|
|
Иван ЕВСЕЕНКО |
|
2009 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Иван ЕВСЕЕНКОПисатель как национальное достояниеНедавно в передаче Андрея Малахова «Пусть говорят» один из участников был представлен в титрах так: «Шеф-повар, писатель». Мне и раньше не раз доводилось видеть в шумливой этой передаче подобные представления, где вначале следовало, скажем, «предприниматель», «певица», «шоумен», «адвокат» и т.д., а лишь потом, через запятую - писатель. Но шеф-повар-писатель особенно поразил меня. Я вполне допускаю, что в нынешней жестокой жизни, когда серьезное занятие литературой не кормит или кормит впроголодь, писатель может быть и шеф-поваром, и шоуменом, и представителем любых иных профессий, вплоть до уборщицы и дворника, но чтобы шеф-повар был писателем, я в этом весьма сомневаюсь. К сожалению, сомнения мои, наверное, мало обоснованные, и сейчас шеф-повар, сочинивший книгу о вкусной и здоровой пище, или певичка, у которой и фамилии-то нет, а одна, лишь кличка (Соня, Маша, Агриппина), рассказавшая миру о своих любовных похождениях, уже мнит себя писателем. Ни в двадцатом, ни в девятнадцатом, ни в более отдаленных веках такого не было. Не мог, например, Пушкин написать о себе: «камер-юнкер царского двора», а потом, через запятую как о мало чего значащей, побочной для него профессии - поэт. Или Гоголь: «мелкопоместный землевладелец», а потом - русский писатель. Гоголь обозначал писателя как второго после священника, священнослужителя посредника между Богом и человеком. И многие поколения русских национальных писателей следовали этому великому предназначению. Они не только создавали высокие художественные ценности, но и выражали в своих произведениях духовные, нравственные и философские искания своего народа. Они по праву считались его совестью. Увы, сейчас все переменилось! Писательство сплошь и рядом превратилось в литературное баловство, которым позволительно заниматься всем, кому не лень. Но это бы ладно: занимаются себе и пусть занимаются. Книгу нынче, имея деньги, можно издать какую хочешь и о чем хочешь, никто тебе не указ и не судия. А вот зачем всех этих сочинителей принимают в члены Союза писателей, я никак понять не в силах. Но ведь принимают, и часто огульно, скопом, без сколько-нибудь серьезного и вдумчивого рассмотрения их творчества, хотя при Правлении Союза писателей России (да, я полагаю, и при других Союзах тоже) и существует Приемная комиссия. У меня создается впечатление, что делается это намеренно в погоне за массовостью, может, даже из-за незримого соперничества между Союзами писателей, чтоб где-нибудь с высокой трибуны при случае заявить: вот, дескать, в нашем Союзе, в отличие от вашего, членов во много раз больше и, стало быть, именно мы имеем все права считаться главным писательским сообществом современной России. Ничего, кроме вреда, такое представление о писательстве собой не представляет. Иногда в этой погоне за массовостью дело доходит до курьезов. Секретариат СП России согласно своему уставу имеет право принимать в члены Союза писателей литераторов, не согласовывая их кандидатуры с местными писательскими организациями. Такое положение существовало и в советский период. Возникло оно не на пустом месте. В областных писательских организациях часто случалось, что в члены Союза не принимали из ревнивого чувства как раз наиболее талантливых и одаренных молодых литераторов. А это означало, что, не будучи членом СП, они не имели права заниматься лишь литературной деятельностью (вспомнил историю с Иосифом Бродским, которого судили за тунеядство, поскольку он не был членом СП, хотя неустанно работал и жил литературным трудом) и десятилетиями прозябали на какой-нибудь второразрядной работе, теряли уверенность в своих силах, спивались, а подчас и погибали в молодом возрасте. Для того, чтобы не допускать подобных случаев, Секретариат СП и был наделен высокими полномочиями принимать в члены Союза писателей талантливых молодых литераторов без согласования с местными организациями. Но сейчас он явно злоупотребляет этими своими полномочиями. Вот совсем свежий пример. Несколько месяцев тому назад волевым решением Секретариата СП России был принят в члены Союза писателей воронежский журналист (кстати, хороший, высокопрофессиональный журналист), у которого вообще нет ни одной художественной книги. Насколько я знаю, он съездил в Москву на какое-то совещание-собрание, выступил там с дельной речью, понравился руководству Союза писателей и вернулся в Воронеж уже членом Союза писателей России. Честно говоря, я не понимаю, зачем это нужно ему самому, и еще больше не понимаю, зачем нужен такой член Союзу писателей? В члены Союза писателей России принят еще один воронежец, предприниматель, попутно занимающийся издательской деятельностью и иногда пишущий статьи на исторические темы. Но, опять-таки, ни одной художественной книги у него нет. Можно немало назвать подобных казусов и в других писательских организациях, когда в члены Союза писателей принимаются предприниматели, чиновники всех уровней и рангов не за творческую деятельность, а лишь за более-менее внимательное отношение к нуждам Союзов писателей. Никто не собирается умалять эти их заслуги, но при чем здесь членство в Союзе писателей?! Ведь по сути своей они никогда не были и никогда не будут писателями. При советской власти в Союзе писателей тоже было великое множество людей случайных, малоталантливых. Одних принимали за то, что они, к примеру, фронтовики, других за то, что передовые рабочие, третьих за то, что они добропорядочные служащие. Но худо-бедно у всех у них было по несколько книг, пусть даже изданных нередко под давлением партийных инстанций. А нынче принимают за красивые глаза да за обольстительные речи. В советский период либеральный прием в члены Союза писателей приводил иногда вот к чему. Был в Воронеже писатель, прославившийся не столько своими книгами, сколько сочинением доносов на собратьев по перу, который во всеуслышанье заявлял: «У меня такой же писательский билет, как у Шолохова!». Нынешние шеф-повара-писатели и предприниматели-писатели кричат примерно то же: «У меня такой же писательский билет, как у Распутина!». Такой, да не такой! Большие писатели, хотя и с болью в сердце, но преодолевают попытки принизить их роль и значение, поставить в один ряд с каким-нибудь бойким детективщиком (писателъский-то билет одного образца), а не очень большие и не очень стойкие впадают как раз в литературное баловство - жить ведь надо, кормиться надо. В Воронеже старейший писатель-фронтовик, создавший в молодые годы действительно прекрасные произведения, посвященные Великой Отечественной войне, на старости лет тоже опустился до литературного баловства, стал сочинять расхожие байки про шпионов и диверсантов. Печально за всем этим наблюдать. Уж коль не о чем больше писать, то лучше помолчи, все меньше позора на седую голову. Честь надо беречь смолоду, но в старости ее надо беречь вдвойне, поскольку в старости нет уже запаса времени, чтоб исправить ошибки. Дурной пример, как известно, заразительный. Подражая старым исписавшимся писателям, впадают в литературное баловство и писатели молодые. И подчас (что очень огорчительно) по-настоящему талантливые, от которых можно было бы ожидать серьезных творческих обретений. Они же пишут все про тех же шпионов, киллеров, бандитов и т.п., причем пишут лишь о внешних событиях их жизни (кстати, подобные увлечения мы можем наблюдать и в современном кино), не исследуя или почти не исследуя человеческую душу, чем раньше и занималась вся русская национальная литература. Тут, правда, на мой взгляд, есть одно вполне объективное обстоятельство, в какой-то мере оправдывающее молодых писателей. Душа современного человека под воздействием научно-технического прогресса, сытой и бездумной жизни становится убого-примитивной, сокращается, словно шагреневая кожа, и есть все опасения, что исчезнет совсем, оставив в наследие этому человеку лишь свою оболочку - бренное его тело, которое ничего, кроме чувственных физиологических наслаждений и не требует. Что же здесь исследовать?! Новые поколения, вопреки всем христианским заповедям, жить духовной жизнью не хотят, да, похоже, уже и не могут. Для молодых писателей это подлинная трагедия: им не о чем и не для кого писать. Литература все больше замыкается сама на себя. То есть книги читают сейчас сами писатели, критики да небольшая и все убывающая прослойка бывших советских людей, для которых книга была и источником знаний, и высшей духовной потребностью. Я имею в виду хорошие книги. Для плохих же (детективов, примитивной фантастики и прочих страшилок) читатели, увы, находятся, также же примитивные и малообразованные. Для них и строчат свои многотомные сочинения (иногда даже не сами, а нанимая литературных рабов) полуписатели из шеф-поваров, которым сейчас несть числа. Из них, к общему нашему стыду, и формируется нынче добрая половина членов Союза писателей. Числом он неудержимо растет, а умением неудержимо падает. Если дело пойдет так и дальше, то Союз писателей как творческая организация просто рухнет. Решусь привести пример из мира спорта, из мира шахмат, где к творчеству относятся более взыскательно, чем в мы в Союзе писателей. В Воронеже (да и в любом ином городе) в шахматы играют сотни и тысячи людей, есть свой шахматный клуб, но гроссмейстеров в Воронеже только три. За всю историю Воронежа их было четыре. Но зато два из этих четырех стали чемпионами мира по переписке: Владимир Загоровский (к сожалению, уже покойный) и ныне здравствующий Григорий Санакоев. Вот так бы и нам в Союзе Писателей. Пусть, конечно, учитывая характер литературного творчества, это будут не три-четыре персоны, а десять-двадцать, но вряд ли больше. Писать могут все, у кого к этому есть тяга, состоять в литературном клубе и литературном фонде, скажем, те, у кого есть книги и публикации и кто поддерживает клуб и фонд материально, но в Союз писателей надо принимать литературных гроссмейстеров или хотя бы мастеров спорта. Литературный талант, как и любой иной талант - редкость. Разменной монете он не подлежит. Задача и обязанность Союза писателей вовремя заметить этот талант, дать ему возможность развиться во всю свою полноту, помочь с публикациями ж изданием книг, что сейчас, пожалуй, важнее всего. Союз писателей России недавно отметил свое пятидесятилетие. Думается, это хороший повод не только для того, чтобы поговорить о заслугах одного из наиболее авторитетных творческих союзов России (хотя тут тоже надо резко отличать заслуги каждого отдельно взятого писателя и заслуги Союза писателей как организации), но и для пересмотра деятельности СП России. А она давно требует реорганизации. В суете московской, столичной жизни это, может быть, и не очень заметно, а со стороны, из провинции, видно невооруженным глазом. Мой земляк, воронежец Михаил Петрович Шевченко, который в советские времена долгие годы работал оргсекретарем СП РСФСР, рассказывает одну веселую, но поучительную историю. Однажды ему позвонил по какому-то вопросу Владимир Тендряков. Решив интересующий его вопрос, он участливо спросил: - Ну, как вы там, в Союзе, чем занимаетесь? - Работаем! - бодро ответил Михаил Петрович. Тендряков задумался, минуту помолчал, а потом сказал: - Чем меньше вы работаете, тем лучше для литературы. Сделаем скидку на советский период, когда жизнь писателя была действительно излишне заорганизована и со стороны Союза писателей, и со стороны партийных и других, как тогда было принято говорить, компетентных органов. Но доля правды в поучительных словах покойного Тендрякова есть. В новых условиях Союз писателей должен четко и ясно определить свои приоритеты, свой стиль и метод работы. Любая партия, организация объединяется вокруг той или иной идеи, которую легче воплощать в жизнь сообща. Для Союза писателей, на мой взгляд, такой идеей должно быть всемерное содействие отдельно взятому писателю в создании им высокохудожественных произведений, где будет отражена социальная, духовная и нравственная жизнь того народа, к которому он принадлежит. Можно, конечно, поставить и другие задачи. Например, превратить Союз писателей в политизированную оппозиционную партию. Но тогда это будет уже не Союз писателей, и о художественном творчестве его члены могут забыть. Подлинный писатель - человек государственный, поскольку занимается делом государственного масштаба и значения - пишет судьбу народа. Относиться к нему тоже надо по-государственному, как к национальному достоянию. К большому сожалению и несчастью, в высших эшелонах власти этого до конца не понимают. Писатель, если говорить честно, сейчас в общем-то брошен государством на произвол судьбы, в стихию ложно понимаемых рыночных отношений. Государство ушло из литературы. В этом смысле очень к месту вспомнить разговор, который, говорят, состоялся у Собчака в период его пребывания в должности мэра Санкт-Петербурга с журналистами и творческой интеллигенцией. На вопрос о том, как ему видится будущее современных писателей, Собчак довольно цинично ответил: «Кто выживет в новых рыночных отношениях, тот и писатель». Сейчас мы прекрасно видим, кто выжил и выживает. Так что последователи Собчака могут торжествовать. Похоже, государству совершенно безразлично, что выжившие эти сочинители, которых лишь условно можно назвать писателями, наносят своим псевдотворчеством непоправимый, урон духовному здоровью нации?! Иначе давно бы у нас был принят «Закон о творческих союзах», были бы открыты государственные книжные издательства, где писатель имел бы хоть какие-то права, а не целиком зависел он менеджеров, для которых книга всего лишь товар. Библиотекам были бы выделены необходимые средства для подписки на периодические литературно-художественные издания и на закупку высокохудожественных книг, и тем самым был бы решен вопрос с их тиражами, а значит, и с материальным благополучием писателей. Есть множество и других сфер деятельности писателей, где поддержка государства просто необходима. С духовным здоровьем нации не шутят. Если оно окончательно пошатнется, то не устоит и само государство. Или распад СССР нас ничему не научил!? Какими будут последующие пятьдесят лет в жизни Союза писателей России, сейчас предположить трудно. Сохранится ли он по-прежнему как спаянная едиными целями и задачами творческая организация или распадется под ударами рыночной стихии и безразличия государства на мелкие группы и кружки, которые в лучшем случае будут объединяться вокруг таких же мелких издательств и малотиражных журналов, а в худшем - существовать сами по себе, собираясь где-нибудь на кухнях да еще и гордиться этой своей самодостаточностью. Тревога за судьбу Союза писателей России не покидает никого из российских писателей. Особенно тревожно за судьбу местных организаций, которые почти везде влачат жалкое существование, всецело завися от воли чиновников областного масштаба. Надо принимать радикальные меры и самим писателям, и государственным мужам. А то как бы нам не остаться в нашей изящной словесности с одними только шеф-поварами от литературы!
|
