|
|
Оксана РЫБАК |
|
2011 г. |
ЖУРНАЛ ЛЮБИТЕЛЕЙ РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ |
|
О проекте Редсовет:Вячеслав Лютый, "ПАРУС""МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАXPOHOCФОРУМ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Оксана РЫБАК«Повесть для своих» В. Н. Крупинакак продолжение лучших традиций творчества писателя
«Повесть для своих» (2008) В. Крупина ещё не получила развернутой оценки в современной литературной критике. Едва ли не единственным отзывом о произведении стала работа Ю. Красавина «Детские игры в классики» [2, с. 3]. Единственным и весьма спорным. Вызывает удивление явное несоответствие между самим произведением Владимира Николаевича и тем, что подвергает критике Юрий Васильевич. Складывается впечатление, что объект анализа Ю. Красавин создает сам, случайно или намеренно искажая сюжет «Повести для своих». Передавая содержание произведения Крупина, критик утверждает, что главный герой «организует попойку с деревенскими мужиками» [2, с.3]. Но, как явствует из текста произведения, компанию крупинскому герою составляют отнюдь не деревенские мужики, а отобранные из разных институтов страны специалисты по всем основным направлениям современной научной мысли: «высокое собрание» [3, с.40], «мозгачи», «башки огроменные» [3, с.41], «общество умников» [3, с.49], «русские мозги» [3, с.50]. Развивая мысль дальше в этом (ошибочном) направлении, Ю. Красавин приходит к обобщению, которое абсолютно не имеет отношения к «Повести для своих» и идеям, утверждаемым автором в этом произведении: «… с деревенскими мужиками, которые рады упиться до потери облика человеческого, тем более на халяву: наш герой закупает бутылки снова и снова, причём уже не с водкой, а с водярой или с техническим спиртом <…>. Или это тормозная жидкость? Только ею можно свалить наповал, поскольку мужики те – пьянь на пьяни, рвань на рвани… А какие ещё могут быть мужики в русской деревне, по мысли автора? Только такие» [2, с. 3]. Критик конкретизирует созданную писателями «галерею из русских мужиков сельского образа жизни» и при этом снова приписывает В. Крупину мысли ему не свойственные и не подтверждающиеся ни «Повестью для своих», ни текстами других произведений: «… чудики, алкаши, дураки, идиоты, дебилы, недоумки… хамье, одним словом, которое и следует травить водярой да тормозной жидкостью, как тараканов, – к такому выводу подталкивает нас, читателей, богобоязненный автор-христианин» [2, с. 3]. Подобного рода замечания возможны лишь потому, что Ю. Красавин анализирует не произведение В. Крупина, а собственный вымысел. «Повесть для своих» – вовсе не карикатура на деревенских жителей. По словам самого Крупина, «в ней отразилось неприятие идеологии либерализма и глобализации и всего того, что они несут для России» [4, с. 6]. К проблеме самобытности нашей страны (собственный, в корне отличающийся от других путь, особое место в мировой истории, неповторимость культуры, уникальность национального характера) писатель обратился ещё в 80-е годы (хотя косвенно она разрабатывалась и в более ранних произведениях). В повестях «От рубля и выше» (1981), «Боковой ветер» (1982), «Во всю Ивановскую» (1985), «Прости, прощай…» (1986) и романе «Спасение погибших» (1989) Крупин обозначил смысловые границы понятия «русскость», доказал разрушительную силу «озападнивания» русского человека, нарисовал трагедию разрыва с национальной традицией, показал свою обеспокоенность дальнейшей судьбой нашей страны, призвал бороться за спасение России от гибели, которую несет с собой унификация её отличительных особенностей. В произведениях 90-х годов («Великорецкая купель» (1990), «Прощай, Россия, встретимся в раю» (1991), «Как только, так сразу» (1992), «Слава Богу за все» (1995), «Люби меня, как я тебя» (1997)) писатель утвердил тождество понятий «русскость» – «православие». С этого момента в каждом своем произведении Владимир Николаевич отстаивает ценности тысячелетней Руси, главнейшая из которых – вера христианская. Исключением не стала и «Повесть для своих». У России единственный путь в будущее – укоренение в православии, – таков вывод группы ученых, разрабатывающих пути спасения нашей страны. Лучшие специалисты различных отраслей: агроном, зоотехник, архитектор, скульптор, военные, социолог, поэт, языковед, гидролог и др. – все эти люди призваны закулисными силами, управляющими страной, создать некую национальную идеологию, гарантирующую жизнеспособность демократического режима лет на двести. В данном случае нельзя не отметить созвучность предствалений о нашем государстве В. Крупина взгляду на Россию как на «идеократию» В. Кожинова, то есть как на страну, которой «управляют идеи» [1]. «Демократия вкатилась в Россию, как в сказке, но без подкладки теории» [3, с. 50]. Возможно поэтому система «начала давать сбои» и понадобилось «выработать рекомендации по её укреплению» [3, с. 58], а именно создать необходимую теоретическую базу. Но, как В. Кожинов считает «нелепой» «затею» [1] создания национальной идеологии, так и Крупин показывает несостоятельность подобных попыток. Как ни старались учение, выводы их оказались прямо противоположны заказу: «…все говорили о спасении России только с помощью Православия. И верили. А от них другого ждали…» [3, с. 42]. В. Кожинов дает свое описание идеи, «которая может управлять государством» в наши дни: она «должна органически соединить в себе то, что было до 1917 года, и то, что было после 1917 года» [1]. В представлении В. Крупина, такая идея – православие. причём с идеологией либерализма она несовместима: «Мораль демократии заглушает страх Божий…» [3, с.58]. Эта мысль и определяет идейное содержание «Повести для своих». Главный герой произведения - Альтер-эго автора - не стесняется в характеристике ныне существующего в России либерального режима. Демократия, по его словам, – это «свиное рыло, которое залезло в русский огород, жрет в нем и гадит на него», это «троянский конь, введенный в Россию», в котором «ненависть к русским» [3, с. 40]. В демократии «вся мерзость цивилизации» [3, с. 51]. Демократы смотрят на Россию «как на территорию проживания и наживы» [3, с. 61]. Столь резкие, прямые выражения не новы для В. Крупина. Подобными репликами изобилует большинство предшествующих произведений. Достаточно вспомнить воинственно настроенного по отношению ко всему антирусскому профессора Владимирова из повести «Люби меня, как я тебя», горячие слова Кости Голынкова («Прощай, Россия, встретимся в раю»), постоянно критикующего несовершенство окружающей действительности и т.д. Продолжением устоявшихся традиций творчества в «Повести для своих» становится и публицистическая нагрузка образов: главенствующая роль отводится речевой характеристике, наиболее важным представляется то, какие мысли герой высказывает. Без учета этой особенности прозы писателя оценка действующих лиц произведений будет неполной, неточной, неверной, как, например, у Красавина: «Каков же мир, сотворенный писателем Владимиром Крупиным? Внятно можно различить в нем лишь его самого, как главного героя» [2, с.3]. То есть образы ученых-разработчиков теории демократии, которых критик принял за местных жителей, показались ему неубедительными. Действительно, в начале повествования не совсем понятно, кто есть кто и какую цель преследует автор, заставляя пьяных людей высказывать мысли далеко не глупые вперемешку с пошловатыми шуточками, прибаутками, анекдотами, пародией. Однако нельзя по первым страницам произведения делать вывод о смещении акцентов в авторской концепции личности героя и о желании Крупина дополнить созданный им в предшествующих произведениях полноценный и достаточно убедительный образ русского национального характера такой чертой, как болезненное пристрастие к алкоголю. По ходу повествования становится ясно, что неугодивших заказчикам умников просто споили, и «перлы пошлости» [2, с. 3], которыми изобилуют высказывания, – свидетельство их деградации. Здравые же их суждения совпадают с умозаключениями главного героя потому, что перед нами единомышленники, – таков замысел произведения. К тому же образы и повествователя, и ученых, в силу вышеупомянутой публицистичности, не могут не облучаться мировидением самого В. Крупина. Но это нисколько их не обезличивает: ярко индивидуальны, к примеру, фигуры и лежачего мыслителя, и спичрайтера Ильича, и социолога Архипова, и оборонщика Сергея, и бывшего послушника Алеши. Также необходимо отметить, что изображение В. Крупиным спившихся интеллигентов служит своеобразной трансформацией традиции обращения к «перевернутому» миру. Как, например, душевнобольные в повести «Как только, так сразу» обнажают ненормальность мира здоровых людей, так и сама дикость ситуации, в которой оказались лучшие умы современности, является выразительнейшим обличением окружающей (демократической) действительности. Привычное для В. Крупина противостояние Россия – остальной мир в «Повести для своих» по-прежнему реализуется через антитезу тела и духа, стремления к максимальному комфорту и заботы о душе: «…путь к сердцу России лежит отнюдь не через желудок. А через душу» [3, с. 34]. Противопоставление нашего государства другим, чаще всего Америке и странам Европы, служит обоснованием писательской формулы мирового спасения, выведенной в произведениях 90-х годов и с тех пор неизменной: только Россия как православная страна может спасти остальной мир от неминуемой гибели. Православие – одновременно и сама суть России («образ жизни» русских людей «по вере» [3, с. 64]), и причина её бессмертия: «… Советский Союз развалился оттого, что уронили экономику, ослабили армию, и вконец изорвалась идеология. А Россия жива. Благодаря Богу. Церковь выстояла, вот и все. И других секретов живучести России не будет» [3, с. 50]. Однако явную угрозу для русской веры представляют собой посягательства апологетов глобализации, заявляющих о необходимости модернизировать идеи православия. Так, в «Повести для своих» некий Плохид Гусенич заявляет, что «церковь обречена», поскольку «сужает свободу» и предлагает «очистить Его учение» [3, с. 63]. Более того, люди под его началом для реализации сомнительных целей содержат старца, ругающего церковь, обличающего священнослужителей; готовят засылку на гору Афон молодой девушки Лоры. Но как Александра Резвецова в произведении «Люби меня, как я тебя» оказывается на конференции ученых-богословов с целью сказать баптисту Билли, что его заявления о необходимости трансформировать учение Иисуса Христа применительно к современности – не что иное, как издержка неправославного мышления, так и главный герой «Повести для своих» отвечает Плохиду Гусеничу: «Христос неизменен» [3, с. 64], «Христос всегда Тот же. И был, и есть, и будет. Он – Камень, на котором стоит мироздание. Он вечен и безсмертен. Его ли колебать?» [3, с. 72]. Тем не менее, ощущается жгучая тревога автора за судьбу России и православия. Этим чувством В. Крупина и продиктовано очередное произведение, созданное в соответствии с устоявшимися, лучшими традициями предшествующей писательской деятельности, – «Повесть для своих». Таким образом, идейная направленность, проблемное поле, формальные особенности «Повести для своих» в корне отличаются от того, что сумел увидеть за текстом произведения Ю. Красавин. Кстати, причина искажения сути повести указана самим критиком, признавшимся, что произведение он не дочитал. Причем, судя по характеру заблуждений Юрия Васильевича, можно заключить, что ознакомился он только с третьей частью «Повести для своих». Однако это не помешало ему в своей страстной обличительной статье, полной язвительно-иронических замечаний, создать крайне нелицеприятный образ писателя В. Крупина. Но этот образ – лишь плод раздраженной фантазии. Примечания 1. Кожинов, В.В. Мы не хуже и не лучше Запада. У нас другая анатомия [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://kozhinov.voskres.ru/articles/krim.htm. 2. Красавин, Ю.В. Детские игры в классики [Текст] / Ю.В. Красавин // День литературы. – 2009. – № 2. 3. Крупин, В.Н. Повесть для своих [Текст] / В.Н. Крупин // Наш современник. – 2008. – № 9. 4. Крупин, В.В. Хвалиться или каяться? [Текст] / беседу вела Д. Огранович // Литературная газета. – 2008. – № 51. Далее читайте:Крупин Владимир Николаевич (р. 1941), русский прозаик
|
