Мемед Джихашвили |
|
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ |
|
XPOHOCБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
МЫ - ИДЕАЛИСТЫГлава 2. Опять наших бьютВсю зиму мы пили. И всю весну. И даже когда по приказу Абашидзе на Чолоки взорвали мосты и было небезопасно выходить на улицу, мы пошли в ресторан к Мавиле * и пили там вино с водкой. Не стану утверждать, что ежедневным изрядным потреблением пива и более крепких напитков мы выражали протест режиму Абашидзе, - скорее всего мы это делали с горя, от того, что Шеварднадзе ушел в отставку, в Тбилиси новое правительство, а наш диктатор все еще держится, да еще как следует огрызается. Когда ко мне позвонил молодой активист движения «Наша Аджара» Давид Тугуши, мы с друзьями собирались идти в пивнушку. Вру, сперва мы думали пойти на митинг оппозиции у здания нарсуда, - в моем кармане лежал портативный цифровой фотоаппарат, я его взял с собой, чтобы незаметно для спецназа, сотрудников министерства безопасности и карательных отрядов Абашидзе снимать возможные сцены стычек митингующих со сторонниками диктатора. Но за три квартала до нарсуда знакомый сообщил нам грустную новость: митинг оппозиции жестоко разогнан, а пострадавших отвезли в травматологическую больницу. И только мы с друзьями решили утопить горе в вине, - громко, конечно сказано, и даже иронично, - едва мы решили зайти в какое-нибудь питейное заведение, чтобы за кружкой пива или стаканом вина излить всю свою ненависть «к этой пиявке Аслану Абашидзе», как позвонил Дато.** НЕМНОГО О ТОМ, ЧТО У НАС ПЬЮТ Раньше в Грузии почти не пили водку, разве что охотники и рыбаки. А теперь пьют спирт, изготовленный из фекалий. И денатурат. В лучшем случае покупают водку стоимостью в 70-80 центов. Я имею ввиду простых людей, а таких у нас 95 процентов. Хорошее вино по карману совсем немногим, потому что бутылка качественного вина может стоить 15 лари(больше восьми долларов США). Когда-то между теми винами, что потребляли партноменклатура и простые смертные была не слишком большая разница, весьма вероятно, что никакой разницы не было, просто для секретарей обкомов, райкомов и госчиновников наклеивали более красочные глянцевые этикетки. Технологий изготовления «Гурджаани», «Цинандали», «Мукузани» и пр. сегодня множество. Самое дешевое и отвратительное вино – порошковое, как, впрочем, и любой напиток, изготовленный из порошка. В вино, сделанное таким способом, нередко добавляют снотворные средства и пьющие засыпают после трех-четырех стаканов. Современный оптовик зачастую появляется у розничного торговца с небольшим кейсом, наполненным пакетами с порошком. У нас эти чемоданчики называют «мини-заводами». Ничего не оставалось делать, как идти в больницу – все-таки я был корреспондентом Кавказского бюро агентства Reuter, правда на птичьих правах, без аккредитации и удостоверения, - мне дали испытательный срок, который подходил к концу, звезд с неба я не хватал, так как официальные власти и «Союз демократического возрождения» без «корочки» меня к себе и на пушечный выстрел не подпускали; зато оппозиция цеплялась за любой контакт с прессой, даже если речь шла о заводской многотиражке. По пути в больницу нам окончательно испортили настроение, сказав, что разгромлен офис движения «Наша Аджара». Над нашими головами собралась жирная черная туча. Пошел дождь. Создавалось впечатление, что и в этом виноват Аслан Абашидзе. И стало так мерзко на душе, так тоскливо, и тоска переросла в страх. Мы стояли под дождем, хотя в двух шагах был козырек или балкон, под которым можно было спрятаться; не знаю, о чем думали мои друзья, но я думал о том, что все кончено и вот-вот начнутся аресты. Аджария – Чили, Аслан Абашидзе – Аугусто Пиночет. И тогда снова позвонил Давид Тугуши.
Давид Тугуши И, когда я услышал его голос, мне стало стыдно стоять под дождем и ничего не делать, потому что я представил себе, как он истекает кровью и умирает за всех нас. Мы побежали в травматологическую больницу. Со мной такое часто бывает: чем безысходнее кажется ситуация, тем удачнее оказывается финал. В больнице я сразу же столкнулся с Дато. Я думал, что он лежит на койке в окружении родных, а быть может и тайных агентов Абашидзе, которые снимают каждого посетителя миниатюрными фотокамерами, вмонтированными в пуговицы. На самом деле Давид Тугуши был не только в сознании, но довольно резво передвигался по приемному отделению и выходил в коридор к друзьям и журналистам, где я и встретился с ним. Да и подозрительных лиц как будто не было, во всяком случае родные и близкие пострадавшего знали всех присутствовавших в лицо и тепло с ними разговаривали. И все-таки Дато здорово досталось: голова его была перевязана бинтом, сквозь который сочилась кровь, под правым глазом краснел след вражеского кулака или дубинки. Однако, настроение у него было отнюдь не подавленное, да и у всех вокруг, кроме его матери, которая вполне естественно опасалась за здоровье сына, расположение духа было странным образом приподнятое. Появился Тамаз Диасамидзе – известный грузинский диссидент, вечный оппонент Абашидзе, один из лидеров движения «Наша Аджара», - он тоже участвовал в митинге у нарсуда, и конечно же знал о том, что «асланисты» разнесли в щепки офис его движения.
Тамаз Диасамидзе Я посмотрел на Тамаза Диасамидзе и не увидел ничего, что говорило бы о разочаровании, а тем более о страхе. Он раздавал интервью, узнав что я имею какое-то отношение к Reuter и непосредственное к Гуверовскому институту, подмигнул мне и даже похвалил Герберта Кларка Гувера, - быть может за то, что 31-ый президент США помогал голодающему Поволжью, или за то, что учрежденный Гувером «мозговой центр» имел непосредственное отношение к «Революции роз». Потом он сбегал в аптеку, чтобы купить лекарств и перевязочного материала, так как наши лечебные учреждения предоставляли только врачей, койки и носилки, а все остальное должны были приобретать больные. Рядом с Тамазом Диасамидзе всегда торчал охранник, ибо он был для Абашидзе одним из главных врагов. И все, повторяю, все (кроме матери Давида, и нас, недавно прибывших) были в каком-то приятном возбуждении. Не стану тянуть с объяснением, кажется, мне стала ясна причина их тогдашнего беспечального состояния. Несмотря на то, что аджарского лидера призывали к соблюдению прав человека, на самом деле терпимый Абашидзе был оппозиции не нужен. Прояви вождь толерантность, он бы заработал очки. У него бы появились защитники, которые с полным правом могли заявить, что пусть Аслан и диктатор, но диктатор не лишенный терпимости. Однако необходим был образ жестокого правителя, разгоняющего мирные демонстрации, и этот образ постоянно поддерживался, ибо после каждого митинга в больницы попа-дали изувеченные противники режима, которых снимали на видеокамеры и показывали всему миру. Эти митинги стали катализатором процесса изгнания Абашидзе из Аджарии. Мы попрощались с участниками демонстрации и пошли отмечать их маленькую победу… Примечания:* Популярный в Батуми ресторан под названием «Марсель». ** Сокр. от Давид. Другие главы:Глава 1. Как в средние века Глава 2. Опять наших бьют Глава 3. Мы - идеалисты Глава 4. Эмигранты Глава 5. Эта странная свобода слова Здесь читайте:Джихашвили Мемед Биография моей семьи (Нестор Лакоба в домашнем интерьере) Джихашвили Мемед Пришел, разрушил, проиграл
|
|
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ |
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на 2-х доменах: www.hrono.ru и www.hronos.km.ru,редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |