Родственные проекты:
|
ЕЩЕ РАЗ О
ЧЕРТЕ
Я считал слонов - и в нечет и в чёт ,
И все-таки я не уснул ,
И тут явился ко мне мой чёрт
И уселся верхом на стул.
И сказал мой чёрт: Ну, как, старина,
Ну, как же мы порешим?
Подпишем союз - и айда в стремена,
И еще чуток погрешим!
И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, - потом!
Аллилуйя, аллилуйя!
Аллилуйя - потом!
Но зато ты узнаешь, как сладок грех
Этой горькой порой седин,
И что счастье не в том, что один за всех,
А в том, что все- как один!
И поймешь, что нет над тобой суда,
Нет проклятия прошлых лет,
Когда вместе со всеми ты скажешь - да!
И вместе со всеми - нет!
И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, потом!
Аллилуйя, аллилуйя
Аллилуйя - потом!
И что душа? - Прошлогодний снег!
А, глядишь, - пронесёт и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!
И кому оно нужно, это"добро",
Если всем дорога - в золу...
Так давай же,бери,старина,перо!
И вот здесь распишись, в углу".
Тут чёрт потрогал мизинцем бровь...
И придвинул ко мне флакон,
И я спросил его: "Это кровь?"
"Чернила!" - ответил он...
Аллилуйя,аллилуйя!
"Чернила!" - ответил он.
СТАРАТЕЛЬСКИЙ ВАЛЬСОК
Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань,
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль,
Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
Ни на катере... к этакой матери.
Но поскольку молчание - золото,
То и мы, безусловно, старатели.
Промолчи - попадешь в богачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И не веря ни сердцу, ни разуму,
Для надёжности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не "против", конечно, а "за"!
Где теперь крикуны и печальники?
Отшумели и сгинули смолоду...
А молчальники вышли в начальники,
Потому что молчание - золото.
Промолчи - попадешь в первачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И теперь, когда стали мы первыми,
Нас заела речей маета,
Но под всеми словесными перлами
Проступает пятном немота.
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы - то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!
Вот как просто попасть в богачи,
Вот как просто попасть в первачи,
Вот как просто попасть в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!
ПЛЯСОВАЯ
Чтоб не бредить палачам по ночам,
Ходят в гости палачи к палачам,
И радушно, не жалея харчей,
Угощают палачи палачей.
На столе у них икра, балычок,
Не какой - нибудь - "КВ" коньячок,
А впоследствии - чаёк, пастила,
Кекс "Гвардейский" и печенье "Салют".
И сидят заплечных дел мастера,
И тихонько, но душевно поют:
"О Сталине мудром, родном и любимом..."
Был порядок, - говорят палачи,
Был достаток, - говорят палачи,
Дело сделал, - говорят палачи, -
И, пожалуйста, сполна получи.
Белый хлеб икрой намазан густо,...
Слезы кипяточка горячей.
Палачам бывает тоже грустно.
Пожалейте, люди, палачей!
Очень плохо палачам по ночам,
Если снятся палачи палачам,
И как в жизни. но еще половчей,
Бьют по рылу палачи палачей.
Как когда-то, как в годах молодых,-
И с оттяжкой, и ногою в поддых.
И от криков, и от слёз палачей
Так и ходят этажи ходуном.
Созывают "неотложных" врачей
И с тоскою вспоминают о Нём,
"О Сталине мудром, родном и любимом..."
Мы на страже, - говорят палачи.
Ну, когда же? - говорят палачи.
Поскорей бы! - говорят палачи. -
Встань, Отец, и вразуми, поучи!
Дышит, дышит кислородом стража,
Крикнуть бы, но голос как ничей,
Палачам бывает тоже страшно,
Пожалейте, люди, палачей!
НОЧНОЙ ДОЗОР
Когда в городе гаснут праздники,
Когда грешники спят и праведники,
Государственные запасники
Покидают тихонько памятники.
Сотни тысяч (и все похожие)
Вдоль по лунной идут дорожке,
И случайные прохожие
Кувыркаются в "неотложки".
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
На часах замирает маятник.
Стрелки рвутся бежать обратно.
Одинокий шагает памятник,
Повторённый тысячекратно.
То он в бронзе, а то он в мраморе,
То он с трубкой, а то без трубки,
И за ним, как барашки на море,
Чешут гипсовые обрубки.
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
Я открою окно, я высунусь,
Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию!
Вижу: бронзовый генералиссимус
Шутовскую ведёт процессию.
Он выходит на место лобное,
"Гений всех времён и народов!"
И, как в старое время доброе,
Принимает парад уродов.
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
Прёт стеной мимо дома нашего
Хлам, забытый в углу уборщицей,
Вот сапог громыхает маршево,
Вот обломанный ус топорщится!
Им пока скрипеть да поругиваться,
Да следы оставлять линючие,
Но уверена даже пуговица,
Что сгодится еще при случае.
И бьют барабаны!
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
Утро родины нашей розово,
Позывные летят, попискивая,
Восвояси уходит бронзовый,
Но лежат, притаившись, гипсовые.
Пусть до времени покалечены,
Но и в прахе хранят обличие.
Им бы, гипсовым, человечины -
Они вновь обретут величие!
И будут бить барабаны!..
Бить барабаны.
Бить, бить, бить!
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ
Не хочу посмертных антраша,
Никаких красивостей не выберу.
Пусть моя нетленная душа
Подлецу достанется и шиберу!
Пусть он, сволочь, врёт и предаёт,
Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола,
Все на свете пули - в недолёт,
Все невзгоды - не к нему, а около!
Хорошо ему у пирога,
Все полно приязни и приятельства -
И номенклатурные блага,
И номенклатурные предательства!
С каждым днём любезнее житье,
Но в минуту самую внезапную
Пусть ему - отчаянье моё
Сдавит сучье горло чёрной лапою!
ПСАЛОМ
Посвящается Б. Чичибабину
Я вышел на поиски Бога.
В предгорьи уже рассвело.
А нужно мне было немного -
Две пригоршни глины всего.
И с гор я спустился в долину,
Развёл над рекою костёр
И красную вязкую глину
В ладонях размял и растёр.
Что знал я в ту пору о Боге
На ранней заре бытия?
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.
И, полон предчувствием смутным,
Мечтал я при свете огня,
Что будет Он добрым и мудрым,
Что Он пожалеет меня.
Когда ж он померк, этот длинный
День страхов, надежд и скорбей -
Мой бог сотворённый из глины,
Сказал мне:
"Иди и убей".
И канули годы.
И снова -
Всё так же, но только грубей,
Мой бог, сотворённый из слова,
Твердил мне:
"Иди и убей".
И шёл я дорогою праха,
Мне в платье впивался репей,
И бог, сотворенный из страха,
Шептал мне:
"Иди и убей!"
И вновь я печально и стого
С утра выхожу за порог -
На поиски доброго Бога
И - ах, да поможет мне Бог!
Из цикла
ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ КЛИМА ПЕТРОВИЧА
КОЛОМИЙЦЕВА, МАСТЕРА ЦЕХА, КАВАЛЕРА ОРДЕНОВ,
ЧЛЕНА БЮРО ПАРТКОМА, ДЕПУТАТА ГОРСОВЕТА"
1.О ТОМ, КАК КЛИМ ПЕТРОВИЧ ВЫСТУПАЛ НА МИТИНГЕ В
ЗАЩИТУ МИРА
У жене моей спросите, у Даши,
У сестре ее спросите, у Клавки,
Ну, ни капельки я не был поддавши,
Разве только что - маленько - с поправки!
Я культурно проводил воскресенье,
Я помылся и попарился в баньке,
А к обеду, как сошлась моя семья,
Начались у нас подначки да байки
Только принял я грамм сто, для почина
(Ну, не более чем сто, что б я помер!)
Вижу - к дому подъезжает машина,
И гляжу - на ней обкомовский номер!
Ну, я на крылечко - мол, что за гость,
Кого привезли, не чеха ли?!
А там порученец , чернильный гвоздь,
"Сидай - говорит, - поехали!".
Ну, ежели зовут меня,
То - майна - вира!
В ДК идет заутреня
В защиту мира!
И Первый там, и прочие - из области.
Ну, сажусь я порученцу на ноги.
Он - листок мне,
Я и тут не перечу.
"Ознакомся, - говорит,- по дороге
Со своею выдающейся речью!"
Ладно - мыслю - набивай себе цену,
Я ж в зачтениях мастак, слава Богу!
Приезжаем, прохожу я на сцену
И сажусь со своей культурностью сбоку.
Вот моргает мне, гляжу, председатель:
Мол, скажи своё рабочее слово!
Выхожу я,
И не дробно, как дятел,
А неспешно говорю и сурово:
"Израильская, -говорю, - военщина
Известна всему свету!
Как мать, - говорю, - и как женщина
Требую их к ответу!
Который год я вдовая,
Всё счастье - мимо,
Но я стоять готовая
За дело мира!
Как мать вам заявляю и как женщина!..."
Тут отвисла у меня прямо челюсть,
Ведь бывают же такие промашки! -
Этот сучий сын,пижон - порученец,
Перепутал в суматохе бумажки!
И не знаю - продолжать или кончить,
В зале, вроде, ни смешочков, ни вою...
Первый тоже, вижу, рожи не корчит -
А кивает мне своей головою!
Ну, и дал я тут галопом - по фразам,
(Слава Богу, завсегда всё и то же!)
А как кончил -
Все захлопали разом,
Первый тоже - лично - сдвинул ладоши.
Опосля зазвал в свою вотчину
И сказал при всём окружении:
"Хорошо, брат, ты им дал, по-рабочему!
Очень верно осветил положение!..."
Такая вот история!
2.ПЛАЧ ДАРЬИ КОЛОМИЙЦЕВОЙ
ПО ПОВОДУ ЗАПОЯ ЕЁ СУПРУГА -КЛИМА
ПЕТРОВИЧА
...Ой, доля моя жалкая,
Родиться бы слепой!
Такая лета жаркая -
А он пошёл в запой
Вернусь я из магазина,
А он уже, блажной,
Поёт про Стеньку Разина
С персидскою княжной.
А жар - ну прямо доменный,
Ну прямо градом пот.
А он, дурак недоенный,
Сидит и водку пьёт.
Ну, думаю я, думаю,
Болит от мыслей грудь:
"Не будь ты, Дарья,дурою -
Придумай что-нибудь!"
То охаю, то ахаю -
Спокоя нет как нет!
И вот -
Пошла я к знахарю,
И знахарь дал совет.
И в день воскресный, в утречко,
Я тот совет творю:
Всплываю, словно уточка,
И Климу говорю:
"Вставай, любезный-суженый,
Уважь свой родный дом,
Вставай-давай, поужинай,
Поправься перед сном!"
А что ему до времени?
Ему б нутро мочить!
Он белый свет от темени
Не может отличить!
А я его, как милочка,
Под ручки - под узцы,
А на столе:
Бутылочка,
Грибочки, огурцы.
Ой, яблочки мочёные
С обкомовской икрой,
Стаканчики гранёные
С хрустальною игрой,
И ножички,и вилочки -
Гуляйте караси!
Но только в той бутылочке
Не водка:
Ка-ра-син!
Ну, вынула я пробочку -
Поправься, атаман!
Себе -для вида -стопочку,
Ему -большой стакан.
-Давай, поправься, солнышко,
Давай, залей костёр!..
Он выпил всё, до донышка.
И только нос утёр.
Грибочек - пальцем - выловил,
Завёл туманно взгляд,
Сжевал грибок
И вымолвил:
"Нет, не люблю маслят!"
ПОСЛЕ ВЕЧЕРИНКИ
Под утро, когда устанут
Влюблённость, и грусть, и зависть,
И гости опохмелятся
И выпьют воды со льдом,
Скажет хозяйка:"Хотите
Послушать старую запись?"-
И мой глуховатый голос
Войдёт в незнакомый дом.
И кубики льда в стакане
Звякнут легко и ломко,
И странный узор на скатерти
Начнёт рисовать рука,
И будет бренчать гитара,
И будет крутиться плёнка,
И в дальний путь к Абакану
Отправятся облака...
И гость какой-нибудь скажет:
"От шуточек этих зябко,
И автор напрасно думает,
Что сам ему чёрт не брат!"
"Ну, что вы, Иван Петрович,-
Ответит ему хозяйка,-
Бояться автору нечего,
Он умер сто лет назад..."
ГОРОДСКОЙ РОМАНС
Она вещи собрала, сказала тоненько:
"А что ты Тоньку полюбил, так бог с ней с
Тонькою!
Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми,
А что у папы у её топтун под окнами,
А что у папы у её дача в Павшине,
А что у папы холуи с секретаршами,
А что у папы у её пайки цековские
И по праздникам кино с Целиковскою!
А что Тонька-то твоя сильно страшная -
Ты не слушай меня, я вчерашняя!
И с доскою будешь спать со стиральною
За машину за его персональную...
Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
Знаешь сам, но стесняешься.
Про любовь твердишь, про доверие,
Про высокие про материи...
А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
Холуи да топтуны с секретаршами.
И как вы смотрите кино всей семейкою,
И как счастье на губах - карамелькою..."
Я живу теперь в дому - чаша полная.
Даже брюки у меня - и те на молнии,
А вина у нас в дому - как из кладезя,
А сортир у нас в дому - восемь на десять.
А папаша приезжает сам к полуночи,
Топтуны да холуи тут все по струночке!
Я папаше подношу двести граммчиков,
Сообщаю анекдот про абрамчиков!
А как спать ложусь в кровать с дурой -
с Тонькою,
Вспоминаю той, другой, голос тоненький,
Ух, характер у неё - прямо бешеный,
Я звоню ей, а она трубку вешает...
Отвези ж ты меня шеф, в Останкино,
В Останкино, где "Титан" кино,
Там работает она билетёршею,
На дверях стоит вся замёрзшая,
Вся замёрзшая, вся продрогшая,
Но любовь свою превозмогшая,
Вся иззябшая, вся простывшая,
Но не предавшая и не простившая!
КОГДА Я ВЕРНУСЬ
Когда я вернусь...
Ты не смейся - когда я вернусь,
Когда пробегу, не касаясь земли,
по февральскому снегу,
По еле заметному следу - к теплу и ночлегу -
И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов
оглянусь-
Когда я вернусь.
О, когда я вернусь!..
Когда я вернусь...
Послушай, послушай, не смейся,
Когда я вернусь,
И прямо с вокзала, разделавшись круто
с таможней,
И прямо с вокзала - в кромешный, ничтожный,
раёшный -
Ворвусь в этот город, которым казнюсь
и клянусь,
Когда я вернусь.
О, когда я вернусь!..
Когда я вернусь,
Я пойду в тот единственный дом,
Где с куполом синим не властно соперничать
небо,
И ладана запах, как запах приютского хлеба,
Ударит в меня и заплещется в сердце моём -
Когда я вернусь.
О, когда я вернусь!...
ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ
Я люблю вас - глаза ваши, губы и волосы,
Вас, усталых, что стали до времени старыми,
Вас, убогих, которых газетные полосы
Что ни день, то бесстыдными славят фанфарами!
Сколько раз вас морочили, мяли, ворочали,
Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными...
И как черти вы злы, и как ветер отходчивы,
И - скупцы! - до чего ж вы бываете щедрыми!
Она стоит, печальница
Всех сущих на земле,
Стоит, висит, качается
В автобусной петле.
(А, может, это поручни...
Да, впрочем всё равно!)
И спать ложилась - к полночи,
И поднялась - темно.
Всю жизнь жила - не охала,
Не крыла белый свет.
Два сына было - сокола,
Обоих нет, как нет.
Один убит под Вислою,
Другого хворь взяла.
Она лишь зубы стиснула
И снова за дела.
А мужа в Потьме льдиною
Распутица смела.
Она лишь брови сдвинула -
И снова за дела
А дочь в больнице с язвою,
А сдуру запил зять...
И думая про разное,
Билет забыла взять.
И тут один - с авоською
И в шляпе, паразит!
С ухмылкою со свойскою
Геройски ей грозит!
Он палец указательный
Ей чуть не в нос суёт:
Какой, мол, несознательный
Ещё, мол, есть народ!
Она хотела высказать:
"Задумалась... прости..."
А он как глянул искоса,
Авоську сжал в горсти,
И на одном дыхании
Сто тысяч слов подряд...
(Чем в шляпе - тем нахальнее,-
Недаром говорят!)
Он с рожею канальскою
Гремит на весь вагон,
Что с кликой, мол, китайскою
Стакнулся Пентагон.
Мы во главе истории,
Нам лупят в лоб шторма.
А есть ещё, которые
Всё хочут задарма!
Без нас - конец истории,
Без нас бы мир ослаб!
А есть ещё, которые
Всё хочут цап-царап!
Ты, мать, пойми:не важно нам,
Что дурость - твой обман,
Но - фигурально - кажному
Залезла ты в карман!
Пятак - монетка малая,
Ей вся цена - пятак!
Но с неба каша манная
Не падает за так!
Она любому лакома,
На кашу каждый лих!...
И тут она заплакала.
И весь вагон затих.
Стоит она - печальница
Всех сущих на земле,
Стоит, висит, качается
В автобусной петле.
Бегут слезинки скорые,
Стирает их кулак...
И вот вам - вся история.
И ей цена - пятак!
Я люблю вас - глаза ваши, губы и волосы,
Вас, усталых, что стали до времени старыми,
Вас, убогих, которых газетные полосы
Что ни день, то бесстыдными славят фанфарами.
И пускай в это время в нас ввинчено штопором,
Пусть мы сами почти до предела заверчены...
Но оставьте, пожалуйста, бдительность
"операм"!
Я люблю вас, люди! Будьте доверчивы!
|
