№ 03'04

Игорь ФРОЛОВ

XPOHOС

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

УРАВНЕНИЕ ШЕКСПИРА,

ИЛИ 

«ГАМЛЕТ», КОТОРОГО МЫ НЕ ЧИТАЛИ

Продолжение. Начало см. здесь

В поисках ответа на загадки, которые поставил перед читателем Шекспир, нам придется ступить в те области, где уверенно (да и то относительно) чувствуют себя лишь профессиональные историки. Но - говорю это без злорадства - вторгаясь в их владения, мы намерены показать, что не только История может толковать литературу, но литература способна уточнять и дополнять Историю.

Время создания «Гамлета» - пьеса зарегистрирована в 1602 году, первая публикация - 1603 год, вторая (пьеса расширена почти в два раза) - 1604 год. Этот период был завершающим этапом в правлении династии Тюдоров - на смену умершей в марте 1603 года королеве Елизавете пришел сын Марии Стюарт, шотландский король Яков Стюарт, который стал английским королем Джеймсом I. Тем самым наша задача облегчается, поскольку датировка «Гамлета» позволяет задать достаточно узкие временные рамки - в пределах одного-двух поколений.

Историческая часть уравнения, которую я предлагаю вам, может быть и короче - предположим, в виде хроники. Но я не думаю, что это правильно. Читатель, имеющий о елизаветинской эпохе лишь смутные представления по школьным урокам, не сможет по хронике составить целостное представление о предмете вообще и о действующих лицах в частности. А для верного решения уравнения нужно знать историю того времени достаточно детально и представлять участников событий почти с той же достоверностью, что и героев «Гамлета». Поэтому от читателя потребуется не меньшее внимание, чем то, что он проявил при чтении пьесы Шекспира.

XV. ТРИЖДЫ НЕЗАКОННОРОЖДЕННАЯ

Трудности той, которой суждено было стать королевой Англии Елизаветой, начались еще до ее рождения. 19 мая 1533 года король Генрих VIII сочетался браком с фрейлиной своей бывшей жены Анной Болейн (Anne Boleyn). Под венец Анна пошла уже будучи беременной, и этот факт дал основания для слухов, что девочка, родившаяся спустя три месяца (7 сентября 1533 года), была прижита Анной не от короля Генриха, а значит, вообще не принадлежала к Тюдорам. Таким образом, новорожденная Елизавета была дважды незаконнорожденной - как с точки зрения Римской католической церкви, которая не дала разрешения на брак Генриха и Анны, так и по мнению мирских сплетников. В дополнение к этому Генрих через три года после свадьбы дал развод своей жене, обвинив ее в супружеской измене, и мать Елизаветы была обезглавлена. После развода с Анной Болейн, Генрих объявил ее дочь незаконнорожденной и не имеющей прав на английский престол. Таким образом, будущая королева Англии начала свой жизненный путь трижды незаконнорожденной, и это клеймо ей пришлось нести всю жизнь.

После смерти Генриха VIII, последовавшей в 1547 году, королем становится его десятилетний сын Эдуард. Регентом при нем назначен лорд Дадли, герцог Нортамберленд (Duke of Northumberland). В англиканской церкви начались регулярные протестантские службы. В 1553 году Эдуард умирает, следует 9-дневное царствование 17-летней Джейн Грей, которую хотели видеть на троне лорды во главе с лордом Дадли, младший сын которого Гилфорд был мужем Джейн Грей.

Старшему сыну герцога, Роберту Дадли, предстоит сыграть в нашей истории важную роль, поэтому стоит упомянуть о том, что именно сэру Роберту отец поручил задержать Марию, дочь Генриха и Екатерины Арагонской, законную наследницу. Роберт во главе конного отряда пытается выполнить эту миссию, но это ему не удается. Мария собирает войско и через несколько дней поворачивает ситуацию в свою пользу (по некоторым источникам, не без помощи отряда сэра Роберта, перешедшего на ее сторону). Совет провозглашает ее королевой Марией I. Джон Дадли, герцог Нортумберлендский, был казнен. Его сын Роберт Дадли, заключенный в числе других заговорщиков в Тауэр, был так же приговорен к смерти, но вскоре прощен, отпущен и даже поставлен королевой на должность начальника артиллерии (Master of the ordnance).

Факт пребывания Роберта Дадли в Тауэре интересен для историков в основном тем, что в Башне он встретил принцессу Елизавету, заключенную туда своей сводной сестрой Марией по подозрению в заговоре. Говорят, что молодые люди полюбили друг друга и даже тайно поженились в первый раз.

Мария умерла от водянки в 1558 году, и 17 ноября того же года Елизавета взошла на опустевший трон без особых усилий - ее поддержал парламент. Новая королева получила пустую казну, проигранную войну с Францией, противостояние католиков и протестантов и, как мы уже знаем, множество сомневающихся в ее легитимности.

Личная жизнь королевы была достаточно сложна - хотя бы потому, что на государственном горизонте она никак себя не обнаруживала - официально Елизавета оставалась королевой-девственницей. Когда в 1559 году спикер от имени парламента и во имя нации попросил Елизавету найти себе мужа, она ответила: «I have already joined myself in marriage to a husband, namely the kingdom of England» (Я уже связала себя браком с супругом, имя которому королевство Английское). Однако королева вовсе не чуралась мужского общества и прилюдно демонстрировала свои симпатии к тем или иным фаворитам. Достаточно сказать, что одним из первых ее актов после воцарения стало назначение Роберта Дадли королевским шталмейстером, или, проще, главным конюшим (Master of horse). Это назначение сразу легализовало положение сэра Роберта при дворе и дало возможность ежедневного общения с королевой.

По донесениям послов и шпионов своим королям, 21 января 1561 года Елизавета и Роберт тайно поженились в доме графа Пембрука при множестве свидетелей. (Эта дата дает возможность сторонникам бэконианской версии считать, что Фрэнсис Бэкон, известный ныне английский философ, рожденный 22 января 1561 года, был сыном королевы Елизаветы и Роберта Дадли.)

В 1564 году Роберт Дадли стал графом Лейстером (the Earl of Leicester). Вы спросите, почему Елизавета не сделала его графом раньше? Для ответа на этот вопрос нам нужно обратиться к истории другой королевы и действующего лица исторической драмы.

XVI. БЛИЗНЕЦЫ МАРИИ

Сознание собственной неполной, скажем так, легитимности волновало Елизавету вовсе не из обыкновенного человеческого стремления быть «настоящей» королевой. Существовала причина посерьезнее. У Елизаветы был конкурент, имеющий в глазах европейского сообщества куда более доказательные права на английскую корону.

8 декабря (день Девы Марии) 1542 года у короля Шотландии Джеймса V Стюарта и его жены Марии де Гиз родилась дочь, которую нарекли Марией. Эта девочка, в отличие от Елизаветы, была истинной наследницей. Ее отец Джеймс V был правнуком Генриха VII, а ее бабушка Маргарита - старшей сестрой Генриха VIII (теткой Елизаветы). Джеймс V был к тому времени очень болен и умер спустя шесть дней после рождения ребенка. Марии не было и года, когда она стала королевой Шотландии. В 1548 году пятилетнюю Марию послали во Францию, на родину матери, где она была обручена с четырехлетним сыном французского короля Франциском. Свадьбу сыграли в 1558 году - том самом, когда умерла английская королева Мария Кровавая. В 1559 году Генрих II умер. Его сын стал королем Франциском II, а Мария, соответственно - королевой Франции. Но ее царствование длилось недолго. В июне 1560 года в Шотландии умирает ее мать Мария де Гиз, а спустя шесть месяцев от ушной инфекции скончался и молодой король Франции. Вдовствующая королева подверглась преследованиям со стороны королевы-матери и вынуждена была уехать в Шотландию.

Католичка Мария оказалась в стране, где хозяйничало реформистское духовенство. Королева поддерживала хорошие отношения с Францией, Испанией, Англией (правда, в 1566 году она выдворила английского посла за неприкрытый шпионаж) - ни с одной из стран она не заключала соглашений, чтобы не ссориться с другими, и таким образом держала Шотландию на расстоянии от европейских политических интриг.

Королеве требовался наследник, а значит, и муж. Вот тут линия Марии впервые пересеклась непосредственно с линией ее кузины Елизаветы. Королева Англии имела свои виды на судьбу королевы Шотландии и королевы Франции Марии Стюарт. Елизавете были невыгодны вероятные браки Марии с кандидатами из Испании или Австрии, любой другой европейской страны - это угрожало безопасности Англии, против которой и так постоянно плелись заговоры, имевшие целью вернуть протестантскую страну в лоно папской церкви. Елизавета послала Марии несколько писем с ограничениями выбора женихов. Раздраженная этим вмешательством, Мария отправила королеве Англии прямой вопрос - кого бы та хотела видеть королем Шотландии. Ответ Елизаветы был неожиданным как для шотландского, так и для английского дворов. Елизавета предложила Марии руку и сердце своего фаворита Роберта Дадли!

Чтобы не возмутить Елизавету немедленным отказом, Мария ответила обещанием подумать. Одной из официальных причин ее сомнений можно было считать невысокородность сэра Роберта (его прадедушка был портным). Елизавета пожаловала своему другу титул графа Лейстера именно для того, чтобы повысить его значимость в глазах Марии. Мало того, Марии были посланы уверения, что, в случае ее свадьбы с Дадли, она будет официально считаться наследницей английского трона после Елизаветы! Мария предложила составить по этому поводу официальный контракт, но, как она и ожидала, Елизавета не пошла на такой опрометчивый шаг.

И тогда королева Шотландии остановила свой выбор на своем кузене Генри Стюарте, лорде Дарнли. Узнав о таком решении, Елизавета потребовала либо согласиться с кандидатурой графа Лейстера, либо выбрать любого иностранного лорда, либо повременить со свадьбой. Но Мария не послушалась, и 29 июля 1565 года, даже не дожидаясь разрешения Папы римского, стала женой Генри Стюарта. С этого и началось движение Марии Стюарт к своей гибели. Этим замужеством она настроила против себя не только Елизавету, но и шотландских лордов, не желавших короля-католика. Парламент отказал мужу королевы в праве на совместное с королевой владение короной. Елизавета поддержала восстание сводного брата Марии графа Мюррея, которое, впрочем, было быстро подавлено Марией.

Довольно скоро сама Мария разочаровалась в своем красивом, но слабом и истеричном муже. В то же время, скорее всего в результате интриги, лорд Дарнли был настроен против некоего Дэвида Риччи, секретаря королевы (многие источники называют его папским шпионом при шотландском дворе). Риччи (который в свое время сделал многое, чтобы привести Дарнли к шотландскому трону) был убит сэром Генри и его соратниками почти на глазах королевы. Есть сведения, что это был заговор лордов-протестантов, которые обещали Дарнли супружескую корону в обмен на жизнь Риччи, но всего лишь использовали Дарнли как орудие. Cразу после убийства королевская чета была изолирована в Holyrood House. Поняв, что его обманули, Генри нашел способ бежать с женой.

Вскоре Мария вернулась в Эдинбург и 19 июня 1566 года родила наследника. 17 сентября мальчик был крещен Джеймсом Чарльзом. На крещении не было отца ребенка - он считал мальчика бастардом, рожденным не от него. Любовная лодка Марии и Генри давала все новые течи, и Мария всерьез обсуждала с адвокатами вопрос о расторжении брака, но препятствием к этому был новорожденный принц - в случае развода он лишался права наследования престола.

В это тяжелое для Марии время она сблизилась с графом Джеймсом Хепбурном, четвертым графом Босвеллом, сильным, дерзким и амбициозным человеком. Год назад Мария вызволила его из тюрьмы, чтобы он помог ей подавить восстание графа Мюррея. После убийства Риччи королева доверяла только Босвеллу.

Лорд Дарнли заболел (по одним данным - оспой, по другим - сифилисом). Мария перевезла мужа в Kirk o Field, жила с ним в доме, ухаживала за ним. Муж был доволен, о чем сообщил своему отцу в своем последнем письме. Историки не знают, что в действительности произошло ночью 9 февраля 1567 года, когда Мария покинула мужа под предлогом того, что она обещала быть на свадебном театре масок. Дом, в котором находился Дарнли, был взорван, муж королевы погиб.

Достаточно быстро Босвелл был признан преступником, но королева не предпринимала против него никаких мер. Ее поведением была возмущена не только шотландская знать - даже ее родственники во Франции отвернулись от нее. 3 мая Джеймс Босвелл разводится со своей женой, а 15 мая женится на королеве Шотландии. Это переполнило чашу терпения лордов. Уже через месяц Мария была заключена в доме одного из лордов, ее новоиспеченный муж бежал в Европу. Он умер в датской тюрьме в 1578 году, будучи душевнобольным.

Марию перевезли на остров посреди озера Lochleven. Пленница лордов была беременна и находилась в жесточайшей депрессии. В Шотландии шла охота на сподвижников Босвелла, на Марию оказывалось давление - требовали, чтобы она развелась с преступным графом. В июле Мария Стюарт родила близнецов - и считается, что дети либо родились мертвыми, либо умерли после родов и были спешно похоронены тут же на острове.

Обессиленная родами королева подписала требуемое от нее отречение. 29 июля 1567 года Джеймс VI был коронован и в возрасте 13 месяцев стал королем Шотландии под регентством дяди Джеймса Мюррея.

XVII. ТРИ УДАРА ДЛЯ КОРОЛЕВЫ

Марию продолжали держать в изоляции, перевозя из замка в замок. Было несколько заговоров с целью ее освобождения, но ни один из них не принес Марии свободы. Трагической развязкой жизненной драмы Марии Стюарт стал так называемый «заговор Бабингтона». Кавычки здесь необходимы хотя бы потому, что это была провокация английской секретной службы под руководством Фрэнсиса Уолсингема. Саму же тайную структуру создал для борьбы с католической контрреформацией верный слуга Елизаветы Уильям Сэсил, лорд Берли. Сэсил с Уолсингемом давно стремились вовсе устранить Марию Стюарт, которая, даже находясь в изоляции, продолжала играть важную роль в планах европейских монархов-католиков, рассчитывавших убрать Елизавету с политической карты Европы. Для испанского или французского монархов удобным выходом стала бы смерть Елизаветы. Королева Англии еще в 1570 году папской буллой от 25 февраля была отлучена от церкви, а в 1580 было объявлено, что убийство Елизаветы будет богоугодным делом - так что потенциальные убийцы имели даже не индульгенцию, а прямой заказ римско-католической церкви на устранение Елизаветы. Поэтому нет ничего удивительного, что такие меры по отношению к ее сопернице Марии Стюарт всерьез рассматривались - и планировались - слугами Елизаветы (с ее ведома, конечно). Единственным препятствием была предполагаемая реакция Испании и Франции на обычное убийство. Требовался веский повод, и таковым могло стать только уличение самой Марии в покушении на жизнь Елизаветы. Этим и занялись Уильям Сэсил и Фрэнсис Уолсингем, чья деятельность на ниве внедрения своих шпионов в центры европейской контрреформации была очень успешна. Они организовали тайную переписку Марии Стюарт с ее друзьями. Ответы Марии устраивали шефа полиции почти полностью. Она просила испанского короля Филиппа II о скорейшей высадке в Англии, обещала ему в обмен на свое освобождение завещать права на шотландский и английский престолы. Но для полной победы Сэсилу и Уолсингему требовалось собственноручное согласие Марии на убийство Елизаветы. Тогда и был использован молодой католик Энтони Бабингтон, жаждущий освободить Марию. Вначале его мнимые соратники настроили Бабингтона на убийство Елизаветы, затем было сфабриковано письмо к Марии, в котором Бабингтон сообщает о своем плане убийства королевы Англии - ее должны были заколоть шесть дворян, в то время как сам Бабингтон с товарищами освободит Марию из заточения в замке Чартли. И Мария отвечает согласием, не зная, что ее ответ тут же попадает к ее врагам.

В октябре 1586 года состоялся скорый - двухдневный - суд. Обвинение достаточно полно сформулировала сама Елизавета в своем последнем письме к Марии: «You have in various ways and manners attempted to take my life and to bring my kingdom to destruction by bloodshed» (Вы различными путями и способами пытались отобрать мою жизнь и ввергнуть мое королевство в кровопролитное разорение). 16 октября Мария была признана виновной, 1 февраля Елизавета подписывает смертный приговор своей кузине, а 7 февраля - подготовленный Уильямом Сэсилом указ о приведении приговора в исполнение.

Мария Стюарт была казнена 8 февраля 1587 года. Палач отрубил ей голову только с третьего удара.

Многие и до сих пор считают, что Елизавета не хотела казни своей кузины, оттягивала ее, как могла, и даже попыталась отозвать свой указ о приведении приговора в исполнение - но, думается, это была лишь игра на вечность. И кратковременное, якобы в гневе, заключение в тюрьму того, кто доставил указ, и временное же отлучение от своей королевской милости верного Уильяма Сэсила, и усиленно распускаемые в Европе через послов слухи о том, что казнь свершилась без ее, Елизаветы, ведома - все эти «муки совести» были обыкновенным политическим актерством. Вдохновленная освобождением от страха перед соперницей, актриса легко справилась и с другой проблемой. 14 февраля в письме шотландскому королю Джеймсу, сыну казненной, Елизавета напишет: «My dear Brother, I would you knew … how innocent I am in this case» (Мой дорогой брат, я хочу, чтобы Вы знали…как не повинна я в том, что случилось). Джеймс для вида повозмущался, но обещание Елизаветы сделать его наследником английского престола вернуло ему хорошее настроение.

Ровно 14 лет спустя королева Елизавета почти в точности повторит эту драму - только помогать ей и выступать в роли жертвы будут потомки тех, кто сыграл главные роли в пьесе 1586-87 годов.

XVIII. НОВЫЕ ФАВОРИТЫ

Можно подумать, что протестантский Бог был доволен принесенной ему жертвой. После смерти Марии Испания направила против Англии свой флот, «Непобедимую армаду» в количестве 130 кораблей (против 30 английских). Но шторм в самом начале пути подорвал ее мощь, англичане были искусны в морском бою и еще потрепали неудачливую армаду, и еще одна буря завершила разгром - в Испанию вернулись 53 корабля.

После этого ободренная победой Англия сама начала военные экспедиции в Испанию. В этих экспедициях главными действующими лицами (и соперниками в погоне за славой) были Уолтер Рэли (Walter Rawleigh) и Роберт Деверо, 2-й граф Эссекс (Robert Devereux, 2nd Earl of Essex <file:///D:_Devereux%2C_2nd_Earl_of_Essex>). Оба - из новой генерации фаворитов Елизаветы.

Уолтер Рэли родился около 1554 года. Его имя дают в разных (более 40!) написаниях, сам он использовал три варианта: Rawleigh, Ralegh, Rawley - оно произносится как «raw lie» (сырая, грубая ложь). Родственник знаменитого Фрэнсиса Дрейка, Рэли участвовал в первой английской экспедиции в Америку в 1578 году - был капитаном корабля «Сокол». Участвовал в подавлении восстания в Ирландии, вернувшись в Англию, начал карьеру при дворе - бравый воин, хороший поэт, он приглянулся Елизавете.

Рэли стремился покончить с испанской монополией на колонизацию Америки. Он получил от королевы патент на освоение новых земель от имени английской короны, был произведен в рыцари за открытие области в Новом Свете, которая сегодня называется Северной Каролиной. Потом были и другие колонии - в Южной Америке, Ирландии. К этому времени Рэли становится крупным землевладельцем, имеет в собственности множество кораблей, королева назначает его Captain of the Guard (капитаном королевской охраны). В 1586 году Рэли принял участие в «раскрытии» заговора Бабингтона и присутствовал как начальник королевской охраны на казни Марии Стюарт. В 1588 году Сэр Уолтер принял активное участие в сражении с Непобедимой армадой испанцев и отличился тем, что загнал на камни двадцать испанских кораблей.

Именно в промежутке между казнью Марии Стюарт и разгромом испанской эскадры на исторической сцене появляется герой, отодвинувший пирата и поэта, фаворита Елизаветы, за пределы королевской милости. Перед нами - последняя и трагическая привязанность королевы Елизаветы - Роберт Деверо, 2-й граф Эссекс.

Различные источники указывают разные годы его рождения - 1566 и 1567. Но чаще - последний. Также встречаются и две даты - 10 ноября, но чаще - 19 ноября. Разнобой неудивителен - рождение Роберта скрыто от историков завесой таинственности. Мать Роберта Летиция Ноллис была внучкой старшей сестры Анны Болейн, а значит, кузиной Елизаветы, одной из ее самых близких родственников. В 1562 году она вышла замуж за Уолтера Деверо, виконта Херефорда. В 1568 году пара была кратковременно отлучена от Двора из-за того, что Херефорд принял участие в планировании брака Марии Стюарт с герцогом Норфолком. Через год им была возвращена монаршья милость. Виконт сблизился с графом Лейстером, не без его помощи стал 1-м графом Эссексом. Королева отправила свежеиспеченного графа в Ирландию, подавлять очаги мятежей, пообещав в случае успеха отдать ему во владение половину страны. Впрочем, эта командировка напоминала скорее удаление графа Эссекса в результате интриги его «друга» Лейстера. По словам уорикширского шерифа, «whoremaster» (развратник) Лейстер частенько скрашивал одиночество графини Эссекс в отсутствие ее мужа. К середине 70-х Эссекс и Лейстер уже враждовали. 22 сентября 1576 года маршал Ирландии граф Эссекс вдруг умирает от дизентерии.

Молва сразу приписывает графине Эссекс отравление своего мужа - конечно, при содействии ее любовника графа Лейстера. 21 сентября 1578 года Летиция выходит замуж за Лейстера. Считается, что от Елизаветы почти целый год скрывали этот брак, что, узнав о нем, она в гневе надавала леди Лейстер оплеух и отдалила ее от двора, сказав, что, подобно единственному солнцу, освещающему небо, королева в Англии должна быть одна. Вскоре она вернула опальным супругам свою милость и даже посетила их семейное гнездо. Однако эта милость имела свои пределы, обусловленные государственной безопасностью. Когда в 1583 году леди Лейстер задумала женить юного шотландского короля Джеймса на своей дочери Дороти, королева Елизавета была возмущена. Она поклялась, что, если амбициозная мать не остановится, то придется всенародно заклеймить ее как шлюху (whore) и предоставить доказательства того, что ее муж - рогоносец (cuckold). Также Елизавета пригрозила: шотландский король скорее потеряет свою корону, чем женится на дочери «волчицы» (she-wolf).

XIX. СКОЛЬКО ОТЦОВ БЫЛО У РОБЕРТА

Но вернемся к старшему сыну четы Деверо-Херефорд-Эссекс. Есть несколько фактов, заставляющих сомневаться в истоках Роберта Деверо. Удивительно, что рождение первенца такой достойной пары никак не было отмечено в херефордширских записях. Не менее удивительно, что в генеалогический реестр Роберт не был введен как старший сын до тех пор, пока его отец не стал графом Эссексом.

После смерти отца Уолтера Деверо в 1576 году, Роберт, как и все осиротевшие дети знатных родов, получает статус «дитя государства, страны» (child of state) и попадает в заботливые руки Уильяма Сэсила, лорда Берли, который и был главным опекуном таких детей. Роберт живет вместе с Сэсилами, получает свободный доступ ко двору. Сведений о детских годах будущего графа очень мало, тем более любопытным выглядит поведение десятилетнего мальчика при его первой встрече с королевой. Юный аристократ отказался поцеловать королеву и снять перед ней шляпу! Такое мог сделать либо сумасшедший, либо тот, кто чувствовал себя более высокородным, чем сама королева!

В 1577 году юный граф Эссекс послан в Тринити-колледж в Кембридж. Через год его мать выходит замуж за графа Лейстера. С 1583 года Роберт, закончивший свое обучение в колледже, начинает жить при дворе. Именно тогда происходит его первое столкновение с Уолтером Рэли. 16-летний Эссекс ревнует королеву к 35-летнему капитану королевской охраны.

В 1585 году граф Лейстер берет пасынка в экспедицию в Нидерланды. По возвращении в Англию молодой Эссекс быстро поднимается по карьерной лестнице, и этот взлет по времени совпадает с периодом после казни Марии Стюарт. Лейстер оставляет пост главного конюшего, и он переходит к его пасынку с годовым содержанием 1500 фунтов. 20-летний граф постоянно при королеве.

4 сентября 1588 года внезапно умирает Лейстер. Елизавета выставляет его имущество на аукцион и передает его дом Эссексу. Этот год стал годом разгрома Испанской армады. Эссекс все больше чувствует вкус к войне - и именно с Испанией. В 1589 году, несмотря на запрет королевы, он присоединяется к «противоармаде», пущенной против Испании и Португалии. Экспедиция кончается неудачей, но Эссекс укрепляет свой авторитет среди военных.

1590 год. Эссекс - в пике королевского фавора. Елизавета передает ему монополию на доход от сладких вин. Он пользуется таким влиянием, что Генри IV Наваррский обращается к нему с личной просьбой ходатайствовать перед королевой об английской помощи против Католической Лиги. Королева отказывает в помощи, но Ессекс самовольно отправляется в поход и осаждает Руан.

Он вообще становится все более самостоятельным, о чем свидетельствует и его тайная женитьба на 22-летней Фрэнсис Уолсингем, дочери елизаветинского министра и вдовы Филипа Сидни. Елизавета - кстати, крестная мать дочери Филипа и Фрэнсис - разгневана поступком Эссекса, и одна из причин королевского гнева та, что Фрэнсис, по мнению королевы, не соответствует Эссексу по степени знатности.

Молодому графу уже мало расположения королевы и популярности среди военных и народа. Он стремится к политическому влиянию - тем более что неудача в Нормандии показала Эссексу, что для военной кампании требуется обеспечить при дворе надежный тыл. Эссекс хочет не просто войти в Тайный Совет, но и заменить на посту его главного члена своего бывшего опекуна Уильяма Сэсила лорда Берли. Однако за влияние в Тайном Совете ему пришлось вступить в борьбу с сыном Уильяма Сэсила Робертом, которого отец настойчиво готовил себе на замену.

Роберт Сэсил родился 1 июня 1563 года и от рождения имел физический недостаток - он был горбат. Его отец имел самое сильное влияние на елизаветинскую политику, был госсекретарем (1558-1572) и лордом-казначеем (1572-1598), совместно с Фрэнсисом Уолсингемом создал разветвленную шпионскую сеть, с помощью которой Англия успешно противостояла силам контрреформации. Уильям Сэсил дал своему сыну хорошее образование, направленное на то, чтобы готовить Роберта к государственной карьере. В начале последнего десятилетия XVI века, когда с политической арены ушли такие фигуры, как граф Лейстер и Фрэнсис Уолсингем, развернулась война за влияние между Сэсилом и Эссексом. Роберт Сэсил был более успешен - уже в 1589 году он начал исполнять обязанности госсекретаря (будет официально назначен на эту должность в 1596), а в 1591 году Роберт Сэсил стал самым молодым членом Тайного Совета.

Эссекс терпел поражение. Его политика на противостояние Испании не встречала у Елизаветы должного понимания. Не без убеждения Сэсилов, Елизавета переводит английские отряды из Франции в Ирландию, тем самым ослабляя роль Англии в континентальной Европе. Однако Эссекс не оставляет своих попыток утвердить английское присутствие в Европе. В 1596 году в испанской экспедиции Эссекс успешно командует наземным штурмом Кадиса, тогда как морские силы под командованием Уолтера Рэли упускают испанские корабли. Эссекс пробует воспользоваться победой и превратить английское присутствие в Испании в постоянное, но его план отвергнут Елизаветой под давлением старшего и младшего Сэсилов.

Кризис нарастает и достигает своего первого пика в июле 1598 года, когда в споре по ирландскому вопросу Эссекс, не стерпев игнорирования его мнения, поворачивается к королеве спиной. За такое неуважение она дает ему оплеуху, и Эссекс хватается за меч со словами, что подобного он бы не стерпел и от ее отца Генриха VIII. «Иди и повесся», - реагирует Елизавета.

Через месяц умирает Уильям Сэсил, и его сын теперь полностью играет его роль при королеве. Эссекс получает полномочия на усмирение Ирландии. Он прибыл в Дублин 15 апреля 1599 года. В течение лета он объединил английские позиции и написал Елизавете о трудностях военного решения проблемы с теми силами, которые были в его распоряжении. В письме от 30 июля 1599 года Елизавета потребовала продолжать действия по подчинению предводителя мятежников графа Тирона. Эссекс понимал, что подобные решения вырабатывает для королевы фракция Сэсила.

6 сентября 1599 года Эссекс встретился с Тироном и подписал с ним перемирие. В это время Сэсил убеждает королеву, что Эссекс заключил союз с Тироном, чтобы с его помощью стать королем Ирландии. Королева вновь предупреждает Эссекса о недопустимости перемирия. Узнав о дворцовых интригах, Эссекс покидает свои войска и 28 сентября 1599 года возвращается один в Англию, намереваясь напрямую объяснится с Елизаветой, но тщетно - его помещают под домашний арест. 29 ноября состоялись дисциплинарные слушания в Звездной палате, и, хотя Эссексу не было предъявлено обвинений, он продолжал находиться в изоляции - с 19 марта 1600 года - в своем лондонском доме. Королева лишила его основного источника дохода - монополии на вина. 6 июня 1600 Эссекс снова предстал перед судом Звездной палаты, где был признан виновным по пяти пунктам - неудачные военные действия, перемирие с Тироном, оставление поста командующего, своевольное повышение графа Саутгемптона и посвящение в рыцари тех, кто находился под его командой. Он был признан виновным, и ему определили статус заключенного в собственном доме до решения королевы.

XX. ЛЕСНОЙ СТЮАРТ И ПОПЫТКА ПЕРЕВОРОТА

Эссексу предоставили свободу 26 августа 1600 года, но он по-прежнему не мог получить королевской аудиенции - все его обращения Елизавета оставляла без ответа. Без ответа осталась и его просьба в сентябре 1600 года вернуть ему патент на сладкие вина - источник дохода его семейства. Граф Эссекс был загнан в угол. В ожесточении он уже не придерживается даже видимости этикета - королеве передают его слова о ней: «She is an old woman, crooked both in body and mind» (Она - старуха, кривая как телом, так и разумом). Опальный граф начинает строить планы по кардинальному изменению ситуации: программа-минимум включала устранение врагов - Сэсила, Рэли и их соратников, в программу-максимум (которая, впрочем, так и не была доказательно обоснована обвинением) входил захват графом королевской власти и созыв парламента. При таких стесненных обстоятельствах путь был один - через восстание. В конце 1600 - начале 1601 года в доме Эссекса собираются его сторонники, включая графа Ратлэнда.

Роджер Мэннерс (Roger Manners) (1576-1612) стал 5-м графом Ратлендом (earl of Rutland) после смерти его отца в 1587 году и перешел под опеку лорда Берли как child of state. Он получил образование в Кембридже (магистр гуманитарных наук - Master of Art, 1595), путешествовал за границей (найдена рукопись «Profitable Instructions» - инструкции для молодого Ратленда о том, как вести себя в путешествии, написанная, как считается, либо Эссексом, либо Бэконом, которую почти дословно повторяет Шекспир в напутственном слове Полония перед отплытием Лаэрта во Францию). В 1596 году Ратленд учился в Падуанском университете с датскими дворянами Розенкранцем и Гильденстерном. Принял участие в Ирландской экспедиции под началом Эссекса, который посвятил его в рыцари 30 мая 1599 года. В июле того же года Ратленд получил степень Master of Art в Оксфорде, став, таким образом, магистром двух университетов. Осенью состоялась его свадьба с Елизаветой Сидни (дочь Филипа Сидни и падчерица Эссекса). В 1600 году принял участие в стычках с испанцами в Нидерландах, в июне был назначен констеблем Ноттингемского замка и Steward of Sherwood Forest - управляющим Шервудского леса, на границе которого находилось поместье Ратленда Бельвуар. Нелишне добавить, что Ратленд - один из кандидатов в Шекспиры, и книга Ильи Гилилова посвящена доказательству именно его авторства шекспировского канона. Впрочем, ради справедливости, упомянутые исторические лица: королева Елизавета, Роберт Сэсил, граф Эссекс, Уолтер Рэли, Фрэнсис Бэкон - все они рассматривались или рассматриваются как кандидаты, поэтому Ратленд из ряда вон не выходит.

Итак, заговор созрел. Главные заговорщики привлекли на свою сторону около 300 аристократов. Эссекс рассчитывал на свою популярность в народе и ожидал поддержки лондонского Сити, шерифа города с тысячей солдат, и войск в Ирландии, которыми он командовал до своего провала.

7 февраля в театре «Глобус» по заказу заговорщиков и за отдельную плату в 40 шиллингов труппа актера Шакспера дала пьесу драматурга Шекспира «Ричард II». Пьеса впервые была представлена в полном виде - без купюр. В нее были включены запрещенные сцены низложения короля Ричарда. Тем самым Эссекс, что бы он ни говорил потом на суде, за день до выступления посредством актеров озвучил свои истинные намерения - свержение существующей королевской власти. И не просто свержение Елизаветы и утверждение вместо нее шотландского короля Джеймса, сына Марии Стюарт, с которым Эссекс состоял в переписке (кстати, в письмах Джеймс называет Эссекса кузеном). Языком Шекспира Эссекс заявил свои притязания на английскую корону.

Королева была осведомлена о планах заговорщиков. Капитан ее охраны Уолтер Рэли встретился посреди Темзы на лодке с одним из ближайших сподвижников Эссекса, который сказал, что, судя по всему, предстоит кровавый день и Рэли следует как можно быстрее идти во дворец для предупреждения этого. 7 февраля к Эссексу прибыли королевские представители, чтобы из первых уст узнать о цели столь большого собрания людей. Эссекс так сформулировал свои претензии и намерения: «Существует заговор против моей жизни, подкуплены люди, которые должны убить меня в моей постели. Письма якобы от моего имени и моей руки подделаны. Мы собрались вместе, чтобы сохранить наши жизни». Эссекс не отпустил послов, оставив их в доме под охраной своих людей.

Наступило воскресенье 8 февраля 1601 года. Дата восстания была выбрана Эссексом не случайно - именно в этот день 14 лет назад состоялась казнь Марии Стюарт. Все началось около десяти утра. Эссекс, Саутгемптон, Ратленд, Сэндис, Паркер, Монтигл, вооруженные лишь шпагами, обернутыми плащами, вели через Лондон толпу своих последователей. Эссекс выкрикивал: «За королеву, за королеву!», прибавляя, что враги королевы продали Англию испанцам, намереваясь привлечь на свою сторону горожан. Однако рейд окончился полной неудачей. Никто не присоединился к Эссексу, мало того, толпа его сторонников редела с каждым шагом. Шериф, на договоренность с которым надеялись заговорщики, отказался от своих обязательств. Мятежный граф был объявлен предателем, и для подавления восстания было решено применить силу. Так и не добравшись до дворца, Эссекс с товарищами вернулся по Темзе домой и начал готовиться к осаде. Однако вскоре, когда к дому подтянули пушки, стало ясно, что сопротивление бессмысленно и, выторговав для приличия вежливое обращение и возможность довести причины восстания до королевы, заговорщики сдались.

XXI. ФРЭНСИС БЭКОН ОБВИНЯЕТ

Уже 17 февраля были изданы обвинительные акты, а 19 февраля состоялся суд над главными заговорщиками - графом Эссексом и графом Саутгемптоном. Им были предъявлены обвинения в том, что они составили заговор с целью лишить королеву короны и жизни, подняли открытое восстание, арестовали послов королевы, призывали лондонцев к участию в восстании. Суд уложился всего в один день - по тогдашней юридической традиции все было решено заранее. Свидетели были подобраны таким образом, чтобы могли подтвердить составленное обвинение. Существует документ «The Arraignment Tryall And Condemnation Of Robert Earl Of Essex And Henry Earl Of Southampton» (обвинение, следствие/суд и осуждение Роберта графа Эссекса и Генри графа Саутгемптона). На титульном листе стоят имена двух главных обвинителей - генерального прокурора Эдварда Кока и Фрэнсиса Бэкона. Кроме обвинительной позиции объединяло их и то, что оба были родственниками государственного секретаря Роберта Сэсила.

Пикантность ситуации обвинения была в том, что Фрэнсис Бэкон долгое время значился в близких друзьях графа Эссекса. Фрэнсис и его брат Энтони состояли на службе у Эссекса - они организовали для него шпионскую сеть, которая конкурировала с сетью лорда Берли, с ее помощью Эссекс получал самую достоверную политическую информацию с континента. Братья сами инструктировали шпионов, составляли различные политические проекты для Эссекса, были его секретарями и советниками в министерстве иностранных дел. Роберт много раз по просьбе Фрэнсиса ходатайствует перед королевой о назначении своего друга на высокие посты. Несмотря на все потуги графа, королева упорно не желала приближать к себе Бэкона. Его возвышение началось вместе с ирландским поражением Эссекса и удалением его от двора. Стоит добавить, что именно по настоянию Бэкона Эссекс взялся за подавление восстания в Ирландии - Роберт сомневался в необходимости своего участия до последнего момента, да и королева с большой неохотой отпустила его. Все это было похоже на тщательно спланированное удаление Эссекса.

А после подавления восстания Елизавета требует от Бэкона не просто присутствовать на суде, но и сделать все, чтобы обеспечить обвинительный приговор. Будущий великий философ расстарался в суде не на шутку. Он обвинил своего бывшего друга и покровителя по высшему разряду государственной измены - в стремлении лишить королеву короны и жизни и захватить власть. Красноречивый Фрэнсис сказал: «Вы напоминаете мне некоего Писистрата, который пришел в город и воспользовался привязанностью жителей к нему (…). Так и вы, одержимые вашим тщеславием, входя в лондонское Сити (the city of London), убедили себя, что, приняв ваши доводы, горожане бы выступили на вашей стороне».

Защищаясь, Эссекс открывает суду следующий важный факт из его отношений с Бэконом. «Я должен, - говорит он, - просить господина Бэкона быть свидетелем в том, что когда курс на мое личное преследование был в силе, и я был наиболее гоним, г-н Бэкон предлагал мне помощь во встрече с королевой и составил письма от имени своего брата и от моего имени, которые он намеревался показать королеве. (…) В этих письмах я увидел руку г-на Бэкона - он, по своему обыкновению, умолял… Я знаю, что эти письма видел г-н секретарь Сэсил…»

Действительно, после ирландской неудачи Эссекса Фрэнсис принимает участие в судьбе своего опального друга. Правда, оно, это участие, весьма своеобразно. Когда Эссекс находится под домашним арестом, Фрэнсис пишет письмо от имени своего брата Энтони графу Эссексу, в котором «Энтони» учит графа, как правильно вести себя с королевой, мимоходом упоминая о мудрости брата своего Фрэнсиса. Затем Бэкон пишет «ответ Эссекса Энтони», в котором тот смиренно признает свои ошибки и подтверждает мудрость советов Фрэнсиса. И еще одно поддельное письмо - якобы от самого Эссекса королеве, где «Эссекс» выражает свою готовность и удовольствие служить королеве даже в качестве объекта для позора.

На суде Эссекс не обошел своим вниманием и Роберта Сэсила. Он привел слова госсекретаря о том, что на корону Англии не имеет права никто, кроме Испанской инфанты. Эти показания маленький горбун слушал, стоя за занавесом, проще говоря, подслушивая. Он тут же помчался ко двору и организовал свидетеля в свою пользу. В опровержение слов Эссекса, Роберт Сэсил сказал на суде: «Я признаю свои слова о том, что и король Шотландии - конкурент, и король Испании - конкурент, и Вы, я сказал, - тоже конкурент. Вы свергли бы королеву. Вы стали бы королем Англии и созвали парламент». Сэсил потребовал назвать человека, который может подтвердить слова Эссекса. Свидетель был доставлен и сказал, что никогда не слышал от г-на секретаря подобных высказываний. Сэсил торжествовал.

В суд для дачи показаний был вызван и граф Ратленд. Он не стал запираться и полностью раскрыл планы своих бывших друзей. Граф сообщил, что находился в Лондоне рядом с Эссексом и слышал, как тот кричал: «Англия куплена и продана испанцам». Также он знает, что по прибытии ко Двору компания Эссекса должна была захватить лорда-хранителя, что Эссекс был уверен относительно помощи шерифа Смита, что граф Саутгемптон был заодно с Эссексом.

Суд завершился вынесением приговора. Оба графа были приговорены к смерти: «shall be hanged, bowelled, and quartered. Your head and quarters to be disposed of at her Majesty’s pleasure, and so God have mercy on your souls» (будете повешены, выпотрошены и четвертованы. Ваша голова и части будут выставлены, исходя из воли ее величества, и пусть Бог смилостивится над вашими душами).

Елизавета «помиловала» своего бывшего любимца - казнь по приговору, которой Эссекс должен был подвергнут как государственный изменник, она заменила на отсечение головы. 25 февраля 1601 года приговор был приведен в исполнение на глазах у сотни собравшихся (в их числе был и Уолтер Рэли). Палач отрубил голову графу только с третьего удара. Елизавета, словно опомнившись, послала отменить казнь, но исполнительный Роберт Сэсил успел обо всем распорядится - графа Эссекса уже не было в живых. Абсолютно та же история, что и в случае с казнью Марии Стюарт - вплоть до трех ударов. Да и день для казни королева выбрала не случайно. В 1601 году религиозный праздник «Среда золы/пепла» пришелся на 25 февраля. В этот день перед началом мессы священник, окунув палец в пальмовый пепел, творит крестные знамения, прикасаясь пальцем ко лбу прихожан, говоря при этом «Remember man that thou art dust and unto dust thou shalt return» (Помни, человек, что ты сотворен из праха и в прах ты вернешься). Смысл этого обряда - признание собственных грехов и покаяние.

XXII. СЫН ВОДЫ

Так закончилась история Роберта Деверо, 2-го графа Эссекса, и конец его жизни зафиксирован в истории куда более детально, чем начало. Но эта история имеет эпилог.

Спустя два года, 24 марта 1603 года, в три часа утра (ночь на английский Новый год) в Richmond Palace на 44-м году правления умирает королева Англии Елизавета.

Похороны королевы растянулись на месяц - Елизавета была похоронена 28 апреля 1603 года. В Англии с XVI века существовала политико-юридическая теория, суть которой была в том, что у монарха существовало два тела: одно - физиологическое, подверженное смерти, другое - политическое, бессмертное (само государство), и в случае смерти первого тела, нить преемственности не прерывалась, поскольку продолжало править политическое тело монарха. Изображение королевы, которое везли впереди гроба с ее телом, и обозначало эту самую вечную власть.

Джеймс в момент смерти королевы находился в Эдинбурге. Узнав о случившемся, он неторопливо отправился в Лондон, принимать обеспеченную Робертом Сэсилом корону Англии. Слухи о том, что Джеймс не намеревается ждать естественной смерти Елизаветы, ходили в политических кругах задолго до марта 1603 года. Есть свидетельства 1598 года, в которых говорится, что Джеймс «не будет ждать, пока плод упадет сам», или «король попытается собрать виноград до того, как он созреет», и еще несколько подобных высказываний на садовом жаргоне. Но особый интерес представляет для нас почти прямое свидетельство - пьеса «The Revenger's Tragedy» («Трагедия мстителя»), которая была представлена в театре «Глобус» в сезоне 1606-1607 годов. К этому времени иностранный король Джеймс успел сильно разочаровать англичан - они уже смотрели на годы правления Елизаветы как на золотой век. В пьесе примечательна одна сцена, пародирующая знаменитое общение Гамлета с черепом Йорика. Один из персонажей говорит: Duke, cost know Yon dreadful vizard? View it well; `tis the skull of Gloriana, whom thou poisoned's (Герцог, узнаешь эту ужасную маску? Рассмотри ее хорошенько, это череп Глорианы, которую ты отравил). Тогда зритель пьесы понимал, что это - прямой намек на нынешнего короля Джеймса и умершую королеву Елизавету, прозванную Глорианой (славная, восславленная - лат.) поэтом Эдмундом Спенсером.

Обстоятельства смерти королевы-девственницы, не имевшей законного наследника, вызывают вопросы. Дело в том, что при жизни Елизаветы было запрещено упоминать короля Шотландии Джеймса в качестве наследника престола. Однако именно он стал следующим английским монархом. Довольно легко заподозрить неладное, если знать: королева перед смертью двое суток не ложилась в кровать, несмотря на все уговоры - боялась умереть во сне; при ее последнем вздохе ближе всех к королеве находился Роберт Сэсил, который после казни Эссекса вступил в секретную переписку с Джеймсом и обещал ему содействие в преемственности английского трона. Сэсил и объявил «последнюю волю» умирающей - мол, преемником назван сын Марии Стюарт Джеймс (королева к моменту смерти уже не могла говорить, и Роберт перечислял имена кандидатов, ожидая знака, потом было сказано, что на имени Джеймса королева шевельнула пальцем).

Еще один важный момент: королева умерла в канун благовещения Девы Марии (the annunciation of the Virgin Mary). 25 марта архангел Гавриил принес будущей богоматери Марии благую весть о грядущем рождении сына. Это достаточно знаковый день для католиков, последователей Марии Стюарт, которая была казнена протестанткой Елизаветой. Само имя Mary, Maria восходит к Miriam, которое состоит из двух еврейских слов mar (горький) и yam (вода, море) - горькая, морская вода. Имя «Мария» всегда связывалось с водой, с морем. В средневековой Англии существовал культ св. Марии Цыганки (Марии Иаковлевой, Марии Египетской). Эта Мария стала прототипом русалок и часто изображалась с рыбьим хвостом, а в легендах о Робин Гуде она предстает как дева Марианна. Символом св. Марии была створка раковины, и даже сегодня паломники к могиле св. Иакова несут с собой раковины жемчужниц. Здесь для полной картины нужно упомянуть: сын Марии Стюарт шотландский король Джеймс (Иаков) родился «в сорочке» (обернутым плацентой), что по поверью того времени оберегало его от смерти в воде.

Перед тем как завершить наше историческое обозрение, вспомним о двух деяниях короля Джеймса, которые он совершил на пути из Эдинбурга в Лондон - от шотландского трона к английскому. Король Джеймс одарил своей милостью Роджера Мэннэрса, графа Ратленда, который был наказан Елизаветой за участие в эссекском бунте, после Тауэра он содержался под домашним арестом и был подвергнут гигантскому штрафу в 30000 фунтов. Джеймс по пути в Лондон остановился в имении Ратленда Бельвуаре и амнистировал хозяина, освободив его от штрафа. Также Джеймс наградил графа Ратленда несколькими почетными званиями и поручил отправиться к королю Дании - вручить датскому правителю Орден Подвязки и представлять Джеймса на крещении сына короля Дании.

Второе интересующее нас действие Джеймса было противоположным первому по своей этическо-моральной направленности. После похорон Елизаветы, Уолтер Рэли, который принимал участие в траурной процессии как капитан королевской гвардии, почувствовал, что над ним сгущаются тучи. 19 июля, за неделю до коронации, Уолтер Рэли был арестован по обвинению в заговоре против Джеймса с целью привести на английский трон кузину Джеймса Арабеллу Стюарт. Многое указывает на то, что Рэли подставил его бывший товарищ по антиэссексовской коалиции Роберт Сэсил, который сумел убедить Джеймса в своей лояльности и, самое главное, обеспечил Джеймсу наследование английского трона. 17 ноября 1603 года начался суд, но из-за неподготовленности бумаг он был перенесен на 19 ноября, и этот суд приговорил Уолтера Рэли к смертной казни за государственную измену. Однако казнили Рэли только через 14 лет. Все эти годы он провел в Тауэре, написал «Историю мира» и другие произведения, был учителем принца Генри, сына короля Джеймса, занимался алхимическими и химическими исследованиями, в 1616 году убедил Джеймса отпустить его в экспедицию за золотом, вернулся из нее, потеряв сына и не найдя золота, и только тогда, по требованию испанского короля, (которого Рэли умудрился обидеть, ограбив по пути испанские поселения) Джеймс приказал привести свой давний приговор в исполнение. Все время, которое Рэли провел в заключении, он, как приговоренный к смертной казни, официально считался находящимся в состоянии гражданской смерти, попросту умершим.

Джеймс Стюарт был коронован 26 июля 1603 года. С этого дня начинается совсем другая история - во всяком случае, в наши планы не входит исследование эпохи короля Джеймса, поскольку правая часть нашего уравнения изначально была ограничена историей елизаветинской Англии. Теперь, после того как обе части уравнения определены, наступает самый ответственный этап - их сравнение и определение тех неизвестных, которых мы до сих пор знаем как героев пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет».

XXIII. МЕСТО И ВРЕМЯ КАК ГРАНИЧНЫЕ УСЛОВИЯ

Теперь, когда в нашем распоряжении оказались обе части уравнения, нужно определить, с чего начать их сравнительный анализ. Можно, конечно, принять за реперную точку любой из персонажей «Гамлета» и сопоставить его с одним из исторических лиц. Тогда, учитывая связанность всех действующих лиц истории и пьесы общим сюжетом, нам останется расставить остальных героев по своим местам. Однако выбор точки отсчета не так прост: вполне возможно, что ошибочное «назначение» приведет к общему сдвигу, и в результате мы получим совершенно иную (и при этом вполне правдоподобную!) раскладку. Многие исследователи «Гамлета» попали в ловушку собственного пристрастного выбора - назначая Гамлетом одно из исторических лиц, к которому испытывали симпатию, авторы этих версий вынуждены были пускаться на различные ухищрения, чтобы встроить в свою теорию остальных героев. Конечно же, большинство неизбежных в таких случаях отклонений от исторической правды приходилось списывать на условность литературы, от которой невозможно требовать фактической достоверности. Так на свет появилось множество «принцев Датских» - Эдуард де Вер (17-й граф Оксфорд) Филип Сидни (английский поэт), Джеймс Стюарт (король Шотландии, потом Англии), Фрэнсис Бэкон (известный ныне как английский философ), Роджер Мэннэрс (5-й граф Ратленд), Кристофер Марло (английский поэт и драматург) и многие другие. Как правило, все кандидаты на роль Гамлета были также кандидатами на роль самого г-на Шекспира.

Не станем повторять ошибок предшественников - давайте уравняем не просто отдельных героев с отдельными персонажами исторической драмы, но сравним сами ситуации. Вернее всего принять за начало ту главную тему, которая абсолютно ясно просматривается как в историческом куске, так и в «Гамлете». Эта тема - королевская власть и борьба за сей соблазнительный предмет. В таком контексте сразу становится ясно, какая фигура на самом деле является даже не точкой отсчета, но самой системой координат, в которой и разворачивается основное действо. Как вы уже догадались, я говорю о фигуре монарха - того реального исторического лица, с которым почти безошибочно можно идентифицировать персонажа шекспировской пьесы, наделенного автором схожими властными полномочиями. Поэтому начнем наш сравнительный анализ с идентификации носителей королевской власти.

Конечно, для полноценного научного исследования нам понадобится положить в основу пару аксиом. Это касается начальных условий - пространственно-временных координат, в которых развивается представление г-на Шекспира. Примем как само собой разумеющееся, что место действия - вовсе не Датское королевство, но Англия; время действия пока зададим примерно: пусть это будут последние 15 лет правления королевы Елизаветы I - с 1587 (год казни Марии Стюарт) по 1603 (год смерти Елизаветы и коронации Джеймса I Стюарта).

Вспомним, что пьеса Шекспира «Гамлет» была зарегистрирована в июле 1602, издана в первой редакции в 1603 году (уже после смерти Елизаветы) и переиздана в 1604 году в значительно расширенном виде. После выбора системы отсчета довольно легко предположить, что в этой пьесе представлено отношение ее автора к тем событиям, современником (а возможно, и участником) которых он был и которые предшествовали смене королевских династий Англии. На этом можно закончить постулирование - будем считать, что все граничные условия тем самым заданы, и перейдем непосредственно к решению нашего уравнения.

XXIV. ENTER THE QUEEN & A KING

Начнем, как и условились, с главного действующего лица выбранного нами исторического отрезка. Нам требуется найти в пьесе «Гамлет» героя (здесь этот герой не обязательно главный), совпадающего по своим признакам с королевой Англии Елизаветой ? Тюдор. Не самая трудная задача, скажете вы. И будете не совсем правы, потому что одно дело - указать отдельные точки соприкосновения героя и прототипа, и другое - доказать совпадение их контуров. Королева Англии Елизавета и королева Дании Гертруда (Гертрад) имеют (если опираться только на версию Горацио) на первый взгляд лишь одну общую черту - обе женщины суть королевы. В остальном их жизненные пути сильно различаются. Если Елизавета никогда официально не была замужем и не имела законных детей-наследников, то Гертруда (по версии Горацио) 30 лет прожила в законном браке с королем Гамлетом и родила по-меньшей мере одного сына - принца Гамлета. Однако, уточняя биографии этих двух женщин, мы можем сблизить их до полного слияния.

Вряд ли кто-нибудь оспорит мнение о том, что Елизавета, все свое правление носившая гордое звание королевы-девственницы, на самом деле имела природных (незаконнорожденных) детей. Имидж девственницы был всего лишь политической уловкой, на самом деле Елизавета любила красивых мужчин, приближала их к себе, и трудно предположить, что ее отношения с ними оставались чисто платоническими. А с учетом того, что контрацептивы и прерывание беременности в то время находились на очень низком уровне, то спор идет лишь о количестве королевских отпрысков - от одного до пяти! В претенденты записывают Филипа Сидни, Фрэнсиса Бэкона, Кристофера Марло, графа Эссекса, графа Саутгемптона, графа Ратленда и других, подходящих по возрасту и достоинствам, младших современников королевы. Приводятся факты, свидетельствующие о наградах и титулах, подаренных королевой тем своим подданным, которые стали приемными родителями ее детей. В связи с этим вспоминается расшифровка имени Гертруды как передающая рожденных ею детей в чужие руки. Как было установлено, имена Gertrad и Fortune имеют один корень носить, быть беременной, и отличие их в контексте пьесы всего лишь отражает саркастическую позицию автора. Намек на то, что Фортуна покровительствует благопристойным женщинам, бывшим один раз замужем, в совокупности с прибавлением Фортуна - шлюха, проститутка, - этот намек лишь окончательно сближает два имени. Мы понимаем, что под Фортуной подразумевается Гертруда, помещенная в таком виде в псевдомифический кусок о гибели Трои - причем как главная виновница этой гибели. Здесь и происходит полное слияние Гертруды и Елизаветы. Что касается Фортуны, то и это божество имеет отношение к Елизавете. Как поэт Эдмунд Спенсер обозначил королеву Глорианой, так и Уолтер Рэли свою поэму «К королеве Елизавете»: начал словами «Fortune hathe taken away my love» (Фортуна отняла мою любовь). Можно подумать, что здесь содержится жалоба на богиню удачи, отвернувшуюся от Рэли, в результате чего он потерял расположение королевы. Однако жалоба в разных вариантах содержится в каждой строке поэмы, и везде упоминается Фортуна, отнявшая любовь, счастье и другие удовольствия, связанные с некоей женщиной. Стоит вспомнить один факт из биографии Рэли - его тайную женитьбу в 1591 году на дочери первого посла во Франции Бесс Трокмортон. Узнав о ней, королева арестовала Рэли. «…Will I leaue my loue in fortunes hand (…) fortune, that rules the Earthe and earthly thinges» (…Я оставлю мою любовь в руках у фортуны (…) той фортуны, что управляет Землей и земными вещами) - пишет Рэли в своей поэме. За свою свободу и возможность жить с любимой Рэли пришлось отдать целый корабль с трофейным испанским золотом ценой в полмиллиона (!) фунтов. Становится ясно, что в поэме под именем Фортуны выведена королева Елизавета, и Шекспир воспользовался изобретением Рэли (между прочим, это не единственная скрытая цитата из Рэли в пьесе - и мы еще встретимся с этими отсылами). Фортуне служит Горацио, Фортуна состоит в близких отношениях с Розенкранцем и Гильденстерном, и в дальнейшем соотнесение Гертруда-Фортуна-Елизавета поможет нам в идентификации этих персонажей.

Как мы уже убедились, для сближения типа и прототипа Шекспир пользуется перекрестной шнуровкой смысловых нитей - сведения о реальном лице и о литературном герое дополняют друг друга, и литературный текст становится историческим документом. В частности, отождествив Гертруду и Елизавету, мы получаем литературное подтверждение вины Елизаветы в смерти Марии Стюарт и одновременно - первое предположение о идентичности Гекубы и Марии. Имя убийцы - Пирр (производное от Пирра - рыжеволосая), сразу отсылает нас к ярко-рыжей Елизавете, по воле которой королева Шотландии вначале была лишена короны, а потом и жизни.

В «Мышеловке» Гамлет называет имя герцогини-королевы - Baptista (Крестительница), которое также можно с уверенностью отнести к одной из характеристик Елизаветы, считавшейся монархом - лидером антикатолической, антиримской Реформации, по-настоящему утвердившим в Англии протестантизм. Это направление христианства основывается на трех главных принципах: спасение личной верой, священство всех верующих, исключительный авторитет Библии. Говоря проще, каждый христианин, будучи крещеным, получает право проповедовать и общаться с Господом без посредника в лице Церкви. Из всех таинств протестантизм оставил только крещение и причащение, богослужение заключается в проповеди, молитве и пении псалмов. Хотя в Англии развитие получил не чистый протестантизм, а его гибрид с католическим догматом о спасающей силе церкви (англиканство), тем не менее королева Елизавета в глазах римской церкви была врагом католического мира. Таким образом, звание Крестительницы принадлежит все той же Елизавете, а принцип спасения личной верой еще всплывет, когда мы будем разбирать конец этой историко-литературной драмы.

Пользуясь тем, что рядом с Баптистой находится Гонзаго (недавно умерший), разберемся с двумя мужьями Гертруды - старым Гамлетом и его братом (по версии Горацио) Клавдием. Данные о старом Гамлете, первом муже Гертруды, крайне скудны, но достаточны для того, чтобы привязать эту фигуру к одному историческому лицу. Никто из исследователей не сомневается, что Елизавета состояла в тайном браке с Робертом Дадли, графом Лейстером, и длительность этого союза - с 1558 (первое венчание узников Тауэра) по 1588 (смерть Дадли) - дает именно 30 лет четы Гамлетов, вернее их сценических двойников - короля и королевы из «Мышеловки».

В шекспировской пьесе есть несколько интересных мест, говорящих не только о прямом родстве Роберта Дадли и старого Гамлета, но и кое-что про старого Фортинбрасса. Вот удивительная беседа шута-могильщика с молодым Гамлетом в редакции 1603 года:

Clow. Looke you, heres a scull hath bin here this dozen yeare, Let me see, I euer since our last king Hamlet Slew Fortenbrasse in combat, yong Hamlets father, Hee that's mad. (Смотрите, вы, наследник черепа/здесь череп, который пробыл здесь эти 12 лет, Дайте мне посмотреть, я здесь с тех пор, как наш последний король Гамлет убил Фортинбрасса в схватке, молодого Гамлета отец/отца, того, который сошел с ума.)

Ham. I mary, how came he madde? (Вот оно что, и как он сошел с ума?)

Clowne Ifaith very strangely, by loosing of his wittes. (Действительно очень странно, потеряв его мысли.)

Ham. Vpon what ground? (На какой почве?)

Clowne A this ground, in Denmarke. (На этой почве, в Дании.)

О чем мы сейчас узнали? О том, что молодой Гамлет является наследником некоего человека, умершего 12 лет назад - на его череп желает посмотреть шут, говоря о последнем короле Гамлете. Второй перевод фразы шута говорит еще и о том, что убитый старым Гамлетом Фортинбрасс есть отец молодого Гамлета, и этот отец сошел с ума в Дании. Вы скажете, что все это неясности английской фразы, допускающей два перевода? Но вот любопытная историческая справка: Граф Босвелл (Bothwell), третий муж Марии Стюарт, отец рожденных ею в 1567 году близнецов, меньше чем через год после его бегства был пойман в Дании и заключен в тюрьму датской крепости Dragsholm. Прикованный к столбу в полусогнутом состоянии, он провел в темноте и грязи десять лет, сошел с ума и умер в 1578 году.

Что же получается, перед нами - череп графа Босвелла, и, значит, действие на кладбище происходит в 1578+12=1590 году? Не будем спешить и проверим еще один тайник, в котором для верности Шекспир запрятал недостающую информацию про отцов Гамлета. Нам поможет та путаница времен, которую внесли Гамлет с Офелией, говоря о том, сколько месяцев прошло со дня смерти отца Гамлета. «Дважды два месяца», - говорит Офелия. «Не прошло и двух месяцев», - тут же вставляет Гамлет. Два месяца, как мы помним, задано с самого начала в поэтической, горацианской части пьесы - то есть в условном, сценическом пространстве. Примем же эти два месяца как условное обозначение реального срока, прошедшего со дня смерти старого Гамлета. Тогда мы имеем полезную информацию о том, что есть еще один срок со дня смерти отца Гамлета - четыре месяца, то есть в два раза больший. Так как мы уже знаем, что у Гамлета было два отца - Гамлет-старший (отчим) и Фортинбрасс (родной), нужно выяснить, кому из них какой срок принадлежит. Можно сразу сказать, что Фортинбрасс был убит старшим Гамлетом, поэтому срок в четыре месяца относятся к нему. Тем не менее подтвердили наши нехитрые догадки реальностью. Гамлет говорит:

«…die two months agoe, and not forgotten yet, then there's hope a great mans memorie may out-liue his life halfe a yeere, but ber Lady a must build Churches then, or els shall a suffer not thinking on, with the Hobby-horse…» (…умереть два месяца назад и не быть забытым еще, тогда есть надежда, что память о великом человеке переживет его жизнь на полгода, но для этого, клянусь Леди, он должен строить церкви, или же будет наказан забвением, как тот дурак, шут/театральная маска лошади…).

О ком идет речь? Известно, что Роберт Дадли был очень набожным человеком и, будучи в силе, построил множество церквей. При дворе и в народе Дадли слыл дураком, и был главным королевским конюшим (Master of Horse). Именно о Дадли, идентифицированном нами как старый Гамлет, говорит Шекспир устами молодого Гамлета, перечисляя все эти признаки.

XXV. ЛИТЕРАТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ БРАТЬЯ

Тем не менее полной ясности с датами пока нет. Встает проблема соотнесения реальной хронологии с течением литературного времени. И вот тут нам пригодится Полоний, прототипом которого все исследователи единодушно называют Уильяма Сэсила, лорда Берли. В дополнение можно привести сходство имен: Cecil - мясная фрикаделька, Burleigh (Burly) - толстый, дородный и Polonius от Polony - варено-копченая свиная колбаса.

Давайте попробуем выстроить общую историко-литературную хронологию и с ее помощью все расставить по своим местам. Поможет нам в этом смерть Берли-Полония. Уильям Сэсил умер в 1598 году. Осмелимся предположить, что и в пьесе Шекспира двойник старого Сэсила Полоний ушел в мир иной в том же самом году. Что нам дает такое временное совмещение? Вспомним, что разговор Гамлета и Офелии во время спектакля происходил за какой-то час до того момента, когда Гамлет проткнул шпагой гобелен, за которым скрывался Полоний. Тогда получается, что сроки, отсчитываемые от смертей двух отцов Гамлета из условно-сценических легко превращаются в настоящие, измеряемые годами. Все тот же принцип уравнения - смерть старого Гамлета = Дадли случилась «2 месяца» назад или 1598 - 1588 = 10 лет; значит, смерть настоящего отца Гамлета произошла «2х2 месяца» или 2х10=20 лет назад, отсюда получаем реальный год смерти реального отца принца:1598 - 20 = 1578 - что совпадает с годом смерти в датской тюрьме сошедшего с ума графа Босвелла. Как видим, элементарная арифметическая проверка принесла удовлетворительное подтверждение наших подозрений об идентичности временных шкал истинных и литературных событий. Теперь мы можем, опираясь на эту хронологию, продвинуться дальше.

Мы уже использовали 1567 год как дату рождения принца Гамлета, вернее его реального двойника - она косвенно подтверждается и тем, что настоящим отцом (родителем) принца является Фортинбрасс-граф Босвелл. Но на этой почве нельзя с достоверностью установить искомого прототипа Гамлета. Однако к нашему счастью, Шекспир оставил для идентификации сведения, которые исторически достоверны. Мы знаем, что отчимом принца был старый король Гамлет, прототипом которого мы назначили Роберта Дадли, графа Лейстера, тайного мужа королевы Елизаветы-Гертрадт. Связка двух отцов самым естественным образом выводит нас на верный путь. Логическая цепочка проста. У Роберта Дадли, как мы помним, был пасынок, он же - сын леди Летиции, вдовы Уолтера графа Эссекса, на которой и женился Роберт Дадли. Этот пасынок имеет отношение и к Уильяму Сэсилу, поскольку побывал под его опекой после смерти своего официального отца в 1576 году. Он же (пасынок) родился в 1567 году. Таким образом, вся цепочка приводит нас к начальному предположению, что именно этот молодой человек, переходящий из одних отеческих рук в другие, и был родным сыном графа Босвелла и Марии Стюарт. Мы вынуждены сделать следующее заключение: Принц Гамлет = Роберт Деверо, 2-й граф Эссекс. Пока что это начальное уравнение, которое должно быть подтверждено или опровергнуто дальнейшей чередой сравнений.

В пьесе есть несколько событий, которые можно соотнести по времени с реально происходившими. Продолжая удерживать смерть Берли-Полония в качестве отправной точки, отправимся вместе с героями и их прототипами дальше в поисках соответствий.

1. Сразу после убийства Полония, которое состоялось сразу после представления крамольной «Мышеловки», король отправляет Гамлета в Англию - «сбирать недополученную дань».

Для сравнения: 1598 год - первая публикация пьесы Шекспира «Ричард ??» и смерть лорда Берли. Роберт Эссекс отправляется в Ирландию на подавление восстания графа Тирона. Есть свидетельства, что на самом деле Эссекс с большой неохотой поддался на уговоры Бэкона и что это назначение было организовано партией Роберта Сэсила с целью удалить графа от королевы и сделать все, чтобы героя Кадиса постигла в Ирландии неудача.

2. Гамлет возвращается в Данию один, при неясных обстоятельствах. В распоряжении читателя только поддельные письма и намек на потерю королевского будущего принца. К письмам имеют отношения бывшие друзья Гамлета Розенкранц с Гильденстерном и Горацио.

Для сравнения: Роберт Эссекс, спустя пять месяцев после убытия в Ирландию, встревоженный происками Сэсила, покидает свою армию и возвращается в Англию один. Прямо с дороги он врывается в королевские покои и пытается объясниться с королевой. Она отсылает графа умыться и переодеться, обещая потом принять и выслушать его. Однако этого «потом» так и не случилось - Эссекс был изолирован и начался период его падения, завершившийся казнью. Сразу после его отлучения от королевы Фрэнсис Бэкон подделывает письма, в числе которых и «письмо Эссекса королеве». По объяснениям самого Бэкона (уже после воцарения короля Джеймса), этими письмами он хотел помочь Эссексу вернуть расположение королевы. Эссекс на суде свидетельствовал, что эти письма видел и госсекретарь Роберт Сэсил - и мы не можем отрицать возможности того, что вездесущий Сэсил принимал участие в их редактировании.

Самое время идентифицировать «друзей» Гамлета. Сравним их с действующими лицами трагедии Роберта Эссекса. Горацио - горбун, сын «торговца рыбой» Полония, соглядатай, знающий нечто о тайных переговорах Гамлета и к тому же хорошо владеющий поэтическим словом. Как видим, эта фигура полностью скопирована с Роберта Сэсила - горбуна от рождения, сына Уильяма Сэсила, интригана и шпиона по призванию, который знал о тайной переписке Роберта Эссекса с «кузеном» Джеймсом Стюартом и после казни Эссекса умудрился сам завести переписку с шотландским королем и привести его на английский трон. Роберт Сэсил был искусен и в литературе - он писал пьесы-маски, и сей факт до сих пор служит для некоторых литературоведов поводом считать его Шекспиром.

Если уравнение Горацио=Роберт Сэсил не вызывает сомнений, то парочка «друзей» Гамлета - более сложный случай. Нам придется уделить расшифровке этого ребуса больше времени, поскольку в исторической части уравнения мы коснулись подозреваемого лишь мимоходом.

XXVI. ДВА ГЕРОЯ В ОДНОМ ПРЕДАТЕЛЕ

Этих indifferent children of the earth (неразличимых детей страны) зовут во всех трех первых редакциях по-разному. 1603 - Rossencrast and Gilderstone; 1604 - Rosencraus and Guildensterne; 1623 - Rosincrance and Guildensterne. Эти два имени взяты Шекспиром из жизни. У него было минимум два источника. Первый - граф Ратленд, который учился с двумя датчанами, носившими эти фамилии. Второй источник - датский астроном Тихо Браге (наблюдения которого послужили Кеплеру эмпирической основой для его знаменитых законов). В 1590 году Тихо прислал английскому ученому Томасу Сэвилу свою книгу и четыре копии своего портрета с фамильным гербом, где значились имена его предков - Sophie Gyldenstierne и Erik Rosenkrantz. Этот путь импорта имен кажется мне более вероятным, поскольку Тихо был популярен в английских аристократических кругах, где было модным увлечение астрономией. Еще один плюс в том, что два имени связаны одним человеком, их носители - муж и жена, та самая «единая плоть». И эту неразлучность Шекспир постоянно подчеркивает. Вот несколько наиболее ярких примеров из того множества намеков, рассыпанных автором по тексту.

Наши друзья едины не только между собой - их любят также неразлучные король с королевой, о чем автор сообщает с иронией:

«King. Thanks Rosencraus, and gentle Guyldensterne.

Quee. Thanks Guyldensterne, and gentle Rosencraus».

В редакции 1603 года о единстве говорится открытым текстом: король, отправляя Гамлета в Англию, добавляет, что Розенкранц и Гильденстерн поедут вместе с ним. Вот как это выглядит в оригинале: «Lord Rossencrast and Gilderstone shall goe along with you». Здесь мы видим одно (пусть и двойное) имя - лорд Розенкранц и Гильденстерн - поскольку, судя по тексту, оба они лорды (Lordes в ремарках).

А вот как выглядит первое появление наших героев в 1623 году:

«Enter King, Queene, Rosincrane, and Guildensterne Cumaliys».

Обратите внимание - впервые они появляются вместе с королевской четой. Но это заметим на будущее. Теперь же выясним, что за таинственное слово добавлено к нашей загадочной парочке? Иногда Шекспир вводит его (но разделенное - Cum aliys - и обособленное запятой) в значении «и другие». Здесь же оно выглядит как имя или прозвище Гильденстерна. Вот как оно раскладывается на латинские составляющие: Cum - одновременно, заодно, aliys (искаж. alius) - другой, иной, второй, подобный. Получается, что вслед за монархами входит Розенкранц и с ним Гильденстерн как его вторая ипостась, одновременное подобие.

Теперь не избежать перевода фамилий - для начала Гильденстерна. Разные написания дают разные смыслы. Первое Gilderstone означает позолотчик камня, второе Guilderstone - тот, кто создает гильдию, союз, общество камня. С одной стороны, речь может идти о философском камне, который по убеждению алхимиков превращает любое вещество в золото. С другой стороны, мы имеем основателя общества масонов, вольных каменщиков. Тогда Rosencraus, Rossencrast или реальный Rosenkrantz есть лишь иная (или первоначальная) транскрипция слова Rosicrucian, Rosenkreuz, означающего члена Братства Розового Креста (Розенкрейцеров). Историю этого знаменитого мифического ордена мы не будем здесь рассматривать. Скажем только, что первые упоминания о нем относятся к концу XVI - началу XVII вв., корни его лежат в алхимико-астрологических теориях того времени, а само учение Розенкрейцеров положило начало идеологии масонства. В Англии основы розенкрейцерства и масонства заложил Фрэнсис Бэкон - в своем труде «Новая Атлантида» он описывает страну розенкрейцеров, провозглашая их общество орденом строителей Дома Соломона. Автором первых книг Розенкрейцеров считается немец Иоганн Валентин Андреа Херренберг (1586-1654), теолог из Вюртемберга, однако его авторство подвергается сомнению. В книге Роберта Бертона «Анатомия Меланхолии» (1621) в одной из сносок упоминается имя «Иог. Валент. Андреа, Лорд Веруламский». Но титул Baron Verulam (барон Веруламский) носил Фрэнсис Бэкон. Кажется, намеков достаточно, для того, чтобы понять, кого я подозреваю - или прозреваю - за маской лорда Guildensterne and Rosencraus. Для сомневающихся - еще одна маленькая лингвоиллюстрация: в начале XVII века в Центральной Европе существовало алхимическое течение Gold und Rosenkrenz - Золотой и Розовый Крест. И я уже не могу с уверенностью утверждать, кто у кого позаимствовал имена и названия. Во всяком случае, я почти уверен, что предки Тихо Браге древнее ордена Розенкрейцеров, миф о котором рождался на глазах Шекспира.

А теперь проверим наши догадки, сравнив текст с Историей. Для этого обратимся к первой встрече Гамлета с Розенкранцем и Гильденстерном. Гамлет вдруг выдает довольно длинный монолог-рассуждение про природу, которая кажется ему лишь «чумным скоплением паров» (Лозинский), и про то, что из людей его не радует ни один. На самом деле его слова следующие:

«…this most excellent Canopie the ayre, looke you, this braue orehanging firmament, this maiesticall roofe fretted with golden fire, why it appeareth nothing to me but a foule and pestilent congregation of vapoures» (…этот наиболее чудесный полог, свод воздуха, смотрите, этот превосходно подвешенный небесный свод, эта величественная кровля, изъеденная золотым огнем, почему это не являет мне ничего, кроме дискредитации и смертоносного собрания болтунов).

Речь здесь, по всей вероятности, идет о Звездной Палате - высшем судебном органе в Англии. Палата приговаривала к смертной казни и конфискации имущества всех, кто оказывал сопротивление королю. Называлась так по залу заседаний, потолок которого был украшен золотыми звездами. Эссекс, как мы помним, не раз бывал здесь в качестве подсудимого.

В 1603 году Гамлет говорит короче: «Yes faith, this great world you see contents me not, No nor the spangled heauens, nor earth nor sea, No nor Man that is so glorious a creature, Contents not me» (Действительно, этот великий мир, видите ли, не удовлетворяет меня, ни украшенные блестками небеса, ни земля, ни море, ни человек/мужчина, который есть такое славное творение, не удовлетворяет меня».

Можно воспринять это glorious a creature и как творение Глорианы - тогда, присовокупив установленное отношение Р-Г к половым органам Фортуны, можно подтвердить выводы бэконианцев о том, что Фрэнсис Бэкон все-таки был тайным сыном Фортуны-Глорианы-Елизаветы, которого она родила на следующий день после своей тайной свадьбы с Робертом Дадли. Подчеркну - об этом свидетельствует Шекспир. Письмо, переданное Горацио от Р-Г подписано: «Именно тот, которого ты хорошо знаешь, как твоего Гамлета». Теперь понятно, что пишет истинный Гамлет, сын старого Гамлета-Дадли и Гертруды-Елизаветы, литературный герой и человек Розенкранц-и-Гильденстерн-Бэкон.

В редакцию 1623 года была введена большая вставка, где Р-Г комментирует мысль Гамлета о том, что Дания - тюрьма. Вот выборка с ключевым словом:

Rosin. Why then your Ambition makes it one… (Это ваше честолюбие/властолюбие делает ее такой).

Guil. …dreames indeed are Ambition… (…мечты действительно есть властолюбие…)

Rosin. Truely, and I hold Ambition of so ayry and light a quality, that it is but a shadowes shadow. (Истинно, и я держу властолюбие за такое качество воздуха и света, что оно есть не что иное, как тень теней).

Дело в том, что слово Ambition здесь действительно знаковое, окончательно привязывающее парочку, рассуждающую о вреде честолюбия к нашему философу. Первая работа под именем Фрэнсиса Бэкона вышла в 1597 году, (переиздана в 1601-м). Это было собрание нравственных эссе «Colours of Good and Evil» (Цвета Доброго и Злого), посвященное брату Энтони. Одно из эссе называлось «of Ambition» (о честолюбии/властолюбии) и, кажется, прямо предназначалось герою тогдашнего времени и хозяйке Англии. Вот небольшой отрывок:

«But yet it is less danger, to have an ambitious man stirring in business, than great in dependences. He that seeketh to be eminent amongst able men, hath a great task; but that is ever good for the public. But he, that plots to be the only figure amongst ciphers, is the decay of a whole age». (Но все же меньшая опасность иметь честолюбивого человека, активного в деле, чем великого - в зависимости. Тот, кто стремится стать выдающимся среди способных людей, ставит великую задачу; и это даже хорошо для публики. Но тот, кто составляет заговор, чтобы быть единственной фигурой среди ничтожеств, является распадом целой эпохи.)

Слишком точное совпадение, чтобы казаться случайным. Как и то, что поддельные письма «от Гамлета» приносят Горацио от Розенкранца-Гильденстерна - драматургическая цепочка параллельна цепочке исторической: «поддельные письма от Эссекса» Фрэнсис Бэкон показывает Роберту Сэсилу. И, мне кажется, количество таких совпадений неизбежно переходит в качество полного совпадения знаменитых литературных героев Розенкранца и Гильденстерна с не менее знаменитым философом Фрэнсисом Бэконом, бывшим другом графа Эссекса, волей королевы ставшим его заклятым врагом и обвинителем.

Если вам кажется, что, занимаясь второстепенными персонажами, мы удаляемся от главного героя, то это заблуждение. Доказательства идентичности строятся на привязке окружения с центральной фигурой, иными словами: определяя свиту, мы определяем и короля.

XXVII. КЛАВДИЯ КВИН И ЕЕ ВТОРОЙ КЛАВДИО

Кстати о короле. Мы так и не вычислили, кого же имел в виду Шекспир под королем Клавдием. Теперь, после того, как пара Розенкранц-Гильденстерн превратилась в одного человека, нам легче будет воспринять еще одну метаморфозу. Само это императорское имя вводит нас в соблазн перевести на нашего короля качества римского императора Клавдия (единственное историческое лицо с этим именем, вызывающее у нашего читателя хоть какие-то воспоминания). Однако сейчас я делать этого не буду, хотя этот император (правил между Калигулой и Нероном) поначалу заинтересовал меня тем, что женился на собственной племяннице, - в этом я видел намек на Офелию. Но потом появились более интересные кандидаты.

Например, был еще Клавдий ??, о котором мы помним в связи с праздником св. Валентина. Император издал указ о запрете на свадьбы и помолвки, когда у него возникли проблемы с набором солдат в армию. Священник Валентин тайно венчал влюбленных, за что и поплатился - был казнен 14 февраля. В «Гамлете» к этим событиям отсылает песенка Офелии «Назавтра Валентинов день…». В реальной жизни можно найти параллель с поступками Елизаветы, которая очень гневалась, когда ее фавориты и просто приближенные мужчины женились без ее ведома (Роберт Дадли, граф Эссекс, граф Саутгемптон, Уолтер Рэли и др.). Это первый, пока слабый намек на связь имени Клавдий с королевой Елизаветой. Есть и второй, более сильный, который содержится в овидиевских «Фастах» (книга 4). Овидий (любимый и наиболее цитируемый Шекспиром античный автор) пишет:

Клавдия Квинт свой род выводила от древнего Клавса,

Был ее облик и вид знатности рода под стать.

И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорбляли

Сплетни ее и во всех мнимых винили грехах.

Эта самая Клавдия Квинт (Пятая - почти Queen) - девственница! - попросила у богини о принародном чуде в доказательство ее непорочности, и та помогла ей - слегка потянув за канат, Клавдия сдвинула застрявшую в обмелевшей реке ладью. Таким образом, информация, заключенная в имени Клавдий, определенно указывает на «девственницу» Елизавету, легко ведущую корабль своей страны, наказывающую при всей своей девственности неверных ей мужчин. Здесь самое время еще раз вспомнить о той ремарке, объявляющей появление королевской четы. Enter Claudius, King of Denmarke, Gertradt he Queene. На самом деле королеву зовут не таким трудным именем Gertradt. Просто в выражении Gertrad the Queene допущена намеренная опечатка - определенный артикль разделен таким образом, что у королевы Gertrad появилась лишняя буква и мужские признаки. Однако именно этот артикль легализует в монаршьей чете только королеву, а неопределенный король Клавдий превращается лишь в прибавку к имени королевы, становится тем самым политическим телом, абстрактным носителем властных полномочий.

У нас осталось два главных героя, которым нужно подыскать прототипы. Лаэрт и Офелия, брат с сестрой, дети Полония по версии Горацио, в прозе представлены как любовники. На роль Лаэрта я могу назначить лишь одного реального человека - хотя претендентов в процессе расследования было несколько - в том числе и сам Эссекс. После того как выяснилась любовь Шекспира к парным персонажам, был соблазн смешать Лаэрта с Гамлетом, тем более что Гамлет (по Горацио) сказал о Лаэрте: «в его судьбе я вижу отраженье своей судьбы». Но основным признаком идентичности я посчитал эпизод из стихотворной части (в первом «Гамлете» 1603 года его нет), в котором Лаэрт, вернувшись из Франции, врывается во дворец со своими сподвижниками:

…молодой Лаэрт с толпой мятежной

Сметает стражу. Чернь идет за ним; (…)

Они кричат: «Лаэрт-король! Он избран!»

Взлетают шапки, руки, языки:

«Лаэрт, будь королем, Лаэрт-король!»

(перевод Лозинского)

О ком, скажите, как не об Эссексе, попытавшимся стать королем, идет здесь речь? После требования Лаэрта: «Ты, мерзостный король, верни отца мне!», королева пытается утихомирить буяна: «Calmely good Laertes.» (Тише, добрый Лаэрт.) И Лаэрт реагирует совершенно неожиданно:

That drop of blood thats calme proclames me Bastard, (Вот та капля крови, которая тихо провозглашает меня бастардом/незаконнорожденным,)

Cries cuckold to my father, brands the Harlot, (Объявляет рогоносцем моего отца, ставит клеймо шлюхи)

Euen heere betweene the chast vnsmirched browe (даже здесь, между целомудренными/чистыми бровями)

Of my true mother. (Моей честной/настоящей матери.)

Эта сцена отправляет нас к семье Эссекса и к угрозе Елизаветы ославить леди Летицию шлюхой, а Уолтера Деверо - рогоносцем.

Однако пишет эти строки Горацио, и у него есть причины скрывать правду. Дезинформацией же является явный намек на то, что здесь Лаэрт-Эссекс объявляется незаконнорожденным сыном Гертруды-Елизаветы. Этот вставной эпизод вызывает вопросы - зачем и кем он был вставлен во второе издание пьесы, кто хотел перевести стрелки с одного героя на другого? Скорее всего, это сделал сам автор в целях более глубокой конспирации. На это указывает тот факт, что Лаэрт определен в прозе достаточно точно. Характеристика, данная ему Офелией, представляет собой перечень конкретных признаков. По ее словам, Лаэрт - фальшивый Стюарт, укравший дочь своего хозяина, человек, склонный к гомосексуализму, носящий траву руту как геральдический знак, подаренный ему как «сыну престола». Этого более чем достаточно, чтобы соединить Лаэрта с графом Ратлендом. Имена типа и прототипа анаграмматически схожи - Laertes и Rutland; граф был гомосексуалистом и страдал от приобретенного сифилиса; он был назначен управляющим Шервудского леса (Steward of Sherwood Forest), его титул образован от слова Ruta (рута), и, наконец, он женился на Елизавете Сидни, дочери Филипа Сидни (Орфея) и падчерице Роберта Эссекса - любой из них годится на роль «хозяина», хотя доказательств королевского происхождения больше у Эссекса. К этой женитьбе относятся слова Офелии о геральдической траве руте - «для тебя и немного для меня». Не лишне добавить, что Ратленд свидетельствовал в суде (triall) против Эссекса, и поединок Гамлет-Лаэрт, на который вызывает Гамлета Острик, есть отголосок этого суда и предательства (тот самый отравленный клинок Лаэрта).

Графа Ратленда некоторые исследователи считают не только кандидатом в Шекспиры, но и сыном королевы Елизаветы. И Шекспир свидетельствует в пользу версии родства Елизаветы и Роджера Мэннерса, графа Ратленда. В стихотворной части есть важный момент: король спрашивает, чем Лаэрт докажет, что он сын своего отца. И Лаэрт отвечает: «To cut his thraot i'th Church. (Перережу его (Гамлета - И. Ф.) горло в церкви.) Но мы уже знаем, что Пирр убил Приама в церкви, а под этой кличкой в нашем деле проходит королева Елизавета. В прозе тоже есть указание. Как мы помним, травы из венка Офелии - укроп и водосборы соотносятся с парой Феникс и Голубь. Поэме Роберта Честера «Жертва любви, или Плач Розалины», в которой говорится о смерти любовной пары Phoenix and Turtle, посвящено много работ (и книга Ильи Гилилова), но исследователи так и не пришли к единому мнению. Здесь не хватит места для анализа этой поэмы, но, прошу поверить на слово, что метод уравнения, примененный в данной работе, дал в случае «Жертвы любви» однозначный результат - под именами Феникса и Голубя автор скрыл королеву Елизавету и ее тайного мужа Роберта Дадли, и поведал он о высокопоставленных любовниках не с подобающим пафосом, но с сарказмом.

Кажется, нашим предположениями о королевском происхождении Ратленда не хватает завершающей детали. Нужно вернуться к разговору Офелии с Лаэртом. к словам «ты есть a downe a» (ты есть ниже ля). Если в первой части я обошелся с эти музыкальным термином довольно небрежно, то теперь хочу предложить простое и красивое решение шекспировской двухходовки.

Шекспир говорит о ноте, которая ниже «ля». Эта нота, как мы знаем, называется «соль». По-русски «соль» используется также в значении химическое соединение (предположим, всем известный NaCl), английский эквивалент которого salt. Нота «соль» в английском языке обозначается буквой G или словом sol, которое в свою очередь означает бога Солнца из римской мифологии, или просто - СОЛНЦЕ! А это сразу отсылает нас к разговору Гамлета с Полонием о некоем Солнце, под которым опасно гулять Офелии - эти солнечные ванны чреваты беременностью (прошу прощения за тавтологию). Вот теперь Лаэрт-Ратленд, наконец, обрел свою настоящую мать - королеву Гертруду-Елизаветы.

Теперь можно определить и таинственного эпизодического Клавдио, который отдает фальшивые письма слуге для вручения их королю и королеве. Вот тут нам пригодится эта латинская хромота имени - у графа Ратленда были больные ноги.

Что касается Офелии, то отношение автора к данному персонажу не очень хорошее. Это отражено даже в ее, как мы считаем - красивом, имени. Есть два варианта происхождения Ofelia, Ophelia: либо от offal (с XIV в.) - отбросы, либо от ophello - накопление, выгода. Скорее всего, второй вариант более достоверен, ведь сама Офелия укоряет себя за жадность, говоря о дочери хлебника, превращенной в сову. И действительно, судя по обвинениям Гамлета, она лишилась девственности в обмен на обещания королевского отпрыска на ней жениться. Так и случилось, но, по сведениям различных источников (Гилилова в том числе), Лаэрта-Раленда пришлось долго уговаривать, и, думаю, последнее веское слово было за королевой-матерью. Может быть, пока Ратленд был другом Эссекса, это дело было почти семейным, но после предательства знающий подробности Шекспир, который был явно на стороне Эссекса, не мог написать доброжелательно об этой парочке.

«Утопление» Офелии в стихотворной части - еще одно иносказательное сообщение о соответствии Офелии и Елизаветы Сидни. Отца Елизаветы, Филипа Сидни, прозвали Орфеем, а деревом-символом Орфея считается ива. Ивами поросли берега реки Геликон, текущей вокруг Парнаса, и, таким образом, ручей, в который смотрелись ивы и в котором «утонула» Офелия, есть копия Геликона. Вполне возможно, что Шекспир здесь говорит о претензиях Елизаветы Сидни на поэтическую преемственность и о ее неудаче на этом поприще. Вообще, тема семейства Сидни и его отношения к шекспировскому проекту очень обширна и требует отдельной большой работы, но сейчас мы не можем уделить ей достаточно внимания.

Кроме характеристики Лаэрта, Офелия дает читателю полезные сведения и о другом герое. Она поет королеве:

How should I your true loue know from another one, (Как отличу я вашего истинного любовника от кого-то другого,)

By his cockle hat and staffe, and his Sendall shoone. (По его раковине на шляпе и жезлу, и его сандаловым туфлям.)

Первая строка этой песни - прямая цитата из стихотворения Уолтера Рэли «As you came from the holy land of Walsingham» (Когда ты шел из святой земли Уолсингем») - там, в ответ на вопрос, путник отвечает: «How shall I know your true love, That have met many one» (Как отличу я твою истинную любовь, одну среди многих встреченных). Ссылка на это стихотворение дает нам название святой земли Уолсингем, но это и намек на Фрэнсис Уолсингем, жену графа Эссекса. Вторая же строка песенки Офелии говорит о раковине на шляпе этого возлюбленного - символе воды, который сразу относит истинного любимого Гертруды-Елизаветы к роду Марии Стюарт. Как мы знаем, граф Эссекс был фаворитом стареющей Елизаветы - и для тех, кто считал его ее сыном, всегда было трудно объяснить, зачем «мать» на глазах у придворных изображала отнюдь не материнскую любовь к «сыну». Теперь, зная, что он был сыном другой королевы, мы можем позволить нашим историко-литературным героям быть любовниками, или изображать таковых.

XXIX. ОТОДВИНУТЫЙ ОТ НАСЛЕДСТВА

Кажется, мы определили всех действующих лиц той трагедии. Осталась сцена на кладбище с умным шутом-могильщиком, но оставим ее на десерт. Сначала завершим историю Гамлета, у которого в прозе-реальности остался лишь разговор с придворным Остриком перед поединком. Тем, кто внимательно читал историческую часть, уже ничего не нужно объяснять, но ради композиционной целостности вкратце соотнесем с реальностью и эту сцену.

Острик (хитрые, лживые уста) запутанным слогом сообщает, что король поставил заклад на голову Гамлета - шесть берберийских коней против шести французских рапир. Мелькает конская упряжь, палачи, пушки. В предстоящем испытании или суде (triall) Гамлет должен противостоять вовсе не Лаэрту, но самому королю. В разговоре фигурирует опережение на три удара. Гамлет настойчиво советует Острику не снимать шляпу в его, принца, присутствии. Гамлет знает, что Острик - шпион воды.

А вот историческая парралель. Суд приговорил графа Эссекса как государственного изменника к смертной казни через повешение и четвертование принародно, однако королева заменила все это на отрубление головы. Голова Эссекса (как и Марии Стюарт) была отрублена с третьего удара. Шесть французских рапир могут иметь двоякий смысл: в заговоре Бабингтона существовал план убийства Елизаветы - ее должны были заколоть шпагами шесть дворян; либо имелись в виду шесть главных заговорщиков, шедших со шпагами в руках впереди толпы во время восстания Эссекса. Что касается шести коней и пушки, тут проще - в то время пушку тянули шесть лошадей в упряжке, и именно так к дому Эссекса была подтянута артиллерия, после чего осажденные сдались. Шляпу уже не обязательно было снимать перед бывшим графом, государственным изменником, - так, тюремщик Марии Стюарт после вынесения ей смертного приговора уже не обнажал в ее присутствии голову. А то, что Острик - шпион воды, говорит о том (но тут мы вступаем в область догадок), что под этим именем выведен молодой (14-летний) фаворит короля-гомосексуалиста Джеймса Роберт Карр - тот, кто после смерти Елизаветы первым сообщил королю Шотландии, что он теперь и король Англии. Под именем Острик мог быть выведен и другой человек, но все равно он был шпионом короля Джеймса, и это говорит о том, что крушение Эссекса случилось не без участия его кузена, вернее сводного брата Джеймса Стюарта. Но такие литературные свидетельства должны проверяться историками - так же, как и указания Шекспира на то, что Гамлет-Эссекс имеет отношение к убийству старого Гамлета-Дадли и Полония-Уильяма Сэсила.

А появление короля Джеймса в Англии и его воцарение описано только в стихотворной части, в пьесе Горацио - прозу уже писать некому, поскольку к этому времени Гамлет-Эссекс уже мертв. Вся часть пьесы, написанная ямбом, есть не что иное, как версия произошедшего, которую сочинил и представил новому королю Фортинбрассу-Джеймсу противник Гамлета-Эссекса Горацио-Сэсил. Тот самый, которого Эссекс обвинял в продаже Англии испанцам и получении испанского пенсиона. Однако после смерти Эссекса Сэсил вступил с Джеймсом в тайную переписку и помог тому взойти на английский трон.

В разговоре двух могильщиков, а потом и могильщика с Гамлетом, заключено свидетельство Шекспира о смерти королевы Елизаветы. Это о ней говорит шут как о той, кого нельзя хоронить по христианскому обряду, потому что она своевольно искала спасения собственной души. Это почти дословное изложение первого протестантского принципа. Елизавета не имела права быть похороненной как христианка, поскольку была отлучена от церкви папой римским. Когда Гамлет с черепом Йорика в руках говорит о некой Леди, которая, несмотря на ее грим в дюйм толщиной, «кончит таким лицом» - он говорит о королеве Елизавете, перенесшей в молодости оспу, и всю оставшуюся жизнь носившей толстый белый грим на лице, который к старости королевы достиг толщины почти в дюйм.

На причину смерти королевы шут-могильщик тоже намекает. Вода, которая утопила великую леди, очень похожа на короля Джеймса, не пожелавшего ждать естественной смерти английской королевы. Историки отмечают, что королева Елизавета была в свои 70 лет довольно здоровой женщиной и могла прожить еще несколько лет, а при ее запрете на упоминание Джеймса в качестве наследника, у того были вполне обоснованные сомнения в своем будущем.

Я не хочу сейчас подробно обосновывать свое особое мнение, но, после подробного изучения текста «Гамлета» и тех исторических событий, что легли в его основу, мне кажется, что Елизавета знала, кого оставить после себя. Во всяком случае, до определенного момента она считала, что лучшая кандидатура - Роберт граф Эссекс, сын Марии Стюарт (один из рожденных на острове близнецов), храбрый и честный молодой человек, которого она приблизила к себе. Однако она не учла его честолюбивых устремлений, конфликтного характера (некоторые современники говорили, что в самые кризисные моменты Эссекс напоминал сумасшедшего) и, конечно, интересов отца и сына Сэсилов. Эта семья, в которой, будучи опекаемым, когда-то жил юный Эссекс, сделала все, чтобы поменять отношение королевы к ее любимцу на противоположное. Не думаю, что заговор против Эссекса обошелся без участия его старшего брата Джеймса Стюарта, которому вовсе не хотелось всю жизнь оставаться провинциальным королем. Сыграли хитрые политики (или политиканы) именно на самолюбии Эссекса, подтолкнув его на ряд опрометчивых шагов, приведших наследника английского престола к эшафоту. Об этом и сказал в своей пьесе господин Уильям Шекспир, зашифровав ключевые моменты для верности. И он не мог иначе, поскольку были живы все враги Эссекса - и король Джеймс, и Роберт Сэсил и Фрэнсис Бэкон, и даже Уолтер Рэли, судьба которого ведет нас к завершению расследования.

XXX. ЧТО ШУТ ЗНАЕТ ОБ АВТОРЕ

Уолтер Рэли появляется в «Гамлете» два раза. Первый раз - в самом начале, в роли Марцелло, судя по его полномочиям, начальника охраны, судя по имени - поэта, к тому же друга или напарника Горацио. Крики сокольничих, которыми обмениваются Марцелло и Гамлет напоминают нам один из символов Рэли - сокола (название первого корабля, на котором Рэли в качестве капитана участвовал в походе в Америку).

Второй раз мы встречаемся с Рэли в самой загадочной сцене пьесы - на кладбище. Эта сцена кроме всего прочего интересна и тем, что в ней смешиваются прошлое и будущее, рассказывается о событиях, которые произошли уже после смерти Гамлета. Но такова логика необходимой преемственности поэзии и прозы в одном тексте. Если у Горацио заявлена смерть Офелии, то в прозе под видом похорон Офелии (которая лишь подразумевается читателем) рассказывается о похоронах королевы Елизаветы, умершей спустя два года после смерти Гамлета-Эссекса. Есть еще одно более позднее событие, которое автор также не преминул включить в текст. А именно - Уолтер Рэли был по приказу Джеймса арестован 19 июля 1603 года, а 19 ноября того же года осужден на смерть и посажен в Тауэр. И когда шут-могильщик на вопрос Гамлета, давно ли он здесь, отвечает, что из всех дней в этом году он начал в день рождения молодого Гамлета, то появляется повод уравнять текст и реальность. У Эссекса было два дня рождения - один настоящий, тот самый, когда Мария Стюарт родила близнецов - между16 и 24 июля (точной даты в доступных источниках я не встретил), и второй официальный - 19 ноября. Именно полное совпадение обеих дат в случае с Рэли позволяет утверждать, что шут-могильщик и Уолтер Рэли - одно и то же лицо. Возраст Рэли к моменту его ареста определить трудно - есть по меньшей мере четыре даты его рождения: 1552, 1554, 1555, 1556 годы. Только последняя дата дает к моменту ареста полных 46 лет, тот самый возраст, который определяется из текста. Вторая и третья даты дают такой возраст к 1600-1601 гг., т.е. к моменту смерти Эссекса.

Шут постоянно играет словом to lie (лежать/лгать) - а имя Rawleigh звучит как грубая, сырая ложь, и у Рэли есть стихотворение под названием «Ложь». Шут находится в могиле и ведет с Гамлетом хитрый разговор о том, что это его могила - Рэли же, как мы помним, после смертного приговора был объявлен умершим для мира. А если вернуться к самому началу сцены, к разговору двух шутов, там есть примечательная фраза о том, кто прочнее строит - the Mason, the Shypwright, or the Carpenter (каменщик, корабельный мастер или плотник). Сохранился документ, составленный по заказу Уолтера Рэли, в котором есть перечень профессий, нужных для колонизации Америки. В числе других там указаны Shipwrights, Masons, Carpinters… Вполне возможно, что и верный ответ - прочнее всего строит могильщик - относится к тонкому издевательству над колонизатором Рэли. Просто нужно вспомнить, что английская колония, которую он организовал на американском континенте, через год была найдена пустой - колонисты словно растворились, и считалось, что все были убиты индейцами. Все построенные ими дома были целы.

Но шут-Рэли знает многое не только о тех героях, к которым мы привыкли. Он знает даже о том, кто имеет отношение к созданию самой пьесы «Гамлет».

Конечно, тема нашей заключительной главы слишком обширна, чтобы разрешить ее здесь. Но мы всего лишь сделаем вклад в общую копилку вопросов об авторе, носящем имя Уильям Шекспир. И в «Гамлете» рассыпано много намеков на того, кто приложил руку к созданию этой пьесы. Здесь и многочисленные ссылки на Овидия, которого любил и много переводил Кристофер Марло (как перевел он и «Фарсалию» Лукана), и монолог, который по просьбе Гамлета читает актер, есть слегка переделанный отрывок из поэмы Марло «Дидона - царица Карфагена», и другие аллюзии, отсылающие нас к погибшему в 1593 году поэту, ровеснику «признанного» Шекспира. Но главный аргумент находится в сцене на кладбище, когда шут-Рэли (близкий друг Марло) говорит о кожевеннике, который может пролежать в могиле и не подвергнется тлению все девять лет. А. Барков абсолютно верно указывает, что со времени смерти Марло (1593 год) до регистрации «Гамлета» (1602 год) прошло ровно девять лет, и Марло (по официальной версии сын кожевенника, носивший в поэтических кругах то же прозвище - Tanner - кожевенник) вовсе не умер, а наоборот, в результате операции тайной службы (агентом которой он являлся) был спасен от преследования Тайного совета.

Развивая позицию Баркова, добавим к информации о кожевеннике еще одну деталь. Как мы видим из сцены на кладбище, шут не только раскрыл тайну мнимой смерти Марло, но и рассказал о самом главном. Череп знаменитого Йорика, сказителя о королевских подвигах (можно вспомнить такие поэмы Марло, как «Тамерлан Великий», «Эдуард ??», «Парижская резня»), - этот череп принадлежит все тому же Марло-кожевеннику, поэту, пьянице и гомосексуалисту, «катавшему на спине» Гамлета-Эссекса, дружившему с шутом-Рэли. Но Йорик-Марло вовсе не случайно упомянут здесь - он владеет неким имуществом, отданным ему в залог на 23 года. Напомню, что в тексте использовано слово залог вместо лежать, и эта подмена снимает подозрения, что речь идет, например, о графе Босвелле, умершем, предположим, те самые 23 года назад, если считать, что 1601 - 23 = 1578. Однако есть и другое уравнение. Имя «Шекспир» впервые появилось в печати в том самом 1593 году. Актер и ростовщик Шакспер умер в 1616 году, после того, как его посетил поэт Бен Джонсон и они вместе выпили вина. В свое время после попойки с Беном Джонсоном так же скоропостижно скончался драматург Роберт Грин, посмевший обвинить Шекспира в плагиате. Итак, 1616 - 1593 = 23 года. Тогда получается, что в результате некоего таинственного договора срок жизни несчастного Шакспера был определен задолго до его смерти, и его фамилия была куплена у него для того, кто уже не мог публиковаться под своей собственной. Этому странному договору есть и литературное подтверждение. В том же 1604 году впервые была опубликована пьеса Марло «Доктор Фауст» (время написания неизвестно). Для исследователей «посмертной» жизни Марло она интересна тем, что в пьесе присутствуют отсылки к тем историческим событиям, которые случились после 1593 года. Нам же сейчас интереснее договор, который Фауст заключил с дьяволом - точнее срок, по истечении которого дьявол забирает душу и тело Фауста в свое обиталище. И сроку Фаусту было отпущено - 24 года. Он на год разнится с тем, что определен в «Гамлете» - но этого, сознаюсь, я объяснить не могу. Разве что предположив минимальную маскировку. И в самом деле, опрометчиво было бы одновременно выпустить две книги со столь заметным совпадением, которое сразу соединит авторов и заставит внимательных читателей задуматься

Что же касается связи Марло с Эссексом, то она была куда более тесной, чем мы можем понять из сцены на кладбище. Коротко: в 1593 году Тайный совет хотел выбить из Марло показания на Уолтера Рэли и обвинить того в атеизме. Роберт Сэсил опасался, что Рэли может и его, Сэсила, потянуть за собой. Некоторые марловианцы (приверженцы версии авторства Марло) считают, что именно Сэсил спланировал мнимое убийство Марло, чтобы вывести того из-под удара, а тем самым и самого себя. Ну а гонения на Рэли и Сэсила - и на Марло соответственно - по мнению этих марловианцев организовал Роберт Эссекс. Однако эта версия не выдерживает критики по двум причинам: Сэсилу проще было устранить опасного свидетеля, чем спасать его, перенося проблему на будущее; и как объяснить тот факт, что в момент «убийства» рядом с Марло присутствовал некто Роберт Поули, также секретный агент, но известный как человек Эссекса… Тогда на вопрос, кто спас Марло, напрашивается другой ответ.

На основе этих данных я не могу утверждать, что именно Кристофер Марло был тем человеком, который сегодня известен всему миру как Уильям Шекспир. Но мне кажется, даже таких крупиц достаточно, чтобы заронить сомнения в душу самого ярого страдфордианца, приверженца традиционного взгляда на главного драматурга человечества.

В то же время я уверен: если внимательно прочитать весь шекспировский канон и правильно решить это гигантское уравнение, то заодно будет решена и проблема его автора. Я вовсе не утверждаю, что мое прочтение «Гамлета» безупречно и объясняет все загадки этой пьесы. Напомню - данное исследование было ограничено рамками прозы «Гамлета», и целью его я ставил не абсолютную истину, но демонстрацию метода, применяя который, можно к этой истине приблизиться. Одному человеку такая задача вряд ли под силу. Остается уповать на то, что профессиональные переводчики, литературоведы, историки перестанут считать наследие Шекспира мертвой классикой и заинтересуются им как литературным тайником, в котором скрыты клады смысла.

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев