Новая тактика антирусских сил. - Кадеты. - Октябристы. -
Социалисты. - Преступный характер первых Государственных Дум. -
Клеветническая кампания против правительства. - Столыпин: "Не
Запугаете!" - Продолжение политического бандитизма. - Злодейское
покушение на Столыпина. - Изменение избирательного закона. -
Тучков и Родзянко. - Кадеты и октябристы против Царя.
Патриотический подъем конца 1905-го - начала 1906 года подавил
первую антирусскую революцию. И хотя бандитские террористические
акты и отдельные беспорядки продолжались еще более года, политические
позиции революционеров были сильно подорваны и Русская
власть медленно и неуклонно восстанавливала законный порядок. Патриотический
подъем, которого революционные бесы не учли, испугал
их до крайности. Они поняли, что в существующих условиях достаточно
Царю напрямую обратиться к народу и любая революционная вылазка
будет сметена мощным народным движением.
Либерально-масонское подполье и революционные партии начинают
менять свою тактику, возвращаясь от прямой конфронтации с Русской
властью к старым закулисным и подпольным методам борьбы. Главной
ареной политической борьбы становятся Государственная Дума и Государственный
Совет, ограничившие законодательную власть Царя.
К моменту выборов в Государственную Думу в России сформировался
целый ряд партий, часть из которых носила откровенно антирусский характер.
Кроме большевиков и эсеров, на базе либерально-масонского "Союза
освобождения" возникла так называемая Партия народной свободы
(конституционно-демократическая партия - кадеты).
Официально кадеты высказывались за конституционную монархию и
против революционного террора (стремясь таким образом получить
поддержку у населения), однако на самом деле их тайные установки
ориентировались на свержение Самодержавия и поддержку террористических
методов борьбы. Официальная программа кадетов - просто
камуфляж, за которым скрывались откровенные враги Русского государства.
Почти все руководители кадетской партии состояли членами
масонских лож и координировали свою деятельность с тайными антирусскими центрами.
Наиболее влиятельными руководителями кадетов являлись такие
масоны еврейской национальности, как М. Винавер, И. Гессен, Г. Слиозберг,
Г. Иоллос, М. Мандельштам, М. Шефтель. В таком же ключе
были представлены ведущие сотрудники главных органов кадетской
печати. Газету "Речь" возглавлял И. Гессен, член редакции - М. Ганфман;
постоянные сотрудники: А. Ландау, Н. Эфрос, Л. Клячко, В. Ашкенази,
А. Кулишер, С. Поляков-Литовцев. В газете, именовавшей себя
"Русские ведомости", все главные позиции занимали евреи, и прежде
всего Г. Иоллос; ведущие сотрудники: И. Леван, Н. Эфрос, Л. Слонимский,
Г. Шрейдер, М. Лурье-Ларин, Ю. Энгель, П. Звездич, один из
идеологов сионизма В. Жаботинский.[1]
Другой большой партией, заявленная цель которой практически расходилась
с тайными замыслами ее руководителей, был "Союз 17 октября".
Ее официальная программа считалась более умеренной и поэтому создавала
иллюзию консервативной деловитости, что на первых порах подкупало
некоторых серьезных русских людей. На самом деле по
многим важнейшим политическим вопросам руководители октябристов
(и прежде всего масон А.И. Гучков) находились в тайном сговоре с руководителями кадетов.
Кроме кадетов и октябристов, существовали две партии социалистического
толка - народные социалисты и трудовики, во многих вопросах смыкавшиеся
с главными антирусскими партиями, а также множество небольших националистических
(польских, финских, грузинских и т.п.) партий.
Избирательный закон, подготовленный под руководством Витте, дал
преимущество при выборах представителям интеллигенции и дворянства, многие
из которых были лишены национального сознания. Выборы проводились
двухступенчато - сначала на уездных собраниях выбирали выборщиков,
которые на губернских собраниях выбирали депутатов Думы. Выборы велись
по четырем куриям: землевладельцев, крестьян, горожан и рабочих.
Миллионы горожан и рабочих - все, кто не
имел отдельной квартиры (а они составляли значительное число тех,
кто в конце 1905 года подавил революцию), остались за пределами избирательного закона,
т.е. не имели права выбирать. Большая часть русского населения вообще
бойкотировала "жидовскую Думу", так как считала ее существование чуждым русскому духу.
Весь механизм выборов контролировался либеральной и леворадикальной
интеллигенцией и дворянством.
На выборах кадеты проявили бешеную активность. Они использовали все -
и обман, и подлоги, и подкуп. Простым людям и крестьянам
они говорили, что стоят за Царя и хотят ему помочь улучшить жизнь
народу, в дворянских и чиновничьих кругах утверждали, что выступают за твердую
власть и порядок против революционных вылазок. И
всех обманывали. Незадолго до открытия Думы состоялся съезд кадетской партии.
На нем вполне открыто говорилось о республиканских
перспективах России, а когда была получена телеграмма о покушении
на адмирала Дубасова, часть съезда разразилась аплодисментами. Такова была
двуличная политика кадетов, которая позволила им победить
на выборах, обеспечив себе места 153 депутатов. После кадетов шли социалисты-трудовики,
получившие 107 мест, а затем националисты всех
мастей - 63 места. Октябристы получили 13 мест. Эсеры и большевики в выборах
участвовать побоялись. Дела этих террористических партий еще были свежи в памяти народа.
Патриотические партии в результате всяких махинаций кадетов и
социалистов остались вне Думы. Так, первый "русский парламент" превратился
фактически в антирусское сборище, ибо по многим важным
вопросам кадеты, социалисты и националисты объединялись, парализуя нормальную
работу этого законодательного органа. Как показали
дальнейшие события, настоящим хозяином I Государственной Думы
стало либерально-масонское подполье в лице руководства кадетской партии.
За несколько дней до открытия I Государственной Думы был отправлен
в отставку председатель Совета Министров С.Ю. Витте. Весь
недолгий срок на этой должности он вел двуличную, беспринципную
политику, вызвавшую резкое раздражение Царя. "Витте после московских событий
резко изменился, - писал Царь в письме своей матери. -
Теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видел такого хамелеона...
Благодаря этому свойству своего характера, почти никто ему больше
не верит..." Но главное, конечно, что не верил ему сам
Государь, отправивший в отставку вместе с ним большую часть его кабинета.
Новым председателем Совета Министров стал верный Государю человек
И.Л. Горемыкин, ключевые министерства возглавили: внутренних дел -
саратовский губернатор П.А. Столыпин, финансов -
В.Н. Коковцов, иностранных дел - А.П. Извольский, военное - А.Ф. Редигер.
Открытие I Государстенной Думы было проведено торжественно.
Депутатов пригласили на прием в Зимний дворец. Торжественная процессия из
внутренних покоев направилась к Тронному залу. Впереди
несли высшие государственные регалии: знамя и - на красных бархатных подушках -
печать, скипетр, державу и корону. В Тронном зале
справа от входа были размещены депутаты, впереди них располагались
сенаторы, с левой стороны - члены Государственного Совета, высшие
чины Двора и министры. В середине зала стояла вся Царская семья.
Царь обратился к собравшимся с речью: "Всевышним промыслом врученная Мне
власть побудила призвать выборных людей к содействию
законодательной деятельности. Побуждаемый пламенной верой в светлое будущее
России, приветствую в вашем лице тех лучших людей, которых я повелел
избрать своим возлюбленным подданным. Вам предстоит трудная и сложная
работа, но я верю, что любовь и воодушевление помогут вам разрешить
трудные задачи. Я же обещаю сохранить
непоколебимыми установления, дарованные Мною народу. Я верю, что
вы посвятите все силы выяснению нужд любезного нашему сердцу крестьянства,
просвещению и благосостоянию Родины, памятуя, что для
духовного возрождения нужна не одна свобода, но и порядок на основании права.
Я буду счастлив передать своему Наследнику Государство крепкое
и просвещенное. Да поможет Мне Господь Бог осуществить Мои желания в единении
с Государственным Советом и Государственной Думой.
Да будет нынешний день обновления нравственного облика и возрождения лучших сил России".
Однако подавляющая часть депутатов Государственной Думы была
настроена на противостояние с законной властью. В самом начале заседания
избранный председателем Государственной Думы масон
С.А. Муромцев, не отвечая на приветственную речь, произнесенную
представителем Царя, и как бы игнорируя его, предоставил слово члену Думы масону
И.И. Петрункевичу, который выступил с резкой речью, требуя амнистии террористам и бандитам.
Как отмечают очевидцы, все увиденное за этот день не давало надежды
на правильную парламентскую работу. Правительство и депутаты казались
врагами. А министр Двора граф Фредерике, возвращаясь
домой, сказал об этом первом заседании: "Эти депутаты скорее похожи
на стаю преступников, ожидающих сигнала, чтобы зарезать всех сидящих на
правительственной скамье".[2] Как показали дальнейшие события, это оказалось близко к истине.
Уже 4 мая Государственная Дума обращается к Царю с требованием сделать
ответственными перед ней всех без исключения царских министров,
ликвидации чрезвычайных мер против политических бандитов, амнистии
террористам, роспуска Государственного Совета. По сути дела, речь
шла о передаче ей всей полноты государственной власти.
Одновременно "народные избранники" ставили вопрос о принудительном отчуждении
частновладельческих, казенных, удельных, кабинетных, монастырских и
церковных земель, что грозило превратить Россию в очаг гражданской войны.
Призывая к отмене смертной казни за политический бандитизм и отмене смертных
приговоров террористам, совершившим убийства, многие депутаты, по сути дела,
показывали свою связь с террористическим
революционным подпольем. Особенно безобразно покрывательство депутатами
преступников проявилось по делу о террористическом акте 14
мая. Он был совершен в Севастополе с целью убийства севастопольского
коменданта генерала Неплюева. От бомбы террористов, предназначенной
Неплюеву, на Соборной площади было убито 8 человек, в том
числе двое детей. Депутаты, поддерживавшие террористическое подполье,
потребовали спасти убийц, "предотвратить пролитие крови".
Деятельность парламента превратилась в сплошной митинг по критике
правительства, ни на какую серьезную работу депутаты не были
настроены, выдвигаются требования отставки правительства. Митинговщина
депутатов поджигающе влияла на провинцию, провоцируя незаконные действия и террор.
Председатель I Государстенной Думы масон Муромцев, тщеславный,
недалекий человек, мнивший себя великим трибуном, вообще не был
способен к конструктивной работе, превращая деятельность парламента
в цепь интриг и нападок на правительство. Человек с "надушенными усами",
как звали его в патриотических кругах (он начинал день, протирая
усы одеколоном), двуличный и фальшивый, Муромцев своей страстью к
конспирации и красивой позе был своего рода двойником Керенского.
Леволиберальная печать делала I Государственной Думе беззастенчивую
рекламу, объявляя ее депутатов "цветом русской интеллигенции",
хотя на самом деле в большинстве своем это было собрание национально
вредных интриганов и доктринеров, не способных к плодотворной
практической государственной работе. I Государственная Дума делает
все, чтобы узурпировать власть Царя. С момента открытия тон в ней задают
кадеты, которые чувствуют себя хозяевами положения. Ситуация
сложилась такая, что В. Шульгин во время думских прений поставил
вопрос: "Кто же, наконец, правит Россией в настоящее время: Государь
Император Николай II или его величество Винавер I(один из руководителей
кадетов, масон. - О.П.)". Эта резкая фраза имела успех, а вопрошаемые
депутаты ответили: "Пожалуй, скорее, Винавер".[3]
В то время как по стране шла вакханалия погромов дворянских усадеб,
с трибуны Государственной Думы неслись подстрекательские речи
леволибералов, призывавших, по сути дела, к грабежам помещичьей
собственности и злорадно подсмеивающихся над трагедией дворянства,
говоря, например, как депутат Герценштейн, об "иллюминациях дворянских усадеб".
Стремясь захватить власть в стране, либерально-масонское подполье
ведет закулисные переговоры о создании кабинета министров под руководством
Муромцева или Милюкова. Последний даже проводит секретное совещание
с генералом Треповым. На этом совещании один из
руководителей либерально-масонского подполья предъявил Русской
власти ультимативные условия, на которых кадетская партия примет
участие в составлении кабинета министров. Они повторяли все прежние
требования кадетских депутатов Государственной Думы - амнистия политическим
бандитам и отмена смертной казни террористам, чистка государственного
аппарата от преданных Царю сотрудников, фактический разгон
Государственного Совета, проведение аграрной реформы по кадетской
программе. Принятие этих условий означало бы демонтаж
государственной системы России и всемерное ослабление Русского
государства. Предъявление этих условий еще раз показало Царю,
чего хотят "радетели народной свободы". Было ясно, что с этими господами
можно разговаривать только с позиции силы. "Во времена кризисов, -
отмечал министр внутренних дел Столыпин, - вызванных существенным
преобразованием жизни народной, единственным устоем,
на котором зиждется охрана порядка собственности и жизни, является
твердая, неуклонно исполняющая свой долг и не поддающаяся никаким
колебаниям государственная власть".[4]
Люди, желающие смуты, говорил Столыпин, прилагают вновь все
усилия к возбуждению крестьян, к захватам, поджогам, беспорядкам.
Они хотят воспользоваться трудностями переходного времени и добиться
своих партийных интересов, но правительство, желая широких
реформ, не будет держаться партийных взглядов и не уклонится от
строго государственных начал. Власть будет пресекать всякие проявления
беспорядков, основываясь на "твердости и определенности в действиях,
исключающей всякую возможность какой бы то ни было непоследовательности и колебаний".
Деструктивный антиправительственный характер Государственной
Думы продолжал усиливаться. 19 мая 14 членов Государственной Думы
обратились к рабочим с призывом к борьбе с правительством, напечатанным
во многих газетах. 8 июня в Государственной Думе выступил масон
князь С.Д. Урусов с разоблачительной речью якобы незаконной
деятельности Департамента полиции, многие факты, приводимые
в которой, были злостно извращены и фальсифицированы.
Подстрекательские призывы выступать против законной власти со
стороны Государственной Думы все сильней будоражили общество.
Кое-где снова начинаются волнения в войсках.
Разложение коснулось даже лейб-гвардии Преображенского полка, в
котором по традиции начинали свою военную службу все русские Государи
и который занимал первое место среди гвардейских полков. В
1-м его батальоне началось брожение, выразившееся в неповиновении
начальству. Решительными действиями батальон был сразу же изолирован;
все его чины арестованы и преданы суду.
Продолжаются убийства русских государственных деятелей. 18 июня
в Севастополе убит адмирал Чухнин, "выдающийся моряк и честнейший
человек", 3 июля застрелен генерал-майор Козлов, которого убийца принял за Трепова.
Последней чертой под деятельностью I Государстенной Думы стало
ее "Воззвание к народу" от 7 июля 1906 года, в котором она сообщала
о подготовке закона о принудительном отчуждении частновладельческих
земель. Ознакомившись с этим воззванием, Царь понял, что от
этой Думы толку не будет, и, хотя и не без колебаний, принял решение
о ее роспуске. Объясняя Русскому народу необходимость этой меры,
Царь отмечал: "Выборные от населения, вместо работы строительства
законодательного, уклонились в непринадлежащую им область и
обратились к расследованию действий, поставленных от Нас местных
властей, к указаниям Нам на несовершенство законов основных, изменения
которых могут быть предприняты лишь Нашей Монаршею волей". Отмечая
также, что деятельность Государственной Думы спровоцировала серьезные
беспорядки среди крестьян, Царь твердо заявлял,
что не допустит никакого своеволия и беззакония, призвав всех благомыслящих
русских людей объединяться для поддержания законной
власти и восстановления мира в дорогом Отечестве.[5] Одновременно с
роспуском Думы уволен председатель Совета Министров Горемыкин, а
на его место назначен П.А. Столыпин. Новый созыв Государственной
Думы объявлен на февраль 1907 года.
После роспуска Думы 180 ее депутатов выехали в Выборг, где 169 из
них подписали так называемое Выборгское воззвание, представлявшее
собой преступный призыв к населению не платить налогов в казну, отказываться
от воинской повинности. Воззвание носило антигосударственный
характер. Задумано оно было лидером кадетов Милюковым. А
осуществлено рядом лиц, являвшихся одновременно и руководителями
кадетской партии, и руководителями Государственной Думы, -
Муромцевым, князем Павлом Долгоруким, Николаем Гредескулом,
князем Дмитрием Шаховским. Однако на призыв смутьянов никто не откликнулся.
Либерально-масонское подполье и революционные партии пытались
таким образом снова революционизировать страну. Но реакция оказалась
совсем другой. Грубые выпады против Царя вызвали массовые патриотические
демонстрации в его поддержку. Кое-где снова отмечены
избиения революционеров, а в Териоках 18 июля неизвестный патриот
застрелил одного из инициаторов Выборгского воззвания - Герценштейна.
19 июля 1906 года антирусские партии при участии финского революционера,
масона и японского шпиона К. Циллиакуса спровоцировали восстание
в Свеаборге, к которому присоединились 4 военных корабля.
В Кронштадте взбунтовались три флотских экипажа, а на броненосце
"Память Азова" часть матросов, убив двух командиров, подняла мятеж.
Все беспорядки были быстро и решительно прекращены верными войсками,
а мятеж на "Азове" беспощадно подавлен оставшейся верной Царю частью команды.
Революционная агитация уже почти не имела успеха. Большая часть
русского населения разобралась, что хотят "борцы за свободу". Всеобщая
забастовка в Москве, объявленная революционерами на 24 июля
1906 года, провалилась; удалось поднять только незначительную часть
рабочих. В конце июля полиция ликвидировала главный комитет военной
организации социал-демократической партии, при котором находились склад
иностранного оружия и типография, выпускавшая клеветнические
антиправительственные прокламации. Подпольные террористические
организации вовлекали в свои сети самых разных людей, чаще
всего незрелую молодежь, которую обманывали лживыми фразами о
борьбе за свободу и счастье. Сама же жизнь разоблачила их лживость.
К генералу Сандецкому террористы прислали в качестве убийцы русскую
девушку с револьвером, которая уже на приеме у генерала не выдержала
своей роли, разрыдалась и рассказала ему все: <про весь ужас
ее, окутанной ложью жизни, про муку, испытанную ею, когда она решилась
на "подвиг" - сделаться убийцей>. Сандецкий, выслушав ее исповедь,
проводил до двери, отпустил домой, даже не спросив фамилию.[6]
Власти постоянно получали все новые и новые подтверждения о
связи боевиков террористических бандгрупп с разными либеральными
деятелями, занимавшими высокие общественные посты. Некоторые
земские управы - "рассадники либерализма", использовались революционерами
для хранения оружия. В помещении Московской губернской управы,
руководимой кадетом-масоном Ф.А. Головиным, 17 ноября 1906 года
было обнаружено 8 винтовок и 12 штыков.[7]
Чувствуя свою обреченность и понимая, что русские люди не хотят
поддерживать выступления против царской власти, революционеры
усилили одиночный террор против русских государственных деятелей.
Снова гибнут десятки и сотни ни в чем не повинных людей, верных
слуг Государя.
12 августа 1906 года трое террористов совершают злодейское покушение
на П.А. Столыпина на его даче на Аптекарском острове. В результате
мощного взрыва разворочены стены трех комнат и снесен балкон.
Под обломками остались 28 трупов и 24 раненых, в том числе дети Столыпина -
дочь Наталия с раздробленными ногами и малолетний сын
Аркадий с переломом бедра и раной головы. Сам Столыпин
остался невредим и сохранил чувство самообладания. На другой день
политические бандиты убили верного слугу Царя генерала Мина и покушались
на генерала Стааля, а еще через два дня - на варшавского
военного губернатора Вонлярлярского.
С конца 1906 года эсеровское руководство снова готовит покушение
на Царя. Разрабатывались планы приобрести подводную лодку для нападения
на Николая II во время летнего отдыха. Одновременно масон
Н.В. Чайковский для организации этого покушения передал чертежи
специального самолета, с которого и собирались осуществить убийство.
В 1907 году эсеровская партия проводит в Мюнхене опыты в самолетостроении.
Однако последовавшее впоследствии разоблачение Е. Азефа,
отвечавшего за это дело, разрушило планы эсеровских боевиков.[8]
Чтобы остановить преступную деятельность политических убийц, правительство
идет на крайнюю меру - 19 августа вводятся военно-полевые
суды, с рассмотрением дела не более чем в течение двух суток за закрытыми
дверями и исполнением приговора в течение суток. Большинство русского
населения поддержало эту крайнюю меру. За 1906 год по
приговорам военно-полевых судов казнены 683 политических бандита.
Однако успокоение наступало не сразу. Возбужденные запахом крови,
бандиты еще долгое время терроризировали население. В октябре в
Петербурге бандиты напали на хорошо охраняемую жандармами карету,
перевозившую деньги, забросав ее бомбами и похитив 600 тыс. рублей.
Террористы продолжали убивать городовых. Совершены покушения на
адмирала Дубасова, генерала Сандецкого, московского градоначальника Рейнбота и др.
В начале февраля 1907 года раскрылось покушение на жизнь великого
князя Николая Николаевича. Преступник, который хотел взорвать
поезд великого князя, сумел бежать, оставив снаряд большой взрывной силы.
Выборы во II Государственную Думу проводились по прежнему избирательному
закону, который давал решительные преимущества интеллигенции и дворянству,
оттесняя от участия в избрании депутатов
многие миллионы простых русских людей, поддерживавших Царя. В
новых выборах либеральная и леворадикальная интеллигенция и дворянство
использовали опыт предыдущей кампании в осуществлении
различных махинаций и манипуляций с голосами избирателей. В результате II
Государственная Дума, как и предыдущая, была в основном
антирусской, 43 процента ее составляли леворадикалы, включая социалистов
всех мастей: от трудовиков и эсеров до социал-демократов. По
сравнению с прежней Думой кадеты потеряли 80 мест и имели 92 депутата.
Тем не менее председателем II Государственной Думы был избран кадет,
масон Ф.А. Головин, ранее занимавший пост председателя Московской земской управы,
в помещении которой недавно был обнаружен революционный склад оружия.
II Государственную Думу по повелению Царя открывал П.А. Столыпин.
Открытие сразу началось с конфронтации между патриотами и
леволибералами. При прочтении Столыпиным пожеланий Государственной
Думе депутаты-патриоты (а было их всего 22 человека) встали
и слушали их стоя, тогда как либеральные и левые депутаты остались
сидеть, а социал-демократы демонстративно вообще отсутствовали.
С самого начала в одном из выступлений Столыпин подчеркнул решимость
правительства проводить реформы, направленные на укрепление России.
Правительство будет основывать свою деятельность на сохранении
исторических заветов России, стремиться восстановить в ней
порядок и спокойствие. Это будет, подчеркнул Столыпин, "правительство
стойкое и чисто русское". Обращаясь к представителям разрушительных
антирусских сил, Столыпин решительно заявил, что попытки
террористов вызвать у власти паралич воли и мысли будут решительно
подавляться. <Правительство с полным спокойствием сознания своей
правоты отвечает двумя словами: "Не запугаете!">
Новая Государственная Дума большинством голосов отклонила политическое
заявление, порицающее революционный бандитизм, и таким образом
поддержала деятельность террористических организаций.
В марте 1907 года был открыт заговор против Царя и великого князя
Николая Николаевича. Арестовано 28 человек, принадлежащих к сугубо
законспирированной, террористической организации эсеровской
партии. Преступники предприняли попытки к изысканию способов
проникнуть во дворец, но их попытка не удалась.
Заговорщики собирали сведения о маршрутах следования Царя,
подбирали кадры лиц, готовых совершить цареубийство посредством
кинжала или разрывного снаряда.
Цареубийство взялся осуществить некто Наумов (Пуркин), для чего его
стали готовить к поступлению в придворную капеллу, планировалась
также закладка бомбы под царским кабинетом.
10 мая в Государственной Думе прошли прения по аграрному вопросу.
Левые по-прежнему требовали принудительного отчуждения земли.
Столыпин выступил против этого проекта, допуская отчуждение земли
только в исключительных случаях, например при необходимости обеспечения
для крестьян свободного прохода, прогона для скота на пастбища.
Столыпин предлагал путь на сохранение культурных традиций
России, на реформирование общины, предоставление крестьянам права
выхода из нее, приобретая землю в личную собственность.
Подчеркивая, что принудительное отчуждение земли чревато катастрофическими
потрясениями, Столыпин закончил свою речь словами:
"Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма,
путь освобождения от культурных традиций. Им нужны великие
потрясения - нам нужна Великая Россия!"
Поддерживаемые депутатами Государственной Думы, террористы
продолжали свою преступную деятельность. 25 мая 1907 года революционные
экспроприаторы во время богослужения в одной из церквей
близ Звенигорода, выхватив револьверы, со словами "не трогаться с места"
попытались украсть икону в дорогой ризе стоимостью 40 тыс. рублей.
Псаломщик, оказавший бандитам сопротивление, был убит на месте.
Грабители попытались схватить икону, но народ не дал им это сделать.
Ударил набат, и бандиты бежали, отстреливаясь, ранив 7 человек.
15 октября 1907 года политическими бандитами был убит начальник
тюремного управления Максимовский, а 21 ноября 1907 года брошена
бомба в московского генерал-губернатора Гершельмана.[10]
II Государственная Дума просуществовала менее полугода. 1 июня
Правительство обратилось к ней с заявлением о немедленной выдаче
депутатов, замешанных в заговоре с целью ниспровержения государственного
строя. Дело обстояло так. 5 мая полиция получила сведения,
что на квартире одного из членов Государственной Думы - Озоля, где
собиралась фракция членов думской социал-демократической партии,
часто бывают боевики, члены военно-революционной организации.
При аресте этих боевиков были получены сведения, давшие полиции
основание произвести у Озоля обыск. В результате установлено, что 55
депутатов, составлявших социал-демократическую фракцию Государственной
Думы, сколотили "преступное сообщество для насильственного
ниспровержения государственного строя путем народного восстания и
осуществления демократической республики". Один из членов этого
сообщества - депутат Герус, принял наказ от частей Виленского и
Санкт-Петербургского гарнизонов, встречался с депутацией войск,
имел фальшивые паспорта, которыми снабжал своих агентов. Таким
образом, заговор был доказан, однако Государственная Дума отказалась
выдать преступников и поэтому 3 июня была распущена.[11]
Во время расследования установлено, что еще в апреле 1906 года
Стокгольмский съезд российской социал-демократической рабочей
партии принял решение, чтобы Думу из "орудия контрреволюции обратить
в орудие революции". Съезд отказался от бойкота партией выборов в
Думу и предложил всем тайным партийным организациям принять участие
в выборах и провести в число членов Думы возможно
большее число партийных кандидатов. ЦК партии поручалось создать
из этих кандидатов ядро подрывной организации, чтобы вырвать государственную
власть из рук правительства и заменить законный государственный
строй тоталитарной большевистской республикой. Для
этого ставился вопрос о вооруженном восстании, дезорганизации войск
и переходе хотя бы части их на сторону "восставшего народа". Такая
измена части войск, по мнению съезда, была возможна путем антиправительственной
пропаганды в войсках и в военно-учебных заведениях.
Пропагандистам предлагалось обострять конфликты Думы с правительством,
приводить массу населения к сознанию невозможности соглашения с
Царем и его правительством и о необходимости вооруженного восстания.
Предлагалось сплачивать вокруг социал-демократической фракции
все революционные элементы страны, всеми средствами
связывать экономические требования крестьян с политическими задачами,
агитировать среди крестьян в пользу организации стачек, отказа
от платежей налогов, захвата помещичьих полей и хлеба без платежей
аренды, бойкота правительственных учреждений, замены местных властей выборными.
Создается мафиозная заговорщическая организация. Причем социал-демократические
депутаты были марионетками в руках центрального
комитета партии. Даже декларация фракции, прочитанная масоном Церетели на
заседании Думы 6 марта 1907 года, оказалась составленной не
им и даже не комитетом фракции, а одним из членов тайного центрального
комитета. Все члены социал-демократической фракции Государственной
Думы получали инструкции от тайных революционных организаций в
различных частях России и писали им, что своей задачей ставят не
труды законодательства, а революционную агитацию среди населения,
хождение на митинги для возбуждения и сплачивания разных
групп населения и обращение Думы в главный штаб революции.
На суде выяснилось, что знаменитые наказы избирателей к членам
Государственной Думы, которые широко рекламировались в печати, на
самом деле сфабрикованы самими большевиками по одной форме.
Эта форма рассылалась по различным городам, а оттуда направлялась
обратно в центр как наказ избирателей того или иного города. Наказы
включали в себя "требование об учреждении в России демократической
республики и обещание, по призыву Думы, силою, с оружием в
руках поддерживать ее революционные требования", причем, собирая
подписи под наказами, агитаторы скрывали от подписавшихся истинный
смысл этих требований. Судебный приговор заговорщикам был
очень мягок. За подготовку военного мятежа его руководители получили
только по 4-5 лет или даже отделались ссылкой.
В своем Манифесте по поводу роспуска II Государственной Думы
Царь с прискорбием отметил, что значительная часть депутатов Государственной
Думы пришла в нее с духом вражды к России, со стремлением увеличить
смуту и способствовать разложению Русского государства.
Осознав все несовершенство выборного закона, Царь решил изменить
его в сторону придания преимуществ представителям коренной
России. По мнению Царя, созданная для укрепления государства Российского
Государственная Дума должна быть русской и по духу. Иные
народности, входящие в состав России, должны иметь в Государственной
Думе представителей нужд своих, но не должны и не будут представлены
в Думе в количестве, дающем им возможность быть вершителями
вопросов чисто русских. В тех же окраинах государства, где население
не достигло достаточного развития гражданственности, выборы в
Государственную Думу должны быть временно приостановлены.
Новый избирательный закон, автором которого был С.Е. Крыжановский,
сократил число представителей от Польши и Кавказа; в Туркестане,
степных областях и Якутской области выборы были приостановлены.
Самые большие преимущества получили дворянские землевладельцы, а
представительство крестьян и рабочих сокращено.
Вместе с тем новый избирательный закон, конечно, не мог изменить
сознание преобладающей части русской интеллигенции, по-прежнему
косневшей в национальном невежестве и выступавшей в тесном союзе
с откровенными врагами России, При выборах в III Государственную
Думу либерально-масонские и леворадикальные круги использовали
все возможности для проведения в нее своих депутатов.
В III Государственной Думе самое большое количество мест (154)
досталось октябристам. Как и у кадетов в I Государственной Думе, такая победа
была обеспечена за счет обмана избирателей. На выборах
октябристы вышли с программой сотрудничества с царской властью и
борьбы со смутой, делались также заверения о готовности к серьезной
государственной работе. Кадеты и прогрессисты получили 82 депутатских места,
леворадикалы и социалисты - 32 места, польские, мусульманские
и прочие националисты - 26 мест. Общее количество депутатов,
принадлежащих партиям, открыто или тайно выступавшим против
Самодержавия и русского государственного строя, составляло почти
300 человек. Число же депутатов-патриотов и примыкающих к ним было наполовину меньше.
Хотя по ряду вопросов патриоты выступали вместе с октябристами,
настоящего единства с ними не было и быть не могло.
Если для патриотов служение Царю и Отечеству было велением
сердца, то для большинства октябристов - средством достижения собственных
интересов в борьбе за власть в стране. Исторически октябризм
эволюционировал от декларативных заявлений в поддержку монархии
и Царя к прямому участию в заговоре для его свержения. По
многим важнейшим вопросам октябристы выступали заодно с кадетами,
отражая особые связи с либерально-масонским подпольем.
Отношение октябристов, и прежде всего их лидера А.И. Гучкова, к
царской власти и лично к Царю свидетельствовало о глубокой политической
двуличности и откровенной человеческой подлости. Внешне
декларируя приверженность Царю и правительству, октябристы почти
по всем принципиальным и государственно важным вопросам поддерживали
либерально-масонское подполье. В самом начале работы III Государственной
Думы октябристы поддержали предложение кадетов и
близких к ним прогрессистов исключить из государственных документов,
направляемых Царю, слова "Самодержавие" и "самодержавный",
отражавшие особенность государственного строя России и закрепленные
в Основном Законе государства. Таким образом, октябристы отказывали
Царю в том, чем он обладал по закону.
Фактическим лидером октябристского большинства III Государственной
Думы, а некоторое время даже ее председателем был масон
А.И. Гучков - сын русского купца-старообрядца и еврейки, по натуре
игрок и авантюрист, будущий немецкий агент, личность слабая, истеричная,
склонная к крайним поступкам, болезненно самолюбивая, не
способная признаваться в своих ошибках. В конце XIX века он ездил
в Южную Африку, где тогда шла война буров с англичанами. В военных
действиях он участия не принимал, но, когда пошли слухи о якобы
его доблести на этой войне, он их опровергать не стал. "Вы сами
знаете, я шалый", - писал Гучков своей будущей жене Зилоти. В переписке
с Зилоти он признается в своей любви к приключениям и исканиям
нового, в "захватывающем интересе к большим политическим
событиям, около которых приходится стоять".[12]
Гучков нередко просто впадает в истерику. Однажды, обращаясь к
жене, отношения с которой у него не сложились, он пишет, что не может
сомкнуть глаз всю ночь и готов кричать от боли.[13] Председательствуя
на комиссии по обороне, Гучков признается жене, что "говоря о
безразличных вещах, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться".[14]
Порой им овладевают мысли о самоубийстве. "Устраниться ли мне, -
однажды пишет он. - И эта мысль все неотступно овладевает мною".[15]
Семейные неурядицы приводили Гучкова в состояние душевной
прострации. 31 января 1911 года, за несколько часов до Нового года,
Гучков ушел от жены, оставив ей записку: "Я бессилен. Я вышел из
жизненной перепалки весь израненный, с ожесточенной от ударов душой.
От избытка собственных страданий я стал малочувствителен к
страданиям других".[16] Лишенный душевной цельности и порядочности,
Гучков был крайне неразборчив в средствах. Чего только стоит организованная
либерально-масонским подпольем кампания против Царя и
Распутина, одним из главных организаторов которой был Гучков. Он
лично занимался распространением попавшей в его руки переписки
Царя и царских дочерей с Григорием Распутиным. Переписка множилась
на гектографе,и распространялась как агитационный материал
против Царя. В одном из писем Царица признавалась, что верит в духовную силу Распутина.
Царь, разобравшись, поручил военному министру Сухомлинову (который
встречался с Гучковым по делам думской комиссии по обороне)
передать Гучкову, что он подлец. После этого случая Гучков возненавидел
Царя и его военного министра.
Немногим лучше Гучкова был его преемник на посту председателя
Государственной Думы октябрист М.В. Родзянко. Тщеславный, недалекого
ума, он был "мастером закулисного политического интриганства, за
счет которого и держался на плаву". В 1912 году Родзянко, как
и Гучков, принимает участие в клеветнической кампании против Распутина.
В докладе Царю он намеренно грубо искажает факты. После
этого случая Царь перестал доверять Родзянко.
В 1911 году большинство Государственной Думы срывает попытку
принятия антиалкогольного законодательства. Леволиберальная и еврейская
печать представляет инициаторов этого законодательства как
реакционеров и ретроградов, выступающих против свободы народа. По
этому поводу депутат Челышев сказал: есть еще противник сильный,
упорный - это печать. Во всей России против трезвости идет борьба,
организованная по определенному плану. А другой депутат Думы -
епископ Митрофан - высказался еще откровеннее: главные противники
законопроекта о борьбе с пьянством не только лица, заинтересованные
в водочном производстве. Главные враги те, кто боится трезвости
народа. Трезвый народ не пойдет за ними по пути осуществления их антинародных
целей. Результаты обсуждения антиалкогольного законодательства
показали, что большинство Думы боялось трезвости народа.
Мы еще будем неоднократно касаться деятельности Государственной
Думы, но здесь хотелось бы высказать несколько обобщающих наблюдений.
Государственная Дума вплоть до ее бесславной гибели в
1917 году была совершенно чужеродным для Русского государства элементом,
своего рода встроенным механизмом его разрушения. Интеллигенция,
лишенная национального сознания, господствовавшая в ней,
стремилась придать ей форму западного парламента. Ее состав совершенно
не отражал реального соотношения сил и сословий в русском
обществе. Фактически это был орган не более 10 процентов российского
населения. Интересы коренной России в ней были представлены
слабо. Несколько десятков патриотов, стиснутых со всех сторон национально
невежественными интеллигентами или просто врагами России,
конечно, не могли остановить напор разрушительных сил.
Государственная Дума по-настоящему выражала только одну небольшую
часть населения - интеллигенцию и радикалов из правящего слоя,
в самодовольных и безапелляционных речах которой глохли
все стремления и надежды Русского народа. За все годы существования
Государственной Думы в области улучшения русской жизни ею не
было сделано ничего, что бы не могло совершить без нее русское правительство,
возглавляемое Самодержцем. А вред от существования Государственной
Думы был для Русского государства гораздо больше,
чем ее отдельные преимущества. Фактически Дума стала центром собирания
всех антирусских сил и легальной трибуной их разрушительной работы.
Обсуждая самые частные вопросы, думские ораторы от либерально-масонского
подполья и леворадикальных партий, как правило, пользуясь
случаем, подвергали критике, чаще всего несправедливой,
весь государственный строй России и ее государственный аппарат. Эти
речи с расширенными комментариями публиковались в печати и использовались
как агитационный материал. Ответ правительства на эту критику, как правило, не приводился.
