народе вождь итальянских коммунистов, мыслитель планетарного масштаба, Антонио Грамши использовал все возможности для того, чтобы и в тюрьме внимательно наблюдать за мировым коммунистическим движением, за работой соратников по партии, тактично и дельно принимать участие в управлении партией, в принятии ею решений, используя в специфически итальянских условиях как конспиративные приемы, так и легальные возможности. Разумеется, не всё принималось при этом или делалось в соответствии с указаниями и рекомендациями Грамши, но, как показывает исторический опыт уходящего XX века, Грамши оказался стратегически прав во всем. В тюрьме его навещали или пересылали информацию друзья, родные, знакомые, ученые, соратники. Способствовали контактам Грамши с внешним миром подчас и сами тюремщики и другие, далеко не политические, заключенные, несмотря на его отнюдь не героический, а скорее экзотический внешний вид. В этом была дань уважения его могучему и человечному характеру, оказывалось его личное обаяние и авторитет вождя партии коммунистов, симпатии к которым в Италии стабильны. Сама мысль о Грамши, его пример, вдохновляли людей на стойкость и смелость перед лицом опасности. С февраля 1929 года Грамши вёл в тюрьме записи. Из тюрьмы на волю их вынесла, обманув бдительность надзирателей, Татьяна Аполлоновна Шухт и передала их в надежные руки. После разгрома фашистов наследие Грамши издается в Италии. Заметки, сделанные в тюрьме, полу чают устойчивое наименование "Guaderni del carcere" ("Тюремные тетради"). Посмертная публикация литературного наследия Антонио Грамши вызвала эффект в какой-то степени неожиданный: огромный интерес во всем мире, что бывает только в уникальных случаях. Однако только в СССР к ним отнеслись весьма настороженно, и если и публиковали, то только фрагменты. Правда, на заре перестройки было задумано полное русское издание "Тюремных тетрадей", но и в этом случае полнота условна, поскольку за основу взяты были не заметки сами по себе, а подготовленные партийными идеологами тематические сборники, правда, прошедшие строгую текстологическую критику международной общественности и признанные правомерными. Однако из трех запланированных томов тематического полного издания "Тюремных тетрадей" на русском языке вышел только первый том, а политологически наиболее, пожалуй, интересен был бы том, включающий такие тематические сборники, как "Современный государь", как "Социализм и фашизм". Последний даже в итальянском издании (да и вообще на любом языке) в крупнейших библиотеках СССР находился в спецхране. Как отмечалось в книге бывшего генерального секретаря ИКП Луиджи Лонго, написанной совместно с журналистом Карло Салинари, "своими исследованиями и работами, написанными в тюрьме, Грамши воздвиг себе нравственный, духовный и политический памятник". И это не просто пафос памяти товарища. Это действительно так, о чем свидетельствует неугасающий интерес к изучению идей Грамши во всем мире. Даже в Албании (кстати, там есть городок и провинция Грамши, но в какой степени в связи с Антонио, право, не ведаю) - исторической родине мыслителя - выходили его труды и очерки о нем в самые крутые годы "коммунистического" режима, однако мы не имеем возможности дать им хотя бы беглую оценку, кроме догадок: он был препарирован в духе, выгодном албанским вождям. Тем самым мы уже отметили, что наследие Грамши было воспринято отнюдь не однозначно, а в Советском Союзе полное представление о его наследии имели единицы специалистов. Появились - на родине в Италии, в других странах Запада, в обеих Америках - злопыхательские спекуляции и диффамация, тем более что в свое время коммунисты Италии и сами послужили этому, пролетарски приукрашивая биографию мыслителя в смысле подвигов, происхождения, титаничности, близких, как им казалось, и больше понятных массам, нежели великие идеи. В 1975 году было издано капитальное научное издание "Тюремных тетрадей" на языке оригинала, занявшее четыре убористых тома со сквозной пагинацией. Характерно, что, например в ГБЛ им. Ленина, 3 тома этого четырехтомника находились в открытом доступе, а 4-ый (научный аппарат) - в спецхране. И было отчего, по тем временам. Справочный аппарат к "Тюремным тетрадям" включал именные и предметные указатели к таким фигурам и понятиям, знакомство с которыми советского читателя его заботливым начальством считалось несвоевременным. Так, конечно, очень опасно советскому читателю было бы знать, что в фашистской тюрьме Грамши читал такую литературу, в том числе и советскую, о которой уже давно забыли даже специалисты. Например, книгу "Пятилетний план" на французском языке министра финансов СССР 1930 - 37 годов Г.Ф. Гринько, казненного в 1938 году как немецко-фашистского шпиона. Или, например, такой пассаж из трудов теоретиков фашизма, приводимый Грамши в порядке полемики: "Фашизм возник как высшее напряжение цивилизованного народа (более того, народа внутренне гораздо более цивилизованного, чем другие), чтобы создать некую форду цивилизованного коммунизма" (цит. по: Грамши А. Тюремные тетради. Часть первая. М.: Политиздат, 1991, с.285). II.ФИЛОСОФИЯ ПРАКТИКИ -- ФИЛОСОФИЯ КАТАРСИСАОсваивая глубину марсового учения, Грамши адаптировал его творчески к своей революционной и теоретической деятельности, развивал адекватно своему времени и дару философские взгляды, убедительно подтверждая всемирно-историческую правоту и состоятельность философской концепции Маркса, наметил ряд проблем, перспектив развития. Тем, кто был знаком и согласен с такими идеями, ещё в брежневскую эпоху стало ясно, что под руководством КПСС коммунистом член этой партии является в порядке исключения, а весь научный коммунизм даже многие его большие формальные идеологи проходили и знали по портретам в кабинетах начальников. Об этом вопросе наша точка зрения изложена в совместной с А. Моревой работе "Что за горизонтом?" (Урал, 1996, ? 2). Такое строительство коммунизма было обречено к позорному фиаско, но тем не менее коммунизм как таковой - оптимальное совместное управление вверенного человечеству универсумом имущества новым, разумным и свободным, человечеством - это действительно энергетический духовный источник веры и надежды на перспективное, далекое будущее. К сожалению, руководство КПСС не прислушивалось к голосам дружественных партий, и не только партий, и в этом смысле задуманная перестройка была действительно необходима, но опять же - даже теоретически она должна была проходить совсем другим путем. Кому-то из спецкабинетов показалось, что человек у нас уже новый, умный, пора давать ему полную свободу, а он взял волю, и наступила угроза полного беспредела. Однако это совсем другая тема. Вернемся к Грамши. Вопросы, поднятые в трудах Грамши, разнообразны, но отличительной чертой его подхода является олимпийская объективность, глубина, масштабность мысли, виртуозное владение диалектикой, скрупулёзность в изучении и интерпретации фактов, дух историзма, пронизывающий материал на любом уровне. Он умел держать в уме и глобальный, и конкретно-человеческий аспекты рассматриваемой проблемы одновременно и в комплексе. Нет в его трудах (которые, разумеется, не просты) схоластического теоретизирования; всё, что им написано, написано для цела, сущность которого - освобождение человека для коммунистического (универсального и разумного) созидания. Хочу подчеркнуть, что особый и благожелательный интерес к философскому наследию Грамши проявили иезуиты, представители которых написали о Грамши и его учении ряд великолепных книг (естественно, на русском языке их нет, а те, что были, хотя бы на иностранных языках, находились в спецхране). Современная отечественная и мировая действительность подтвердили актуальность целого комплекса проблем, затронутых Грамши в его теоретическом наследии. Но методологической основой мудрости Грамши была система его философских взглядов, в основе которой - подлинно философские идеи самого Маркса, что не всегда соответствует расхожим представлениям о "марксистско-ленинском учении". Одна из записей, сделанных Грамши в тюрьме, начинается так: "Che cosa ch"e l"uomo?" (Что такое человек?). И сам Грамши отвечает: "Это первый и основной вопрос в философии". Эта необычная для "ортодоксального" марксизма-ленинизма формулировка не случайна, и не фигуральна, это - результат серьезных раздумий и исследований, медитаций Грамши над сущностью марксового учения, которое итальянский мыслитель тщательно изучал, а некоторые работы, как, например, "К критике политической экономии. Предисловие" сам перевал на итальянский язык, ибо, видимо, уже тогда заметил крен в ее истолковании в духе экономического де терминизма и хотел бы акцентировать ее другие, субъективно-волюнтарного начала, аспекты. Философию Маркса Грамши назвал философией практики. Вклад в развитие этой философии, сделанный Грамши, я бы на звал, используя слово "катарсис", термин, используемый Грамши, философией катарсиса, философией очищения, облагораживания человека в ходе его собственного исторического становления. Решения Грамши проблемы человека принципиально противостоят концепциям абстрактного гуманизма (ярким воплощением которого на политической арене была, на наш взгляд, может быть названа концепция перестройки М.С. Горбачева), так как важнейшим для Грамши здесь был вопрос не о человеческом факторе вообще, а конкретные цели: это стратегическая вооруженность деятельности революционной партии - "коллективного интеллигента", "коллективного", не побоюсь этого слова, "разума", то есть теоретического авангарда, социально-природного интеллекта субъекта истории - народа, это философско-мировоззренческая вооруженность исторических масс. И он этот вопрос решает именно в философском аспекте - создает концепцию человека, яркую, свежую, действительно привлекательную для всех этносов, наций и классов, но с учетом и конкретных условий и времени, и места. Как мы уже отметили, одним из исконных философских понятий, к которым обратился Грамши в ходе своих философских размышлений. Является понятие "катарсис" (древнегреческ.: очищение), чаще всего используемое в эстетических теориях. Грамши придал термину катарсис гораздо более широкий смысл. Катарсис - это революционный исторический процесс формирования нового человека, переход "от чисто экономического (или чувственно-эгоистического) момента к моменту этико-политическому, то есть к высшему преобразованию базиса в надстройку в сознании людей" (Грамши). В религиозных доктринах этот процесс часто называется преображением, и смыслы, вкладываемые сюда, скажем, и христианами, и коммунистами, мало чем отличаются, а партийные номенклатуры и церковные иерархии все равно враждуют. Видимо, дело заключается не только в абстрактно верной теории, а в чем-то человеческом, слишком человеческом. Новый человек начинается в процессе критического самопознания, "с того, что он осознает, кем является в действительности, то есть с некоего познай-самого-себя как продукта всего предшествующего исторического процесса, оставившего в тебе самом свои бесчисленные следы", с тем, чтобы "выбрать в результате напряженной работы мозга собственную сферу деятельности, активно участвовать в свершении мировой истории, быть руководителем самого себя, а не ждать пассивно и покорно, пока окружающий мир сформирует твою личность" (он же). Человеку следует осознать, что окружающая его среда, весь универсум - не какая-то отчужденная враждебная сфера, а "неорганическое тело человека", "овеществленная сила знания; органы человеческого мозга" (последние три закавыченные выражения принадлежат Марксу и взяты из "Капитала"). Новый человек - поистине homo creator (латинск.: человек созидающий). Он является действительно главным содержанием и имманентной (скрытой, растворенной) целью марксизма. Грамши понимает такого человека именно в созидательном смысле - как сознательного, а на стихийного и случайного участника, субъекта исторического процесса, как социализованного индивида, объективно предназначенного (если хотите - провидением; и на самом деле - не муравьям же творить ее с нами! Хотя и они занимают свою природно-функциональную нишу в универсуумном теле человека) творить историю посредством своей духовно-вещественной самореализации. Даже в исихазме есть отклик на эту проблему: именно, не только духовное, но духовно-телесное воскрешение к вечной жизни. Деятельность человека представляет собой преодоление отчуждение человека, с одной стороны, и мира человека, с другой, диалектическое единение материального и идеального, объективного к субъективного, абсолютного и относительного, имманентно синтезирующихся в практике, немыслимой без катарсического освоения себя и мира, без понимания диалектики свободы и необходимости в деятельности людей. Катарсис - не одноразовое явление, этот процесс включает "цепь диалектических синтезов" в постоянно развивающемся освоении мира, то есть, говоря языком злобы дня, постоянную радаризацию универсума всеми духовными полями человека в соответствии с условиями исторической жизни, практики. Структура человеческой практики глубоко иерархична: культура, политика, социальная иерархизация, быт, досуг, наука, образование, производство, потребление, технология жизнеобеспечения, призрение немощных и т.п., то есть разнообразные виды как материальной, так и духовной деятельности; каждому уровню соответствует свое специфическое сознание волеизъявление и волевоплощение, поведение, организация, функционализация, которые "нельзя вызвать произвольно". Объективная, в особенности абсолютная, реальность и законы ее функционирования вне связи о субъективной реальностью во всей ее полноте - человеком, человечеством, второй природой, то есть природой, существующей как органы человеческого мозга - представляет собой относительную ценность, так как единство и взаимозависимость между освоенной, опредмеченной объективной реальностью, с одной стороны, и объективной реальностью самой по себе, подчас еще никак не явленной субъекту, с другой, существует только в потенции посуда отсутствует практика (акт в томизме и неотомизме - официальной католической философии), которая интегрирует многочисленные модификации универсального объекта в субъекте, взятых в их конкретно-исторической данности. Именно в данном случае Грамши пришлось бы отвечать Ленину не так, как последний желал бы слышать от своего иностранного соратника на свои "Десять вопросов референту", предшествующих изложению философских взглядов Ленина в "Материализме и эмпириокритицизме". С позиций Грамши, именно неограничиваемое исторической практикой опредмечивание (признавание объективности) внешнего мира приводит к спекулятивному конструированию произвольных возможных объектов, к фетишизации и догматизации наличного бытия и его отдельных структур с помощью сознания, к мистифицированию и утопизации исторических перспектив. При этом в познавательно-преобразовательной деятельности человека наряду с тем, что зависит от субъекта, проявляется и то, что не зависит от него, или зависит времен но, локально или иллюзорно, то есть просто иммажинируется. Отсюда вытекает, что актуальная (реальная) свобода воли человека принципиально соответствует уровню развития практики, и при этом всегда отрывается от него в ту или иную сторону, ибо в волеизъявлении реализуется, в виде конфликтов с действительностью, опережающий характер духовного потенциала как главный источник инициативы. Уровень раз вития практики является определяющим (ограничивающим) фактором в системе человеческих притязаний и достижений. Народные массы, всемирно - историческую миссию которых - освобождение от иллюзий и созидание нового, осознанного, освоенного - коммунистического - мира, как великолепно доказали классики социологии К. Маркс, Г. Лебон, Э. Дюркгейм и другие, нуждается в привлечении сил интеллектуального авангарда человечества для достройки своего миро-воззрения-в-делах, мировоззрения-существования, мировоззрения-экзистенции, мировоззрением-в-мысли, мировоззрением-в-теории. При этом также происходит диалектический синтез: теория, находя материальное воплощение процесса бытия в историческом веществе масс, класса, становится великой исторической, революционной силой - средством, с помощью которого решаются в конечном счете все великие исторические вопросы (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 10, с. 313). Руководство массами, осуществляемое их интеллектуальным представительским авангардом, является требованием объективной необходимости, поскольку любой живой динамичный организм, а общество есть таковой автономный организм, должен иметь мозговой специализированно-координирующий центр, иначе он живым организмом, может, и будет, но мыслящим - вряд ли. Также Грамши считал социализацию теории, критическое распространение уже добытых истин, материализацию идей путем вооружения ими масс, включая понятные и доступные массам способы подачи идей в идеологически приемлемой деятельности, выражением достоинства любого учения и стремился сделать таковым "философию практики" при этом предостерегал: следует обращаться не к предрассудку масс, а к их разуму и рассудку, следует не мифологизировать и ритуализировать теорию (что делают, по его словам, например, католики), а "подводить массы к более высокой концепции жизни". С целью укрепления единства при руководящей роли (гегемонии) революционно-теоретического авангарда истории - партии - с ее историческим веществом - массой (в лице организации передового класса и его союзников), техникой, цивилизацией, что Грамши считает жизненно важным - следует постоянно совершенствовать и развивать теорию, которая, будучи действенной и в области интеллектуальных перспектив исторического развития, и близкой и понятной трудящимся, постоянно формировала бы интеллектуально-моральный блок, где историческое действие и теоретическая мысль оптимально соединяются в практике - в политике революционной партии как "овеществленная сила знания" (Маркс). Тогда теория актуализируется и живет имманентно эпохе, то есть становится "живым духом эпохи", без которого немыслимо существование человечества в универсуме. В этом, вкратце, пожалуй, заключается суть "философии практики" - "философии катарсиса", "философии очищения", разработанной Антонио Грамши. Перепечатывается с адреса: http://ksaa.edu.ru:8100/~grivse/WEBHTM/GRAMSCI.HTM
|