№ 03'04

Татьяна БАРАБАШ

XPOHOС

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

ТАЙНЫ ЧЕРНОЙ РЕКИ

В последнее время экологи и ученые все чаще и чаще выступают в СМИ за развитие экологического туризма. Действительно, сегодня появилась возможность зарабатывать деньги на.... природе. Отличная идея, но при одном условии: организуя туристические маршруты, мы ни в коей мере не должны навредить окружающей среде. Собственно, и новый вид туризма недаром называют экологическим.

Природа Башкортостана уникальна. В республику приезжают со всей России, ближнего и дальнего зарубежья. Особой популярностью пользуется сплав по реке Белой в среднем ее течении. Со временем любители путешествий начнут интенсивнее осваивать и другие реки, в первую очередь горные, мелководные. Но рано или поздно они доберутся до судоходных, в том числе и до реки Уфы (второе, башкирское, название “Караидель” переводится как Черная река).

В прежние времена на Павловское водохранилище - излюбленное место отдыха жителей республики и приезжих - из Уфы ходили на моторных лодках. Бензин тогда стоил дешево, заправки на берегу имелись, поэтому этот стихийно сложившийся маршрут пользовался большой популярностью. Какова ситуация сегодня?

Насколько реально сегодня осуществить такое путешествие рядовому водномоторнику на серийной лодке, оснащенной серийным российским двигателем? Будет ли сплав представлять интерес познавательный, культурный, спортивный? И, наконец, какие перспективы ожидают этот маршрут, если он будет детально разработан и организован в рамках экологического туризма?

Предстояло выяснить, в какой степени изменилась судоходная обстановка на Караидели и ситуация с заправкой топливом, а также каково экологическое “здоровье” тех мест, куда мы отправлялись. Маршрут начался в поселке Караидель, откуда мы должны были спуститься вниз по реке до города Уфы. В экспедицию команда из десяти человек отправилась на двух лодках - моторном “Прогрессе” с подвесным двигателем “Нептун” и катамаране.

Вместо пролога

Для меня подготовка к этой экспедиции проходила в экстремальных условиях. День отъезда стремительно приближался, необходимо было организовать доставку в поселок Караидель моторной лодки “Прогресс”, найти машину для команды. Право, не женское это дело - искать “КамАЗ” с высокими бортами да еще бесплатный! Обзванивая транспортные организации и получая отказ за отказом, я почти поверила в то, что в Уфе не осталось ни одной грузовой машины. И когда в мой измученный бессонницей мозг принялась тихонько стучаться малодушная мысль: “И зачем мне все это надо?..”, на пороге, словно в сказке, появился солидный спонсор - руководство Главного управления природных ресурсов (ГУПР) РФ по РБ.

Итак, наконец этот долгожданный день наступил. Закрыв дверь за своим мужем, отправившимся грузить в “КамАЗ” наш семейный “ковчег”, я, запихнув в туго набитый рюкзак зубные щетки, позвонила в ГУПР, чтобы поблагодарить за оказанную помощь заместителей начальника управления Халиля Сагитовича Гумерова, Ольгу Николаевну Ладзину и пресс-секретаря Сергея Борисовича Ламтьева. Они пожелали нашей команде счастливого пути.

ПРАЗДНИК “НЕПТУНА”

“Прогресс” упрямо шел вперед, невзирая на сопротивление реки. Ошалевший от знойного солнца ветер, резко распахнув створки лобового стекла, обдал загорелое лицо Станислава Горбатовского прохладными брызгами, но тот в ответ лишь счастливо улыбнулся... Капитан долго ждал этого момента. Изучая зимними вечерами лоцманские карты, высчитывая километраж маршрута и расход топлива, он намечал на карте точки возможных стоянок.

Весь июнь Стас занимался строительством рубки. Огромные алюминиевые листы он распиливал дома. В зале, расположившись за столом, он ножовкой по металлу вырезал окна, отверстия высверливал ручной дрелью. Ему активно “помогал” кот Матрос, растаскивая металлическую стружку по всей квартире. А потом Капитан еще дней десять монтировал рубку, с утра до ночи пропадая на лодочной станции. Сторожевые псы - трехлапый Черный, грозная Юта и подобострастный Начальник - встречали его радостным поскуливанием: Стас делил со зверьем свой сухой паек. Наконец серебристый “батискаф” весь в заклепках, с лобовыми стеклами от “Москвича” был спущен на воду. К сожалению, Капитану не удалось воплотить в жизнь еще одну идею.

Зимой он приобрел двигатель от мотоблока, который решил приспособить вместо старого “Нептуна”. Оказывается, выбросы в атмосферу можно значительно снизить, если отказаться от использования традиционных двухтактных двигателей - “Вихрей”, “Нептунов”, “Ветерков” и перейти к четырехтактным, более экономичным моторам. Скорость движения небольшая - 10-15 километров в час, но для экологической экспедиции вполне приемлемая. Да и зачем устраивать гонки по реке, если ты - не участник соревнования? Общение с природой не терпит суеты.

Поскольку новый, недоделанный двигатель от мотоблока пришлось оставить дома, на нас все десять дней экспедиции работал старенький пожиратель 76-го бензина “Нептун”. А попотеть ему пришлось изрядно, ведь за собой он всю дорогу тянул катамаран, в котором разместились с рюкзаками восемь человек из нашей команды.

Мы быстро удалялись от пристани поселка Караидель, где нас тепло встретил заместитель главы районной администрации Ильдар Вильевич Гарифуллин. Всю команду накормили вкусным обедом, лодку подъемным краном аккуратно спустили на воду, помогли и с бензином. А Караидель... Караидель, показав свой строптивый характер, вдруг стихла, притворилась паинькой. В реку заглянуло солнце и долго не могло налюбоваться на свои румяные щеки. Кильватерный след, тянущийся за лодкой, разрезал зеркальную гладь воды, в которой отражались высоченные ели, покрывшие крутые обрывистые берега. Не верилось, что мы наконец покинули душный, дышавший раскаленным асфальтом город.

Поскольку Стас произвел меня в штурманы, лоцманскую карту я не выпускала из рук. Так... У правого берега, в устье реки Байка расположено укрытие, предназначенное для судов и плотов. Но теперь сюда никто не заходит, потому что с некоторых пор просто перестала быть судоходной. Опережая события, скажу, что на всем пути по реке вплоть до Шакши мы не видели ни одного буя и ориентировались лишь по береговым знакам.

Проходим Бердяш, затем Магинск. Смотрим налево: откуда-то сверху синей лентой спускается красавица Юрюзань. Она считается судоходной только на протяжении 14 километров - от устья до селения Караяр. Мы прошли 28 километров, прежде чем на левом берегу показались спрятанные в тайге постройки: то был хутор напротив деревни Новоянсаитово. На берегу нас встречал Рашит Султанович Нуриев.

ПРИЮТ ДЛЯ СТРАННИКОВ

В мае 2001 года мы с Михаилом Гордеевым, биологом, травником) отправились в первую совместную экспедицию в Караидельский район и остановились в гостеприимном доме Нуриевых. Хозяин, его жена Рима и красота здешних мест нас очаровали. Говорят, в одну реку дважды не войдешь. А мне все же очень хотелось приехать сюда вновь.

Рашит Султанович прописан в Уфе, а родом из этих мест. Деревня Староянсаитово после образования Павловского водохранилища ушла под воду вместе с его отчим домом, а позже появилось Новоянсаитово. Нуриев построил дом на противоположном берегу, практически в лесу. Любит он эти места, приглашает друзей разделить вместе с ним радость общения с природой. Одни гости сменяют других - такой вот он щедрый человек. Рашит Султанович давно мечтал открыть пристанище для туристов, которых летом в Караидельском районе видимо-невидимо. Особенно много машин приезжают по выходным. Дикий туризм, как заметил еще в Караидели Ильдар Вильевич Гарифуллин, приносит району одни лишь убытки, а природе - вред. Если же, например, отдыхающие будут находиться под присмотром такого хозяина, как Нуриев, - другое дело. Так вот, Нуриев этим летом открыл гостиницу для туристов, и мы были первыми гостями, переступившими ее порог.

Гостиница размещается на брандвахте, несамоходном судне, некогда служившем жильем для рабочих то ли земснаряда, то ли изыскательских партий или какой другой организации, а затем было списано за ненадобностью и “пущено по течению”. Надо было приложить руки, чтобы привести этот плавучий дом в порядок. Здесь четыре четырехместные каюты, где можно переночевать. Просторная кают-компания, камбуз с газовой плитой и холодильником, посуда. Можно при желании погреться в сауне и освежиться прямо в реке. На крыше брандвахты удобно загорать в знойный день. Катание на катере, водные лыжи, резиновые лодки напрокат, свежая рыба, грибы, ягоды - вот спектр радостей, которые может предложить хозяин. Рыбакам - благодать. Местные таскают из реки окуня, леща, сорожку, сома, судака. Чаем здесь невозможно напиться, такой вкусный. Воду привозят с правого берега, из родника, прозванного в народе Святым.

Женщины быстро освоились на брандвахте. Развязали рюкзаки, вытащили продукты, быстро приготовили ужин. Вместе с хозяином сели за стол - выпить за знакомство чаю. Пришло время и тебе, читатель, представить членов нашей команды. С Капитаном ты уже знаком. Командир - Михаил Гордеев. Вместе с нами в путь отправились представители двух “кланов” - Караваевых и Пинегиных. Кстати сказать, подбор “кадров” прошел стихийно, но, безусловно, удачно. Альфия Караваева - опытный врач и турист с большим стажем. Сплавлялась по Белой, путешествовала по Алтаю, Тянь-Шаню, была на Памире. Альфия и педагог Татьяна Пинегина - закадычные подруги, одноклассницы. Обе, будто сговорившись, нарожали сыновей. Татьяна - двоих, Егора и Данилу. Альфия взяла реванш, в ее доме, кроме супруга, еще трое мужиков: Артем, Вадим и Арсений. Студенты Артем и Егор на Тянь-Шане заработали значки альпиниста, поэтому мы с радостью приняли этих опытных, сильных ребят в свой экипаж. Впрочем, нам пришлись по душе и младшенькие: любознательные, пытливые школьники Данила с Арсением. Но самым ценным “приобретением” - да не обидятся на меня остальные - явился глава семьи Пинегиных Александр. Ныне житель Уфы, родом он из Атамановки Караидельского района. Саша стал нашим Проводником.

Угомонились поздно. Утомленные солнцем и дневными хлопотами, путешественники разбрелись по каютам.

...Я проснулась от странного ощущения: кто-то ходит по левому борту “Прогресса”. Было еще темно. Выглянула наружу - никого! Снова легла. Через минуту - то же самое. Потом поняла: это Караидель не давала мне спать, заставила посмотреть на небо, превратившееся в астрономическую карту. Она еще о чем-то хотела меня предупредить, и даже пригнала волну. Но потом почему-то передумала.

ПРОДАЕМ ИДЕЮ!

Лодочный мотор “Ветерок-8” расходует 3,5 кг/час. Равный по мощности 4-тактный двигатель от мотоблока “Агрос” - 2 кг. Предлагаем на его базе создать 4-тактный подвесной мотор для серийных мотолодок. Это позволит экономить горючее в 2-3 раза и уменьшить вредные выбросы, так как 4-тактный двигатель более экологичен.

ОТВЕРГНУТЫЕ КАЛИПСО

Гордееву не терпелось побродить по ельнику, где два года назад мы повстречали диковинную орхидею. Он надеялся вновь отыскать Калипсо. Наутро Капитан отвез нас троих (к поисковой группе примкнул и Артем) в зеленый с проседью лес, а сам остался ждать в лодке.

В тот день я была не в форме, поэтому взбиралась на крутой хребет через силу. Трухлявые стволы умерших деревьев преграждали путь, корявые ветки то и дело цеплялись за одежду, и лишь зеленый ковер влажного мха под ногами смягчал тяжелый подъем. Михаила, похоже, моя медлительность раздражала - он всей душой стремился к прекрасной, многообещающей Калипсо. Он чувствовал - она где-то рядом.

- Мы с Артемом быстро сбегаем наверх, на разведку, а ты иди себе по терраске, вдоль хребта, прямо. Потом спустишься и выйдешь к лиственничнику, а там Стас с лодкой. Встретимся...

Я не успела ответить Командору. Не успела даже возмутиться: как можно женщину оставлять одну в темной тайге!?

В течение часа никто не нарушил моего одиночества. Впору было сесть на пенек и всплакнуть: от страха и обиды. Но, как ни странно, страха я не испытывала, да и обиды на Командора не держала, потому что Гордеев доверил меня нашему старому знакомому, мудрому столетнему ельнику. Лес оберегал меня на всем протяжении пути. Чтобы я, подскользнувшись, не скатилась кубарем с крутого склона, он легонько придерживал меня за одежду цепкими ветками. Особо опасные для спуска тропы перегораживал старыми, трухлявыми деревьями. А в нужный момент он приказал птицам замолчать - для того, чтобы я услышала откуда-то сверху голоса моих спутников.

- Таню-ша-а-а-а!

Первые пять минут я не откликалась. Из вредности. К тому же мне хотелось наедине, без свидетелей попрощаться с лесом.

Разведчики были разочарованы. На сей раз лес надежно скрыл то место, где пряталась трепетная Калипсо.

Выходит, нельзя дважды войти в один и тот же ельник...

Упрямый ботаник Гордеев не мог вернуться в лагерь ни с чем. Поэтому мы поднялись наверх по водохранилищу еще километра на четыре, и они вдвоем с альпинистом Артемом скрылись в темноте другого сказочно-дремучего ельника. То было действительно уникальное место, настоящая “плантация” диких орхидей. Венерин башмачок пятнистый, любка двулистная - всего пять видов.

- Мы с Артемом ходили по глубокому (сантиметров пятнадцать!) мху. Среди двух - трех сотен вегетирующих орхидей видели только две, которые в этом году цвели, - потом рассказывал Командор, когда мы вернулись в лагерь. - Думаю, популяция эта отмирает. В том же ельнике обнаружили содранный до камней мох - тем не менее корешки Венерина башмачка сохранились. Стало быть, даже такой браконьерский сбор мха орхидеям не повредил. “Башмачки” получили тепло и дополнительное освещение (а мох держит холод и затемняет). Значит, популяция, за счет сильного семенного воспроизводства, омолодится. Но вот во время цветения орхидеям и людям лучше всего держаться друг от друга подальше - чтобы человек не впал в искушение сорвать цветок. И чтобы цветок не впал в искушение уйти на много лет в “подполье”. Известно, что орхидеи при неблагоприятных условиях живут, скрываясь под землей.

НЕМНОГО СОЛНЦА В ХОЛОДНОЙ ВОДЕ

По примерным подсчетам Михаила, это был 125-й, а может, 132-й клещ, решивший отобедать его, гордеевской, кровью. И хотя травник уже несколько вечеров вел с нашим доктором Альфией Амировной жаркие медицинские споры, на сей раз ему пришлось подчиниться. Док ловко накинула на преступную голову кровопийцы лассо из черной нитки, и весь женский “контингент”, поочередно меняя друг друга, в течение минут двадцати вытаскивал мерзкую тварь из Командора. Он, надо отдать должное, держался стойко. Однако потом наотрез отказался принимать антивирусные таблетки “Йодантипирина”, предназначенные именно для таких экстренных случаев. Целитель никаких пилюль не признает. Для профилактики клещевого энцефалита он заварил себе крепкий чай из пушистой, цветущей прямо на берегу таволги вязолистной. А доктор Караваева вытащила из аптечки яркий желтенький баллончик с аэрозолью “Антиклещ” и обработала этим средством верхнюю одежду, что было весьма кстати, так как мы собирались в путь.

Команду разбили на две группы: мы со Стасом отправились на “Прогрессе”, Егор Пинегин - вместе с вещами - в катамаране, на буксире. Остальные - пешком, через лес. Таким образом планировали сэкономить время и бензин - лодка с “облегченным” катамараном должна была идти быстрее. Наконец-то мы решили воспользоваться рацией, которую до поры прятали в огромном деревянном рундуке. Субминиатюрные радиостанции, представленные предприятием связи “Шок”, позволили нам вести переговоры на расстоянии до двух километров. По весу и габаритам рация приближена к современному сотовому телефону.

- “Лодка!”, “Лодка!” Вас вызывает “Ельник”. Как слышите? Прием.

- “Лодка” слушает. У нас все в порядке. Подходим к Чебыково. Как у вас дела? Прием.

- “Ельник” докладывает: прошли пять километров. Выходим на берег. Как слышите? Прием.

Преодолев восемь километров, мы причалили к левому берегу и забрали нашу развеселую компанию, собравшую попутно земляники и целую кастрюлю маслят. Значит, вечером мы отведаем грибного супа!

В тот день мы в общей сложности прошли по Караидели километров двадцать. Ребята, отцепившись от “Прогресса”, пробовали идти какое-то время на веслах. Но при таком течении, вернее, его отсутствии выгрести на катамаране было трудновато.

Мы остановились в Знаменке, чтобы купить у местных жителей молока и сметаны. В прошлом деревню называли Шарламы. Отсюда в 1977 году Саша Пинегин уходил в армию.

- Раньше здесь переправа была: сено, дрова возили, - вспоминает он. - А теперь, смотрю, катера нет, одна - две частные лодки. Здесь мой знакомый печник живет, Ханафей. У него молока и возьмем.

Знаменка теперь похожа на дряхлую, заброшенную старуху. Огороды хилые, земля серая, скудная. Домишки бедные, многие из них заколочены. Мы обратили внимание на садик, куда хозяева, судя по всему, не заходили с весны - он зарос болиголовом - ядовитейшим растением.

В Знаменке мы познакомились с семидесятилетним пенсионером Тимербаем Аминевым. Гостям он обрадовался, предлагал “отметить” знакомство, да мы сослались на занятость. Тимербай минут на пять исчез в летнем домике, а затем вышел во двор при полном параде: в белой рубашке и форменной фуражке. В деревню он приехал из Караидели, в 1969 году, из-за жены. И каждую навигацию капитан Аминев бороздил реку на грузовом теплоходе.

- Судно было небольшое, грузоподъемность - всего 25 тонн. Работал я на “Колхозстрой”. Мне начальник говорил: “Тимербай! Тебе бы по Волге ходить”. А я отвечал, что буду работать, где родился, и жить буду здесь. Да... Где-то теперь мой теплоход с бронзовой звездой перед рубкой?

На общем унылом фоне - одно яркое, оптимистичное “пятно” - столярная мастерская уфимца Вадима Шумкова в здании бывшего сельского магазинчика. В Знаменке он поселился с прошлого года. Однажды приехал порыбачить и влюбился в эти места. Вадим мастерит оконные рамы, двери, грабли, ставит бани. Завел корову, бычка. Летом из города приехала его мама, помогает управляться с хозяйством. Вадим верит, что со временем здесь поселятся такие же, как он, работящие и предприимчивые люди. Они не дадут погибнуть деревне. Кстати, у них мы купили всего за 50 рублей 700-граммовую банку сметаны, две пластиковые бутылки с молоком и килограмм творога.

В тот день решили разбить лагерь на Хорошаевском острове, но, подойдя к нему поближе, передумали: то были сенокосные места, а мы никому мешать не хотели. Стас предложил встать лагерем в устье реки Отерь, одном из укрытий Павловского “моря”. Облюбовали живописную поляну. Мужская половина Пинегиных - Александр, Егор и Данил, удалились в лес и вскоре вернулись с ведром крепеньких, чистеньких, молоденьких подберезовиков. Лесной урожай их мама Татьяна отправила на пыхтевшую ароматным маслом сковородку. Арсений увлеченно изучал на поляне под руководством Михаила Викторовича лекарственные растения. Команда потихоньку привыкала к оригинальным травяным композициям Гордеева - каждый раз в кипящем на костре котелке он заваривал что-нибудь новенькое. Горечь целебного чая смягчали карамельками, которые на природе казались самым изысканным лакомством. За тихим разговором у костра мы не заметили, как уснула Караидель.

ПЕТРОВ ДЕНЬ

На следующее утро “Нептун” завелся с пол-оборота. Проводник сел в лодку с нами и, пытаясь перекричать рев мотора, начал экскурсию по родным местам.

- Деревня Хорошаево. Основана во второй половине 19 века, примерно в шестидесятые годы. Теперь здесь живут в основном “новые русские”. Посмотрите, какие дома. Мы с ребятами, помню, с Атамановки в Хорошаево за семечками бегали, километра три, через гору - самый ближний путь.

Проходим Мочальный Лог. А называется он так потому, что раньше там мочало из липовых лубков готовили. Лесникам давали задание, они, в свою очередь, нанимали рабочих, а те валили липу, обдирали лубок и возили на лодках к речке. Лубок складировали в воде, затапливали бревнами (какое-то время он “отмокал”), а потом обдирали на мочало. В Логу был цех по изготовлению мочалок, щеток, кистей.

- А мочалки были хорошие, - вспоминает Александр. - С нынешними, городскими, не сравнишь.

В следующем заливе, Хуторском Логу, некогда было поселение из пяти семей. Позже там оборудовали аэродром от УМПО. Местные еще помнят, как туда садился самолет с директором Михаилом Фериным - он приезжал на дачу. А дача у Ферина, по нынешним меркам, была более чем скромной: обычный отремонтированный деревенский дом. Еще эти места известны тем, что здесь когда-то стояла крепость Ельдяк.

На зеленом пригорке показалась Атамановка. В списке сел в 1870 году деревня была зафиксирована как Атаманский Луг, принадлежавший атаману казаков Ельдяцкой крепости. Атамановкой деревню стали называть с 1917 года.

Возле полуразрушенного причала купались ребятишки. Мужики, сидевшие в “Казанке”, колдовали над мотором. На берегу грузно лежал никому не нужный проржавевший катер.

После перестройки к деревне незаметно подползла разруха. Леспромхозы, “приказавшие долго жить”, оставили людей без работы, поэтому многие отсюда уехали. Сашиной “дорогой маманьке”, Нине Дмитриевне Пинегиной, пошел семьдесят второй год. Воспитала троих детей, а век свой коротает в Атамановке одна-одинешенька. Саша - в Уфе, Таня с Мишей - в Миассе. За коровой и домом ходить в таком возрасте уже тяжело, да и одной, особенно зимой, жить - скукота. Детям, работающим не покладая рук, чтобы обеспечить семьи, приехать некогда, да и накладно это теперь. Они уговаривают маму бросить дом, хозяйство и переехать в город. Да куда же теперь ехать - от родной печи, от мужниной могилы?

Дом у Нины Дмитриевны светлый, просторный. На окошке в горшках пышно цветут герань, бегонии, фиалки. В комнату, словно свежий ветер, ворвалась смешливая внучка Аленка, приехавшая из Миасса на каникулы, начала тормошить Егорку с Данилом: “Пойдете вечером в клуб, на дискотеку? Пойдем, ребят в деревне совсем мало”.

В атамановской школе в старших классах учатся по одному - два ученика, не больше. Молодежь съезжается сюда летом, чаще в сенокосную пору, чтобы помочь старикам заготовить для скотины корм.

- Ох, Сашка, я тебя ведь огреть при встрече хотела - давно не появлялся, - смеется Нина Дмитриевна и спешит на кухню, где подходит тесто - хлеб, мягкий и пушистый, она печет на простокваше сама.

В сенях я обратила внимание на грамоту. Ее в 1980 году вручили победителю Всероссийского соцсоревнования бригадиру трактористов Николаю Пинегину:

- Шесть годов будет, как нет у меня мужа, Таня, - раскладывая тесто в формы, почему-то полушепотом говорит хозяйка. - Все-таки лучше стариться вместе: двое так двое. Знаешь, как-то сидели у Арсентьевны, подруги моей, чай пили, смеялись, шутили. Она говорит: “Вот уйду, а ты с моим мужиком Степаном оставайся!” Я в ответ: мол, мне здесь остаться или он сам придет? Лучше - если придет с коровой. А в ночь мне муж приснился, строго так спрашивает: “Что, Нина, к Степану захотела?..”. Да разве забуду я своего атамана...

В ту субботу в Атамановке праздновали день святых апостолов Петра и Павла. Пообедав, мы с Ниной Дмитриевной отправились к Анне Арсентьевне Яматиной. Арсентьевна, полдня певшая во дворе на лавке частушки, притомилась.

- Что-то я охрипла нынче, Коля, - со смешком сказала она сыну. - И как песню зачать, не помню...

Николай, приехавший к матери погостить, понимающе кивнул, поднес ей стакан с бражкой.

- Маме моей восемьдесят два года. Пока родители живы, буду сюда ездить и никакой юг мне не нужен. Мать моя с тетей Ниной в пекарне работали, вдвоем всю деревню кормили. Вот этими руками хлеб замешивали. А вчера пекарню, которая давно, кстати, закрылась, кто-то поджег... Ты, мам, расскажи корреспонденту, как в войну на тракторе работала, как руку тебе магистральной трубкой прижало.

В дверь постучали. Это Татьяна, почтальон. Пенсию возит старикам из Кирзи. Обычно на лошади в Атамановку за восемь километров добирается, а бывает, и пешком. Сколько платят почтальону? Пятьсот, от силы - семьсот рублей...

Стас, вытащив “Зоркий”, поймал хозяйку в объектив. А у Арсентьевны, видимо, от смущения вдруг прорезался голос.

- Ой, а этот парень меня фирует... Ладно, счас спою.

Помолчала немного, глотнула бражки и...

“Через речку мостик был,

Да я ко милочке ходил.

Мостик переладили,

От милочки отвадили...

Вот так, в короткой, незатейливой частушке была сконцентрирована нелегкая, трагическая история затопленных Павловским водохранилищем сел и деревень. “Мостик переладили”... Да кто теперь мостки перекинет через это “море”? В Атамановку можно добраться только на попутке. Главное, доехать до базы “Звездный”, а оттуда километра полтора на лодке. Если ехать на рейсовом автобусе - через Бирск, Мишкино, можно выйти в Базилевке. В прошлый свой приезд Саша с Егором, не сумев найти машину, топали пешком сорок километров - целых десять часов. Ноги стерли до крови.

Арсентьевна с гостившей у нее подругой Валей снарядились нас провожать. Взяли в руки палки, смеются: “Вот наши кони!” А потом “на посошок” “выдали” еще одну озорную частушку.

“Не брани меня, мамаша, что я шоферу дала.

Ты сама мене велела подработать на дрова”.

Частушку не поленились прокомментировать.

- Мать же сама велела подработать, так чего же бранится?

- И то, матери надо в хозяйстве помогать.

- Надо! Хозяйство вести - не хвостом трясти!

КСТАТИ...

Ельдяцкая крепость возникла в 1735 - 1736 годах. О ней писал П. Рычков в книге “Топография Оренбургской губернии”. Была построена при статском советнике Кирилове “для всяких наблюдений за башкирцами Сибирской дороги и, чтоб требующиеся из Екатеринбурга железные припасы получал сухим путем, отправлять отсель до города Уфы водою”. В крепости стояла церковь во имя Нерукотворного образа Спаса.

НАШ КОВЕР - ЦВЕТОЧНАЯ ПОЛЯНА

До берега нас провожал пес Отгадай, он отгонял сердитым рычанием стаю любопытных деревенских собак. Атамановку команда покидала с грустью и сожалением. Данил остался помогать бабушке - так что мы лишились своего Орнитолога. Зоркий и внимательный мальчишка наблюдал за птицами. Так кто же теперь сосчитает цапель в Барандайке?

В залив Барандайку теперь почти никто не заходит, и поэтому, наверное, это место обожают цапли. Давным-давно Проводник с ребятами здесь рыбачили, в дубняке собирали желуди и любовались грациозными птицами, насчитывая в иной год до пятидесяти. Правда, нам не так повезло, мы заметили только пять.

Что это там, на берегу? Разрушенная эстакада. Некогда здесь был заготовительный пункт. Лес сплачивали в плоты и на буксире отправляли вниз по водохранилищу. А теперь... Теперь и люди, и река страдают от невостребованности. Сплавляясь по Караидели, мы видели и роскошь, и нищету. Дома-крепости, где проводят отпуск горожане, и ветхие деревенские избенки. Ультрасовременные катера и яхты, оснащенные импортными моторами, скоростные гидроциклы и обшарпанные “Казанки”, самодельные деревянные лодки. Дорогой отдых одних и безрадостные будни других. Наверное, первые такой отпуск в живописных местах Павловского водохранилища заработали. Но другие незаслуженно обижены самим Временем (или безвременьем?), самой исторической ситуацией, сложившейся в стране. Искать виноватых - дело неблагодарное. Этим у нас в России заниматься любят - хлебом не корми, а на поиск выхода из тупика уже не остается сил. От криков на митингах садится голос, как у Арсентьевны - после частушек.

По берегам Павловского водохранилища много ведомственных турбаз, но только одна, по мнению администрации, приносит району ощутимую пользу. Бывший пионерский лагерь УМПО “Звездный” перерос в мощный оздоровительно-спортивный комплекс - с двумя комфортабельными корпусами, прекрасной столовой. Для отдыхающих есть все, что душе угодно: тренажерный зал, комнаты для игры в теннис, шахматы, шашки, занятий аэробикой, сауна, бильярдная, библиотека, бар, оборудованный на берегу пляж. Впрочем, в рекламе эта база не нуждается, ведь она открыта только для работников предприятия, за путевками выстраиваются длинные очереди. Так вот “Звездный” для местного населения полезен тем, что приглашает их на работу: водителей, слесарей, плотников, горничных. Деревенские работают по вахтовому принципу. Зарплата хорошая, поэтому за эти рабочие места люди держатся. Но сфера сотрудничества представителей индустрии отдыха с жителями района весьма ограничена. Некогда изданные нормативы и документы не позволяют закупать у частников овощи, молоко, сметану, мясо, зелень. Правда, работникам кухни проще получать продукты централизованно - к ним прилагаются сертификаты, и, как говорится, голова не болит. Вот только обидно, что у Нины Дмитриевны Пинегиной, например, корова дает молока больше, нежели хозяйка может употребить. Куда ей девать излишки?

- Мне кажется, этот вопрос можно решить на государственном уровне, найти возможность проверять сельхозпродукцию на качество, - рассуждает Гордеев. - Я вырос в поселке, в семье ветеринара... Не будет деревенский держать больную корову ради того, чтобы продавать от нее молоко. Продукция эта, как правило, качественная - ведь для себя люди стараются, сами пьют молоко и едят картошку. А если сельчанам предоставить такую возможность заработать, они воспрянут духом. Найдутся желающие, сделают теплицы для ранних овощей. И народные умельцы, которые предложат туристам сувениры собственного изготовления: деревянные резные ложки, плетеные корзинки, туески, вышитые полотенца. Я думаю, именно развитие экологического туризма и привлечение к работе в этой сфере местного населения вдохнут в деревню жизнь.

Команда с первых дней зауважала Стаса за выдержку, выносливость, хорошую техническую подготовку к походу. Капитан отвечал за безопасность десяти человек и сохранность катамарана, который после экспедиции необходимо было вернуть хозяевам в целости и сохранности.

Множество топляков в воде и километры нахально расставленных прямо на судовом ходу сетей осложняли задачу, требовали большого напряжения.

Но мы были спокойны: Капитан - человек опытный, имеет судоводительские права, лодка накануне поездки прошла техосмотр в Госинспекции по маломерным судам МЧС РБ. К тому же на “Прогрессе” имелся комплект спасательных средств.

О безопасности на воде я заговорила не случайно. Черная река мстит тем, кто ее не принимает всерьез. Так, в июле на Караидели погиб один иностранный гражданин. Он вышел на лодке “Крым”, позабыв надеть спасательный жилет. По всей видимости, моторка на большой скорости налетела на топляк, водитель ударился и, потеряв сознание, упал в воду. Будь он в пробковом жилете, глядишь, река вытолкнула бы его на поверхность. Об этом трагическом случае нам рассказал старший инспектор Уфимского участка ГИМСа Ирек Насретдинов, который на водохранилище работает практически все лето. До начала августа он успел зарегистрировать 250 “вновь прибывших” маломерных судов. Чаще всего это мобильные, дорогие лодки, привозят их на трейлерах, зачастую лишь на выходные, чтобы покататься и увезти обратно в город. Многие из судовладельцев спускают лодки на воду чуть ли не сразу после того, как приобрели. Регистрировать плавсредства, сдавать экзамены на судоводительские права практически никто из них не торопится. Поэтому у Ирека Мавлявиевича летом работы хватает - с утра до вечера он ведет разъяснительную работу прямо на воде. К нему обращаются и с проблемами.

Итак, покинув Атамановку, мы прошли 25 километров. Оглядываюсь назад. Трос, связывающий нас с ярким желто-синим катамараном, плавно раскачивающимся на волне, натянут, как струна. Команда делает какие-то знаки, ребята пытаются что-то прокричать, но все их усилия тонут в оглушительном реве двигателя. Наконец догадались вытащить рацию.

- “Лодка-один”, вас вызывает “Лодка-два”. Впереди, кажется, неплохое место для стоянки. Как слышите? Прием.

- Вас поняли...

Листаю лоцию. Мы подходим к устью реки Калтаса. Напротив - живописное место с костровищем, импровизированным столом и лавками. Капитан сбавляет обороты, готовится повернуть. Снова мелодическим голосом запела радиостанция.

- “Лодка-один” слушает. Что случилось? Прием.

- “Лодка-один”, у вас красивая улыбка. Как слышите? Прием...

Проплывавшие мимо нас на резиновой лодке рыбаки угостили подлещиками. Опытные кулинары Татьяна и Альфия принялись готовить уху. Командор поймал ужа и норовил его повесить мне на шею как украшение. Я, пятясь назад, всячески его увещевала, просила, умоляла не делать этого, объясняла, что в моем подсознании засело ветхозаветное неприятие “гадов ползучих”. В ответ - гомерический хохот. Кончилось тем, что я прямо в одежде вынуждена была броситься в реку, чтобы избежать скользких объятий пресмыкающегося.

А через полчаса над Караиделью зазвенел заразительный смех доктора Караваевой. Смеялись над частушкой, которую они вместе с Татьяной сочинили в тему:

“Наш “ужасный” Михаил

Таню ужиком дразнил,

Поняли мы все давно:

плачет по нему бревно”.

А бревно действительно по Гордееву “плакало”, и не одно. Вернее, плавуны, которые “украшают” прибрежную зону на всем протяжении Павловского водохранилища. Командор во время экспедиций объявлял экологические субботники по очистке территории. Здесь во время дневки он несколько часов кряду вылавливал из воды затонувшие стволы деревьев и перетаскивал их на песок. Мы ему помогали. А потом уже просохшие на солнце плавуны мужики распиливали на дрова. Запас “топлива” мы приготовили для туристов, которые придут сюда после нас. И нет надобности ходить в лес с топором и тревожить живые деревья. Эта идея так поразила девятилетнего Арсения, так ему понравилась, что он решил написать обращение к туристам, призывающее их следовать нашему экологическому примеру. Листочек с посланием он свернул в трубочку и опустил в красивую бутылку из-под вина, которую нашел неподалеку от костровища. Бутыль поставил на самом видном месте. Мы очень надеемся, что этот почин станет для путешественников доброй традицией.

На поляне, близ лагеря росла в достаточном количестве буквица - травка, полезная для работы голосовых связок. Ее действие мы ощутили на себе уже вечером, когда запели у костра. К нам потянулся народ. Сначала объявилась пара - парень с девушкой, им хотелось просто посидеть, послушать песни. А потом на огонек заглянули другие соседи - трое парней, да еще с гитарой. Ильдар, Сергей и Анатолий - одноклассники, спетая компания. Сюда приезжают лет пять подряд. На отдых собираются основательно. Кроме палаток, ставят “кухню” - большой, просторный шатер, сооружают стол и скамейки. К сожалению, “мебель”, сколоченную в прошлом году, кто-то “прибрал к рукам”. Ребята приехали в Павловку на машинах, а в эти места их подняли частники на моторных лодках, содрали при этом за путь по реке в 18 километров 550 рублей. Стас сразу прикинул, что на все про все у лодочника ушло литров десять бензина, не больше. Значит, только за работу он взял 460 рублей.

Друзья-одноклассники весь мусор складируют в одну кучу, они к окружающему миру относятся с уважением. А посмотрите, что творится в прибрежной зоне водохранилища, там, куда могут подъехать автомобили! Мы подумали, что определенная категория туристов с экологическим мировоззрением не пожалела бы тех 550 рублей, которые они вынуждены пока отстегивать извозчикам, на другие цели: плату за вывоз мусора со стоянки, доставку родниковой питьевой воды, свежих молочных продуктов, бензина для моторки (а с этим на водохранилище - большая проблема), за прокат той же пилы для распиловки плавунов (чтобы инструмент не везти из города), оборудование туалетов, аренду кемпингов, резиновых лодок и т. д. Опять-таки работа для населения. Пока же из местных здесь, в Павловке и близ нее, “кормятся” единицы частников, захватившие этот рынок.

Позже, совершая экскурсию по турбазе “Горный воздух” (ОАО “Уфанефтехим”) вместе с директором Анатолием Владимировичем Маныловым, мы восхищались уютными финскими домиками, напоминающими бригантины на сваях. Домик предназначен для одной семьи. Две комнаты, кухня с плитой, санузел, душ - и дышится в деревянном коттедже легко, однако существует довольно многочисленная категория людей (и наша команда причисляет к ним себя), которым “дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы”. Которые предпочитают стационарному отдыху активный, любят ночевать в палатках и готовить пищу на костре. Современный человек - жертва урбанизации, ощутив на себе магическую силу живой реки, полыхающего в ночи костра, вряд ли уже когда-нибудь захочет провести лето в четырех стенах. Именно таких туристов необходимо организовать, с пользой для всех.

КСТАТИ...

В 2000 году на очистку береговых полос Павловского водохранилища был отпущен один миллион шесть тысяч рублей. В 2001 году очищено 25 гектаров территории на сумму 798 тыс. рублей. В 2002 году - 20 гектаров на 498 тыс. рублей.

ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ ЗЕМЛИ

В Павловке нас ждал неприятный сюрприз. Шлюз, который мы собирались пройти, закрыли на ремонт. Значит, опять нужно было искать подъемный кран и грузовик для того, чтобы обвезти “Прогресс” берегом (а весит он без груза около 250 кг) до нижнего бьефа. Капитан был разочарован, его лишили возможности оказаться в одной из самых глубоких (32 метра) шлюзовых камер Европы.

Делать нечего, пришлось нам с Гордеевым отправиться за подмогой к директору Павловской ГЭС ОАО “Башкирэнерго” Б. Можаеву. Борис Иванович в помощи не отказал. Мы вели беседу о проблемах водохранилища и время от времени по рации выходили на связь с командой. Наконец, нам сообщили, что погрузка-выгрузка прошла как по маслу: постарались крановщик Николай Естехин, тракторист Магафур Батыргареев и стропальщик Рафис Фаузетдинов из ООО “Гидроэнергосервис”. Сложная “операция” не оставила на “Прогрессе” ни одной, даже малюсенькой царапины.

Мы поинтересовались у Бориса Ивановича, насколько интенсивно в навигацию работает шлюз, когда он не на ремонте.

- Лет двадцать назад в сутки проходило до 28 шлюзований, в последние годы - несколько десятков за всю навигацию. Если в связи с развитием туризма интенсивность прохождения маломерных судов по Уфимке увеличится, особых проблем, я думаю, со шлюзованием не будет. В конце концов можно рассчитать стоимость одного шлюзования, разделить на общее количество лодок и брать деньги с владельцев. Понятно, ради одной лодки вряд ли специально откроют “ворота”. Так же, как и раньше, суда будут накапливаться, чтобы попасть с верхнего бьефа на нижний, и наоборот.

Борис Иванович помолчал, а потом с грустью продолжил:

- Душа у меня болит, нет у Павловского водохранилища сегодня настоящего хозяина. Каждая организация, имеющая к нему отношение, преследует узковедомственные интересы, границы ответственности размыты. Приехал один проверяющий, другой, отдали распоряжения, а кто их будет выполнять? Лет тридцать назад какие чистые были здесь берега, а теперь все захламили “дикие” туристы. Люди не знают, да и не хотят знать, что на Урале только два чистых питьевых водоема осталось: Чусовая да Уфимка. Что имеем, не храним. А браконьеры... Они совсем распоясались. На Павловке - сотни километров сетей, которые нередко цепляются за топляки, тонут, рыба гибнет. За последние четыре года ни одного лося не встретил, а сколько их раньше было. Бороться с этим явлением трудно, ведь браконьеры сегодня оснащены и вооружены в десять раз лучше госинспектора из рыбнадзора или егеря.

Спрашиваем, как, по мнению директора, сегодня может выжить деревня.

- За счет развития индустрии отдыха, туризма, а других перспектив я не вижу.

После беседы Борис Иванович пригласил в кабинет ведущего инженера по охране труда и эксплуатации Павловской ГЭС Николая Саитгареева.

- Проведи экскурсию, покажи гостям из Уфы наше хозяйство.

На территории ГЭС фотографировать запрещено, однако диктофон нам включить разрешили. Итак, мы записываем: построена станция в 1959 году. Установленная мощность - 166,4 МВт. В состав гидроузла входят здание ГЭС, совмещенное с водосливом, однокамерный судоходный шлюз-водосброс, русловая и пойменная плотины. Павловская ГЭС предназначена для покрытия пиковых нагрузок. Для передачи энергии работают пять линий по 110 квт: две - на Уфу, две - на Кушкульский промысел и еще одна - Челябэнерго - Симская. Линия в 35 квт для баз отдыха, местные потребители, в том числе и Павловка, запитаны по линии 6 квт.

...Мы входим в машинный зал. Воздух наполняется гулом турбин и запахом разогретого масла, почти как в метрополитене! Станция приравнена к подземным, а во время паводка машинный зал находится под водой. Далее мы заходим в святая святых - помещение, где находится главный щит управления. Гул турбин сюда почти не доходит, чувствуется лишь отдаленная их вибрация. В напряженной тишине таинственно поблескивают циферблаты приборов. На стене замечаем судовые часы. Николай Наильевич улыбается: другие не выдерживают электрических полей. В щитовой несут вахту три человека: начальник смены станции, начальник смены электроцеха, машинист турбин. Смена двенадцатичасовая, на пенсию сотрудники уходят в 55 лет.

А потом экскурсовод предложил спуститься “к центру Земли”. После тепла машинного зала здесь довольно холодно. Чуткий Командор снимает с кого-то из взрослых куртку и закутывает в нее озябшего Арсения. Спускаемся все ниже и ниже. Гулко отдаются шаги. Ноги скользят на мокрых ступеньках, стены тоже покрыты влажной испариной. Мы оказались, наконец, на глубине 46 метров от поверхности воды. Не дай Бог, стены не выдержат, тогда это - братская могила! Инженер рассеивает все опасения. Проект ГЭС рассчитан на сто лет, запас прочности - 200 процентов. Пока станция из отпущенных ей ста лет прожила только 44.

Покинув подземелье, мы вышли на солнце и, щурясь от яркого света, продолжили разговор наверху. Нас как экологов интересовал вопрос: есть ли проходы для рыбы и не гибнет ли она в турбинах? Николай Наильевич объяснил, что проект ГЭС был утвержден 9 мая 1945 года, никто в то время о рыбоподъемниках не думал и проходов для рыбы не предусмотрел. А в турбины рыба не попадает по той простой причине, что из-за сильного шума просто близко к ГЭС не подходит.

Покидая территорию гидроэлектростанции, мы обратили внимание на высокую зеленую сосну. Каждый Новый год сотрудники ГЭС ее наряжают. Вот это по-нашему! Почему бы другим организациям не сделать то же самое. Тогда не надо будет каждую зиму рубить тысячи елок.

ПЕРЕКАТЫ СУДЬБЫ

Покинув Павловское водохранилище, мы сразу ощутили, как изменился характер реки. Она вдруг куда-то заторопилась, побежала. На память пришло древнее сказание, которое я буквально перед отъездом открыла для себя, пролистав книгу Фанузы Надршиной “Башкирские народные предания и легенды”.

...За геройские подвиги подарил могущественный царь смелому батыру свободу и чудесного вороного скакуна. Уехал батыр куда глаза глядят и поселился в пещере. Слух о редкостном коне разнесся по свету, и начали цари из разных государств засылать гонцов, обещая за коня щедрые дары.

Батыр спрятал вороного в горе, а подземелье завалил камнями. Люди схватили батыра и пробрались в подземелье, но конь не дался им в руки. От мощного удара его копыт гора рухнула, и оттуда вырвался поток воды. Вороной скакал через густые леса, а вода - следом за ним. Конь домчался до Агидели и исчез навсегда. А водный поток влился в Агидель-реку. Вот так возникла Караидель.

И сейчас, видимо, Караидель спешила на встречу со своей сестрой, серебристой Агиделью, а до нее оставалось всего лишь 178 километров. Она подгоняла: скорей, скорей! Наши товарищи на катамаране оживились, почувствовав себя более независимыми и самостоятельными от буксировочной моторной лодки.

Позже мы подсчитали: двигатель “Нептун” тащил по реке груз в 1200 кг! Правда, к концу путешествия ему становилось все легче и легче по мере того, как мы “избавлялись” от съестных припасов.

Мы не могли пройти мимо поселка Красный Ключ по двум причинам. Во-первых, это родина Гордеева, и ему, конечно, хотелось хотя бы на несколько часов заглянуть в отчий дом. Во-вторых, мы с нетерпением ждали встречи с Ключом - крупнейшим в мире карстовым родником.

В прошлом году один за другим ушли из жизни Виктор Дмитриевич и Лидия Васильевна Гордеевы, Царствие им Небесное. Переселились на красивый холм, откуда и густой ельник виден, и Караидель. Загрустила рябина в палисаднике у забора - ее посадил во дворе Михаил, когда исполнилось ему шестнадцать. “Ой, рябина кудрявая...” - эту песню никто лучше его мамы не пел. И мне довелось послушать - в позапрошлом году мы со Стасом гостили у Гордеевых-старших.

А теперь, чтобы дом не пустовал, Михаил сдал его молодой армянской семье с двумя детьми. Деньги за постой бедные квартиранты не платят, но в благодарность хозяину потихоньку делают ремонт.

Попили мы чаю с пирожками, которые напекла расторопная черноглазая Гаянэ, и отправились к источнику.

До Октябрьской революции Красный ключ назывался Белым. Возможно, за то, что зеленовато-синяя вода будто бы покрыта тончайшей белесой кисеей. Сто лет назад на этом месте немецкий промышленник Мюллер построил бумажную фабрику и плотину. Плотина была сооружена без цементного раствора. В камнях просверливались отверстия, вставлялись скобы, они скреплялись, а пространство между скобой и камнем заливалось бабитом - получалась гибкая и неразрушаемая связь. Недавно мини-ГЭС реконструировали.

Поток воды, вырвавшийся из горы, пытается заполнить бездонное озеро. Вода в роднике круглый год примерно одинаковая - от +4,5 до +5,5 С. Весной, напитавшись талым снегом, температура воды немного понижается.

Гордеев еще мальчишкой с друзьями лазил по развалинам плотины. Иногда ныряли в ледяную воду на спор. В поселковом храме Петра и Павла есть купель, батюшка совершает Таинство Крещения полным погружением, но некоторые просят окрестить их в студеном источнике.

В поселке организовано производство по розливу питьевой воды “Красный ключ”. Добывают ее из артезианской скважины. Мы побывали на небольшом заводике, посмотрели, как разливается живительная влага в большие, 18-литровые бутыли, которые “выдуваются” из совсем малюсеньких заготовок. Наши мальчишки эти пластиковые “колбочки” взяли, с разрешения хозяев, на память. Забегая вперед, скажу, что теперь я, попивая чай из ключевской воды, вспоминаю поселок и величественный, сказочной красоты родник.

Простившись с Ключом и погрузив в лодку канистры с водой, мы снова отправились в путь. Через 15 километров показался Чандар. Катамаран “отвязался” и побежал по быстрой реке вниз, а мы с Проводником, оставив Капитана в лодке, отправились за молочными продуктами и хлебом. Пришлось пройти через весь поселок, прежде чем нашли молоко и сметану. А вот хлеба в магазине не оказалось, не привезли. Что ж, в запасе еще оставался мешок сухарей, высушенных заботливой Татьяной Пинегиной.

Идем на хорошей скорости, наших нигде не видно. По пути встречаем севшую на мель баржу, груженную бревнами. Достаем рацию - ребята не отзываются. Мы даже забеспокоились: может, проскочили, не заметили? Ну, наконец-то... Команда тоже волновалась, думая, что мы по дороге поломались. Оказывается, рация не работала из-за севших батареек.

Ночь на приверхе Софроновского острова прошла спокойно, а “сюжет” пробуждения напоминал фильм ужасов. Стас во сне повернулся с боку на бок, и лодка вдруг с подозрительным хрустом накренилась вправо. “Прогресс” лежал на абсолютно сухой гальке, а до уреза воды было метров пять. Казалось, Караидель испытывала нас на прочность, а вместе с ней и Павловская ГЭС, уменьшившая сброс воды. Пришлось мужскому населению лагеря тащить лодку к воде, подкладывая кругляки.

В Красной Горке команда проводила нашего Доктора, Альфию Караваеву и Арсения до автовокзала - им непременно нужно было попасть в город на день раньше. Трогательное прощание, две пары грустных глаз из окна фыркающего автобуса... Все хорошее очень быстро заканчивается.

Пинегины отправились в магазин за хлебом, а мы с Гордеевым, пройдя полквартала по центральной улице, отворили знакомую калитку. Тетя Галя (а я, к стыду своему, оказывается, не знаю ее отчества), завидев нас, поставила на крыльцо ведро и заплакала. Мы не были здесь с октября - вроде ничего не изменилось. Дом на месте. И баня тоже. Под навесом сушатся пучки ароматных трав. Да и чай такой же вкусный, как всегда. Только вот хозяина теперь нет, Владимира Федоровича Никонова. Нет дяди Володи, с которым мы не один раз чаевничали, вели долгие беседы. Иные его чудаком считали, а он был просто философом. Философом из Красной Горки. Переживал за судьбу России, мечтал поговорить с Президентом В. Путиным. Владимир Федорович посвящал нас в свои замысловатые, не совсем понятные теории о взаимодействии Человека и Космоса. Увы, своими практическими советами он так и не успел поделиться. Никонов лечил (и успешно) с помощью трав и бани некоторые “занозистые” заболевания. К нему за советом нередко приезжали и столичные начальники. Энергичный, жизнелюбивый, неравнодушный... как его теперь не хватает жене, детям, друзьям. Посидели, вспомнили, поговорили.

А потом тетя Галя проводила нас до того места, где удобнее было спуститься с крутой горки к лодкам. Она долго смотрела вслед и махала рукой.

Дойдя до Салдыбашевского переката, мы поняли, что сплав по Уфимке на моторной лодке - занятие для экстремалов. Посередине реки, на судовом ходу, едва не сели на мель. Пришлось заглушить и откинуть двигатель, но даже при этом лодка скребла дном по гравию. Песчаная коса простиралась от берега до берега. Не успели дух перевести - следующий, Ахлыстинский перекат, примерно та же картина. В Ахлыстино мы надеялись пополнить запасы топлива, которое было на исходе, но к ужасу своему узнали, что бензозаправки на берегу поселка больше не существует.

Что делать? Подошли к людям, работавшим на строительстве большого деревянного дома. Познакомились с мастером, Артемом Хачатуровым.

- Вот, взяли 10 соток земли. Поставим небольшой дом, где будут наши рабочие летом отдыхать, - объяснил он. - Вообще, нас в ООО “Радость” 30 человек, возводим дома, школы в Благовещенске. Мы, армяне, любим строить. Почему здесь, а не у себя на родине? Дома сейчас нет работы. А еще хотим пустить здесь паром.

Мастер отошел в сторону, переговорил со своими ребятами, а потом подозвал Капитана.

- Дорогой, извини, только 5 литров могу бензина дать. У нас девяносто пятый. Ничего, со своим семьдесят шестым перемешаешь, и пойдет!

Девяносто пятый слили из бензобака “Нивы” - по-шоферски отсасывая из бака горючее, хозяин машины ради нас наглотался бензина.

Здесь же, на берегу, паслись, изнывая от жары, коровы. На пеньке сидела “пастушка”: маленькая, со слуховым аппаратом в ухе, старушка и с любопытством поглядывала в нашу сторону. Евдокия Ивановна Бородулина 1917 года рождения. Вместе с мужем они работали на пристани - вся ее жизнь с рекой была связана. Больше всего на свете Евдокия любила встречать и провожать “Зарю”. Годы прошли, она лишилась и мужа, и пристани, и “Зари”. Но река осталась, и маленькая хрупкая седая женщина подолгу всматривается вдаль в надежде увидеть белый корпус стремительно летящего судна.

Кстати…

Ежесекундно зимой Красный ключ изливает из недр 3 - 6, весной, в период таяния снега, - до 58 кубических метров воды. Родник питается глубинными трещинно-карстовыми водами южной части Уфимского плато.

За десять дней похода команде потребовалось 30 буханок хлеба, 20 банок тушенки, 5 кг сухарей, 5 кг крупы и макарон.

Участок от Павловского гидроузла до устья р. Уфа находится в зоне недельного и суточного регулирования стока ГЭС. При суточном регулировании наибольшая амплитуда колебаний уровня воды на участке составляет примерно 1,6 м. Самые низкие уровни воды наблюдаются в выходные дни. Все это необходимо учитывать при прохождении перекатов.

ЧУЖИЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ

- Смотри, теплоход! - присвистнул от удивления Капитан. - И еще один... Значит, дальше глубина нормальная будет.

Обогнув “Юнгу” и “Адмирала Бакаева”, еще больше удивились, заметив шесть “Прогрессов” и два “Амура”. Спускаясь от шлюза, мы до сих пор не встретили ни одной моторки. Пришвартовались к берегу: на нас с любопытством глазели пацаны. Я вздрогнула от неожиданно громкой команды:

- Веселей, веселей! Гроза идет!

Ребята скрылись под брезентовыми тентами моторок. Свинцовая туча, непонятно откуда взявшаяся, разразилась потоком воды - мы едва успели скрыться в рубке. Это был первый ливень за все путешествие, и он выявил строительные недоделки: сквозь едва заметные щелки лобовых рам струйками потекла вода. Однако дождь так же внезапно стих, как и начался. Мы вылезли из укрытия и подошли к человеку с командным голосом.

- Здравствуйте. Я - Нефедов, Владимир Юрьевич, руководитель плавпрактики Уфимского городского клуба “Юный моряк”. Добро пожаловать к нам. Если не торопитесь, приглашаем на обед. Возвращаемся из двухнедельного похода. Жаль, вы немного опоздали, с утра мы праздновали День Нептуна, и “свита” морского царя только что разоружилась.

- А как вы прошли Салдыбашевский перекат? - интересуется наш Капитан.

- А... Здесь надо воду ловить, подстраиваться под график Павловской ГЭС. Раньше мы ходили на Павловку, но на этот раз, из-за ремонта шлюза - только до Красного Ключа.

Зимой юные моряки (школьники с 5 по 11 класс) изучают лоцию, перебирают старенькие подвесные двигатели, приобретают навыки судовождения, а летом полученные знания отрабатывают на практике - на “Прогрессах” и катерах “Амур”. В походе их сопровождают бывший речной бронекатер “Адмирал Бакаев” и теплоход “Юнга”.

Во время похода ребята лес не рубили, сухостой не трогали - они так же, как и мы, вылавливали из реки бревна, сушили их и распиливали.

Нефедов с детства связан с рекой, в клубе работает уже 12 лет.

- Я уверен, наши ребята и когда вырастут, реку не обидят. Не оставят после себя мусор на берегу. А Уфимку жалко. Раньше река работала: сверху лес плыл, снизу уголь поднимали. Она и сейчас нужна - туристам, нам, юным морякам. Все ждут, когда она оживет.

Подхожу к ребятам. Ну как, нравится в походе? Юные моряки - народ выдержанный, на вопросы отвечали по очереди, никто никого не перебивал:

- Здесь воздух хороший, нет городской суеты!

- А я теперь разбираюсь в двигателе “Вихрь”.

- Скучать некогда. Подъем в восемь утра, зарядка, умывание, завтрак. У нас семь экипажей. Заготавливаем дрова. В день примерно 60 километров проходим.

На этот раз вместе с мальчишками в поход отправились шесть девочек. Одна из них, Маша Смирнова, - капитан. Кстати, к девчатам предъявляют здесь такие же строгие требования, как и к мальчишкам. Маша трудностей не боится.

- В походы хожу четвертый год. Было нелегко, когда назначили капитаном. Пришлось ведь взять на себя ответственность за весь экипаж. Но мальчишки меня слушаются.

На обед мы не остались, потому что наш катамаран ушел далеко вперед - остановка была незапланированной. А с юными моряками мы встретились на следующий день, в районе Изякского водозабора. Владимир Юрьевич любезно предложил отбуксировать лодки, дабы сэкономить наш бензин. А в ответ на благодарные восклицания сказал:

- На реке чужих нет. Здесь спасает взаимовыручка.

Так что километров пятнадцать мы прошли на “Юнге”, а “Прогресс” с катамараном все это время отдыхали, пришвартованные к правому борту. Рядом со спокойным уравновешенным капитаном Леонидом Павловичем Васильевым и Мухаметисламом Фатхулисламовичем Фазыловым - первым штурманом и механиком, чувствуешь себя уверенно.

В августе, уже на Белой, мы снова встретились с “Юнгой” и экипажем теплохода. Обрадовались друг другу, будто родственникам. Действительно, на реке чужих не бывает.

Здорово, что у нас в Уфе есть такой замечательный клуб. Ребята занимаются настоящим делом, в походах многому учатся, познают саму жизнь. Жаль, что “Юный моряк” - бюджетная организация, ограниченная в своих возможностях. Двигатели старые, запчасти к ним преподаватели нередко приобретают на свои средства. Нет связи с городом - а родители волнуются без вестей. Вот куда бы вложить капитал. Спонсоры, откликнитесь, не прогадаете!

ВСЕ ТЕЧЕТ, ВСЕ ИЗМЕНЯЕТСЯ

Уже в Уфе, разглядывая покореженный на перекатах винт, мы удивлялись: как же такое могло произойти на судоходной реке? С развалом экономики по Уфимке уже несколько лет не ходят танкеры, грузовые баржи и даже пассажирская “Заря”. Понятно, что русло перестали чистить, и для теплохода с осадкой 1,5-2 метра могут возникнуть проблемы. Но чтобы моторная лодка посреди судового хода села на мель - это уж слишком! С этими волнующими нас вопросами мы обратились к первому заместителю руководителя Бельского района водных путей Евгению Иосифовичу Титову.

- Впервые за всю историю Бельского судоходства река Уфа оказалась невостребованной, - считает он. - В предыдущие годы за навигацию шлюзовалось до 1000 судов. А теперь всего 94. Конечно, эти цифры как-то связаны и с ремонтом шлюза, но основная причина того, что Уфимка перестала быть оживленной рекой, - это отсутствие грузов. Например, нефтепродукты не перевозят уже года четыре; заметно снизились объемы и других перевозок. Якобы водный транспорт невыгоден. Однако мировая практика показывает, что речной транспорт, несмотря на сезонность его работы, обладает рядом преимуществ по сравнению с другим. Первоначальные затраты на организацию судоходства по крупным рекам в 8-10 раз меньше соответствующих затрат на создание железных дорог, а себестоимость перевозок на 35 процентов ниже железнодорожных и в 3-5 раз дешевле автомобильного. Судите сами, даже небольшой теплоход типа “СТ” с сопоставимой с “КамАЗом” мощностью (150 лошадиных сил) обладает грузоподъемностью в 300 тонн. Вот и считайте, сколько этих самых “КамАЗов” он может заменить? Пятьдесят, а то и шестьдесят. Да и надымит такая “орава” грузовиков будь здоров. Так что в экологическом отношении речной транспорт предпочтительнее.

Еще одна причина такой ситуации в том, что по условиям судоходства движение по реке Уфе в последние годы возможно было только в дневное время, ночью суда простаивали, и линия оказалась убыточной. Приходилось искать грузы в обоих направлениях. Да, пытались работать мелкие судовладельцы. Вы, наверное, обратили внимание на полупереломленную баржу, сидящую на мели в районе Чандара. Сидит уже давно. Мы ищем владельца, готовим письмо с тем, чтобы баржу убрали, иначе она заилится, река замоет гравием - тогда ее вообще будет не поднять.

Караидель сегодня не ухожена, берега не расчищаются, судовые хода тоже. Грузовой флот работал только в полноводье.

Конечно, сказывается и отсутствие пассажиров. Горожане получают зарплату довольно исправно, а в деревнях, расположенных на берегах Караидели, люди оставлены на самовыживание. Денег нет - вот и не ездят. Мы и на Белой пробовали открыть линию до Охлебинино, но не было пассажиров. Расход топлива большой, билеты, соответственно, дорогие. Выход вижу в пуске речных “трамвайчиков”, экономичных, с малой осадкой. Путешествие по реке приятнее, нежели в душном автобусе. Правда, дольше по времени, но для маршрута выходного дня вполне приемлемо.

Почему мы, когда говорим о речном транспорте, упор всегда делаем на Бельское речное пароходство, хотя пассажирские суда есть более чем у десяти организаций? Из 760 зарегистрированных доля судов БРП составляет лишь четвертую часть. Поэтому надо стимулировать судовладельцев осваивать какие-то линии, и не будут тогда их теплоходы простаивать месяцами, а спрос на речной туризм потихоньку приобретет своих сторонников.

Надо сказать, что сервис для водного туризма не развивается. По Водному кодексу, в охранной зоне (500 м от уреза воды) запрещено размещать склады и заправки. Ликвидированы нефтебазы в Ахлыстино, Красном Ключе, плавучая заправка на верхнем бьефе Павловского шлюза, стационарная заправка Бельского пароходства. Теперь практически неоткуда возить горючее. Я согласен, нужно думать об экологии. Но ведь можно было бы строить заправки на берегу на незатопляемой отметке. Сейчас появилось современное оборудование, улавливающее даже испарения топлива.

Реки, которыми не занимаются, возвращаются в свое исходное состояние. Гребни перекатов наращиваются, вода растекается, водное зеркало увеличивается, пески попадают под обводнение и начинают двигаться. Подмываются берега, падают деревья, русло засоряется. Одним словом, ничего хорошего.

Лучше реку поддерживать в форме. Думаю, Уфимку необходимо вернуть в ее судоходное состояние. Чем позже мы за это возьмемся, тем будет сложнее. Ведь река - это живой организм. Начни сегодня вновь загонять ее в пределы судового хода, она и за год к этому не привыкнет. Как любому организму, ей придется пережить период адаптации. А карты, кстати, должны переиздаваться с регулярностью в 10-15 лет. Последняя действующая карта была выпущена в 1991 году. За эти годы река изменила свое положение, размыла берега до 20-30 метров, нарастила гребни перекатов местами на 80 см. Кстати, в Салдыбаше базируется наша изыскательская партия-брандвахта и катер “Орлан”. Проверяем реперное хозяйство, готовим переиздание лоций.

После комментариев специалиста мы еще больше расстроились за реку, которую успели за десять дней полюбить. Неужели люди не протянут руку помощи Караидели?

НЕ СТАВИМ ТОЧКУ...

Чтобы поставить “точку”, вся команда собралась в доме у Пинегиных. Татьяна испекла потрясающие пироги - и мы вспомнили, как она, ранняя пташка, первая просыпалась и, умывшись в реке, потихоньку начинала готовить завтрак. Егор, как всегда, молчал. Сдержанностью он пошел в маму, в папу - мастеровитостью. В походе Егор ремонтировал все, что приходило в негодность: заклеивал катамаран, починил весло от “Прогресса”. Надежный парень!

Мы рассматривали фотографии и снова возвращались к загадочной, полной сюрпризов, реке. К зеленому, с проседью, столетнему ельнику, охраняющему дикие орхидеи. К магическому пламени костра. Мы пропели все песни, которые слушала Караидель.

Арсений подарил на память Командору (они успели привязаться друг к другу) яркий рисунок, на котором - лес, река. А потом он сказал:

- Мне больше всего понравились грибы. Ну и все, что было вокруг них. Деревья, трава, цветы, река. Я хочу, чтобы все это осталось таким, как сейчас.

И мы поняли, что точку пока ставить рано. Мы поставили многоточие...

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев